Прислуга в гостинице духов (СИ) - Матлак Ирина. Страница 28

Совсем ненадолго они стали открытыми, демонстрирующими одновременно и простые человеческие чувства, и что-то потустороннее — было в этих глазах нечто мистическое, неподвластное обычным людям. Но как только мои ноги коснулись твердой земли, открытость исчезла, заковавшись непроницаемым панцирем.

— Торовецнлос! — довольно воскликнул один близнец.

— Торовецнлос! — повторил другой.

— Торовецнлос! — зааплодировав, подхватили зрители.

— Торовецнлосские танцы! — теперь уже разом объявили близнецы.

Следом они чуть ли не скороговоркой проговорили условия очередного испытания, которое заключалось в демонстрации танцевальных умений. Парам предстояло импровизировать, демонстрируя при этом ловкость, грациозность и самое главное — единство и страсть.

Услышав последнее требование, я подавилась воздухом. Незаметно покосилась на Германа, опасаясь, что уж сейчас он точно психанет и пошлет всех куда подальше, но безликоборец, как ни странно, остался бесстрастным. Только плечами раздраженно передернул.

Тем не менее, я не обольщалась. Через костер он старался перепрыгнуть, так как от этого зависела ни много, ни мало — его жизнь. А вот танцы, как и победа, ему не сдались и даром.

Зазвучавшая музыка была очень необычной. Будучи меломаном, я различила в ней оттенки множества направлений и даже культур. Не слишком быстрая, с четким ритмом, но с плавными перезвонами колокольчиков, она заворожила с первых нот. У нас почти не было времени на передышку, а вдобавок не обошлось без сложностей. Затухнувшее было пламя, вспыхнуло вновь отдельными костерками, окружившими каждую пару.

Вот теперь огонь точно был повсюду…

Я полагала, что Герман станет бездействовать, позволив нам спокойно проиграть, поэтому решила взять дело в свои руки. Танцевала я не то чтобы отлично, но, по моим представлениям, вполне сносно. И все же с победой почти попрощалась — потрясающих танцевальных умений от Германа не ожидала, — хотя и намеревалась приложить для нее максимум стараний.

Мельком глянув на уже танцующих духов, я не без удивления отметила, что их парные танцы отличаются от привычных. Парни и девушки танцевали на расстоянии, не касаясь друг друга, но при этом сохраняя непрерывный зрительный контакт. Удивительно, но воздух между ними всеми буквально искрил, отражая выполнение того условия соревнования, которое нам с Германом было неподвластно.

Запрещая себе думать о том, что танцуя в одиночестве, буду выглядеть глупо, я двинулась в такт звучащей музыке.

Стоило пошевелиться, сделать осознанное танцевальное движение, как меня словно подхватила мощная энергетическая река — невидимая, но ощутимая настолько, что захватила целиком. Даже всполохи пламени вдруг перестали казаться чем-то мешающим, а вписались в окружающую меня гармонию — необычную, причудливую, но по-настоящему прекрасную.

Запомнив несколько украдкой подсмотренных движений, я попыталась их повторить и, что удивительно, у меня получилось. Как будто то самое невидимое, что наполняло окружающий мир, подталкивало к нужным действиям, придавало сил и вдохновения.

Но не прошло и минуты, как я ощутила себя неуклюжей неумехой. А все потому, что внезапно затанцевавший Герман… танцевал просто потрясающе! Не ожидавшая такого поворота, я сбилась с ритма и замерла, неверяще на него смотря.

Наверное, это нельзя было назвать танцем в привычном понимании слова, но все же то был именно он — такой же необычный, как весь сегодняшний праздник. Безликоборец двигался на грани. Голова и торс оставались неподвижными, в то время как ноги совершали короткие, плавные шаги, а руки складывались в выразительные жесты. Он так органично вписывался в этот мир, так точно повторял танец духов, что, не знай я, кто передо мной, тоже приняла бы его за духа.

Зато взгляд… Бог мой, что это был за взгляд! Внешне казалось, что он выражает необходимую сдерживаемую страсть, но я чувствовала, что на самом деле меня хотят придушить. И вскоре поняла, почему — вместо того, чтобы танцевать, я по-прежнему стояла столбом, по-идиотски приоткрыв рот, и беззастенчиво рассматривала своего партнера!

Тряхнув головой, я отмерла и вновь стала танцевать, только теперь уже вместе с ним. Мы находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, а воздух между нами стремительно уподоблялся тому, что существовал между другими парами.

Между мной и угрюмым безликоборцем, с ума сойти! Даже не верилось, что это действительно он!

Либо Герман был блестящим актером, либо на эти минуты угрюмость действительно его покинула. Даже желания меня придушить у него явно поубавилось, что изрядно меня порадовало — иметь недруга в лице того, кто одной пяткой укладывает страшные желеобразные штуковины, мне абсолютно точно не хотелось.

В какой-то момент раздался звучный хлопок, огонь обратился маленькими фейерверками, и пары стали сходиться, берясь за руки. Я отреагировала вовремя, но и Герман не отстал, приблизившись ко мне в мгновение ока. Его лицо второй раз за вечер находилось совсем близко от моего — близко до того, что я видела, как в дымчатых глазах отражаются отблески фейерверков…

Только теперь я внезапно осознала, что все это время не ощущала сжимающей запястье ленты. В соревнованиях она оставалась абсолютно незаметной, не мешала проходить испытания и не сковывала движения.

Когда отзвучал последний перелив колокольчиков, задали финальный бой барабаны. И под этот бой девушки одна за другой падали на руку своих партнеров, прогибались в пояснице и замирали, касаясь кончиками туфель земли. Последовав их примеру, я на миг зажмурилась, а уже в следующий видела над собой лицо Германа — все так же близко, — и в воцарившейся тишине слышала его дыхание. Его твердая ладонь служила моей единственной опорой — как недавно, в момент полета над костром, — и время словно останавливалось, замедлялось, превращая весь мир в фон, написанный небрежными, размытыми мазками…

После окончания этого этапа вынужденных соревнований чувства я испытывала смешанные. Эмоций было очень много — разных, ярких, по-настоящему живых, и самое удивительное заключалось в том, что вызывал их не только сам конкурс, не только то, где и в каком окружении он проходил, но еще и нелюдимый безликоборец, за каких-то жалких полчаса открывшийся мне с другой стороны.

Сейчас я понимала, что он не всегда был мрачным и закрытым. Могла бы поклясться — в его жизни произошло нечто плохое, что сделало его таким. Или же просто груз обязательств накладывал свой отпечаток…

Следующая пара испытаний заняла меньше времени и была куда менее романтичной. Нам всем пришлось быстро отгадывать загадки, из которых я не отгадала ни одной, поскольку все они были связаны с потусторонними мирами, а вот после них я блеснула. Последнее задание оказалось забавным: на ходу сочинить сказку. Не обделенная фантазией, я хорошо с ним справилась, чем была очень горда и даже поверила в то, что мы с Германом можем победить.

Но когда пришло время подводить итоги, оказалось, что одна пара духов нас все-таки обогнала. Чертовски несправедливо! Из-за недолгого расстройства я даже не обратила внимания на врученный победителям приз, зато услышала о «наказании», предусмотренном всем проигравшим. Хитро переглянувшись, близнецы сообщили, что потерпевшим поражение предстоит ходить «связанными» до конца ночи.

Нет, ну вот что за духи такие? Вообще-то проигравшим положен поощрительный приз! Хотя… для некоторых влюбленных это как раз и было самым настоящим призом. А вот для меня — нет. И уж точно это не являлось призом для Германа, который, несмотря на внешнее спокойствие, явно горел желанием разнести все вокруг!

Я сидела на бортике фонтана и попивала купленный поблизости отвар. Вкус у него был специфический: не то облепиховый, не то яблочный с уймой специй, но, во всяком случае, приятный.

Герман восседал рядом. Отвар не пил. Молчал.

Собственно, я не продолжала исследовать ярмарку именно по причине того, что он наотрез отказался куда бы то ни было идти. Когда я спросила почему, ответил, что на этом месте у него назначена встреча. Такому упрямству оставалось только позавидовать — судя по тому, сколько прошло времени, опаздывающий неизвестный приходить уже вообще не собирался.