Прислуга в гостинице духов (СИ) - Матлак Ирина. Страница 45

— И что вы здесь делаете? — спросила у них.

— Работаем, — отозвался Герман.

— То есть, мимо проходили совершенно случайно? — недоверчиво уточнила я. — Увидели обнаглевшего духа и решили вмешаться?

На этот вопрос, что удивительно, ответил заклинатель:

— Почти.

Странно, но в его обычно ровной интонации явно проскользнуло недовольство, если не злость. И… и, наверное, я окончательно сбрендила, потому что это с трудом сдерживаемое неудовольствие вызвало во мне какое-то необъяснимое узнавание.

Класс — мало было мучиться из-за ощущения знакомства с Германом, так теперь еще Тэйрон своими интонациями кого-то напоминает!

Нет, это все стресс.

Во всем виноваты нервы!

Молчание затягивалось, веселье улетучилось, и я не знала что делать, что думать и вообще как лучше поступить. Всякое желание возвращаться в ресторан отпало, но уйти, не попрощавшись с Димой, было бы верхом свинства. Да и безликоборец с заклинателем, являющие собой два неприступных изваяния, дружелюбием не блистали.

Мысленно помянув всех духов, а заодно тех, кто с ними связан, я все же вознамерилась вернуться к своему не задавшемуся романтическому вечеру. Испытывая крайне противоречивые чувства, двинулась по направлению входа, но… но когда это мне удавалось с первого раза осуществить задуманное?

Уйти мне помешал внезапно раздавшийся «шмяк!», причем раздавшийся не где-нибудь, а прямо у меня под ногами. От неожиданности я отпрянула назад, но уже в следующий миг обнаружила, что «шмяк» издал словно из ниоткуда появившийся дух, с размаху шлепнувшийся на тротуар.

— Цыпленок? — изумилась я, увидев перед собой старого знакомого.

Но на сей раз пришел он явно не ко мне, потому как, осмотревшись, быстро-быстро засеменил в сторону заклинателя. Остановившись подле него, начал громко и, сбиваясь, пищать. Из этого писка я, как обычно, не поняла ни слова, а вот заклинатель, похоже, все понял. Хотя лица его не было видно, я шестым чувством улавливала сначала исходящую от него настороженность, а затем настоящую ярость.

— Возвращаемся! — скомандовал он, обращаясь к Герману.

А затем вдруг обернулся ко мне:

— Ты — тоже.

Спроси кто-нибудь, почему у меня даже желания не возникло спорить, с ответом я бы не нашлась. То ли извечное любопытство подтолкнуло устремиться следом за мужчинами, то ли я просто была более бессовестной, чем о себе думала, и эта бессовестность позволила мне уйти, не попрощавшись.

Впрочем, большой вклад в мою сговорчивость внесло и невероятной силы потрясение, которое мне обеспечил Тэйрон. Перед ним вдруг появился созданный из золотистого света круг, а затем еще парочка, только поменьше. Они образовали собой нечто вроде короткого тоннеля, в который меня жестом пригласили войти. Вот как раз после этого и проснулось мое неуемное любопытство, вытеснившее всяческие угрызения совести. В конце концов, к совести можно прислушаться и попозже — когда станет ясно, что это за невероятные золотистые штуки.

За мной шел Герман. Он положил руки мне на плечи и подтолкнул вперед, когда я, не ожидавшая его прикосновения, непроизвольно замерла. На несколько мгновений свет вдруг стал нестерпимо ярким, вынудил зажмуриться, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что темная улица сменилась холлом гостиницы.

У меня отпала челюсть. Кажется, буквально.

Это что сейчас такое произошло? Заклинатель создал нечто вроде портала? Такого, какие бывают в крутых фантастических фильмах?

Отпад!

В себя мне пришлось приходить быстро, так как в отличие от некоторых «горничных тире иллюстраторов» заклинатель и безликоборец не мешкали. Оказавшись в гостинице, они ринулись вперед к лестнице, а за ними, попискивая и подпрыгивая, побежал цыпленок. Судя по всему, меня просто хотели перенести в Большой и безопасный Дом, а посвящать в происходящее не намеревались.

Ну уж нет! Я из-за них, между прочим, лишилась если не приятного общества, то вкусного ужина точно!

Спохватившись, я устремилась за стремительно ускользающими из виду черными плащами и обеспокоенным куроподобным духом. На ходу сбросила каблуки и по ступеням взбегала уже босиком, подгоняемая теперь не только любопытством, но и страхом. Страхом, что случилось нечто плохое. Нехорошее предчувствие подпитывалось еще и тем, что первый этаж выглядел абсолютно опустевшим, чего на моей памяти не случалось никогда. Даже Олега на рецепшене не было!

На третьем этаже я нагнала цыпленка, обогнула его и мертвой хваткой вцепилась в Германа, твердая в намерении не отпускать его, что бы ни случилось.

Пусть только попробует от меня избавиться!

Не попробовал. И темпа не сбавил, и вообще никак не отреагировал на мое к ним присоединение. Мы пересекали знакомый туман, который сейчас казался еще тучнее и влажнее, чем в прошлый раз.

Мелькнула мысль, что мы направляемся к комнате госпожи Санли, но внезапно возникшая перед нами дверь была незнакомой. Белоснежной, украшенной витиеватым орнаментом, с изящной серебристой ручкой. А еще эта дверь была приоткрыта, и из комнаты, в какую она вела, струился серебристый свет.

Когда Тэйрон и Герман вошли внутрь, загородив собой проход, мне пришлось приподняться на носочки, чтобы увидеть хоть что-то.

От открывшейся картины сердце сначала замерло, а затем забилось с удвоенной скоростью. На широкой кровати лежала девушка, похожая на фарфоровую куклу. Ее длинные разметавшиеся волосы сливались с цветом простыней — таких же белых, как и все в этой комнате.

Все, кроме ярких красных пятен, тянущихся по полу непрерывной дорожкой. Ситуация, до боли похожая на недавнюю, произошедшую в другом мире, отличалась от нее присутствием почти всего персонала Большого Дома. Все стояли молча, теснясь на расстоянии нескольких метров от кровати, где рядом с девушкой-кошкой сидел Кирилл. Положив одну руку ей на лоб, а другую на грудь, он прикрыл глаза и что-то говорил, едва шевеля губами.

Из-за шока от увиденного я не сразу заметила одну важную деталь. Кое-что еще, помимо красных пятен, сильно выбивалось на фоне белоснежности.

Грязь. Дорожка грязи, тянущаяся параллельно кровавой!

— Это же… — на выдохе проговорила я и осеклась, мысленно перенесшись в офис.

Сомнений не оставалось: точно такую же грязь я неоднократно наблюдала и там. Но как? Почему?

Прежде, чем я успела что-либо понять, Тэйрон, непривычно тихо переступая, приблизился к кровати и остановился у изголовья. Наблюдать за происходящим было так же странно, как и страшно, потому что я понимала — теперь все по-другому. Теперь Джея не просто находится без сознания, а на границе, за которой вместо белоснежности ее ждет чернота.

Две белые кошки лежали на ее ногах, еще одна на плече — едва дышащие, с закрытыми глазами и бегущими изо рта тонкими алыми струйками. А четвертой поблизости не наблюдалось.

В то время как маг и заклинатель стояли у кровати, Герман оставался рядом со мной, и я решила этим воспользоваться.

Собравшись с мыслями, осторожно подалась к нему и шепнула:

— Что это за грязь на полу?

Безликоборец проследил за моим кивком и едва заметно приподнял брови:

— Ты о чем?

— Присмотрись внимательнее, — попросила я. — Там, рядом с пятнами крови.

Не прошло и минуты, как стало понятно, что никакой грязи Герман не видит. Мне хотелось схватить его за руку, подвести прямо к отвратно пахнущей дорожке и заставить до нее дотронуться. Но, разумеется, я этого не сделала.

За время нашего короткого разговора на кровати произошли изменения: Тэйрон опустил руку на плечо Кириллу, который, в свою очередь, продолжал касаться лежащей без чувств Джеи. Со стороны это выглядело опять же странно, но на каком-то интуитивном уровне я понимала, что они таким образом пытаются ее спасти. Кирилл воздействует непосредственно на девушку, а Тэйрон как бы придает ему дополнительных сил.

Когда они оба открыли глаза, а пострадавшая так и не очнулась, я подумала, что все оказалось тщетно. Но Кирилл, отерев влажный лоб, негромко произнес: