Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса - Чейз Джеймс Хедли. Страница 18

Здание было двухэтажным, с крутой крышей и тяжеловесными карнизами. Садик, слишком аккуратный, чтобы быть уютным, окружал это творение неизвестного зодчего.

Я запер «бьюик» и, распахнув калитку, двинулся вперед по песчаной дорожке. Когда, поднявшись по деревянным ступеням, я стучал в дверь мордой медведя, голова у меня слегка кружилась от сладкого благоухания роз.

Открыл мне хозяин — поджарый молодой мужчина, словно сошедший с обложки модного журнала. Его мускулистая рука крепко оперлась о косяк. Длинное породистое лицо, красивое по стандартам Голливуда, было покрыто шоколадным загаром. Из-за таких субъектов теряют головы пятнадцатилетние девчонки, но я сохранил полную ясность ума.

— Привет! — сказал он. — Что вам угодно?

Я едва не отпрянул — так силен был запах дорогого виски, ударивший мне в ноздри. Человек послабее меня свалился бы с ног. Казалось, стоявший передо мной красавчик не пил виски, а купался в нем.

— Мистер Хартли?

— Я. — Он тяжело навалился на дверь. Теперь стало заметно, что он вдребезги пьян.

— Я сотрудник «Мира преступлений» Чет Слейден. Мне хотелось бы побеседовать с вами.

Нахмурившись, он прикрыл глаза.

— Вы говорите о журнале?

— Да. Можете уделить мне несколько минут?

— Дорогой мой, что за вопрос? Заходите и выпейте со мной. — Покачнувшись, он сделал шаг в сторону и пропустил меня в дом. — Я невероятно скучал. Бывает вам когда-нибудь скучно?

Мы прошли в холл, стены которого были украшены причудливыми изделиями из дерева, лыжными палками и старинными швейцарскими часами.

Я ответил, что ни разу в жизни не испытывал скуки — не было времени.

— Счастливчик! — вздохнул он.

Вслед за ним я пересек холл и, спустившись на три ступеньки вниз, оказался в просторной гостиной. В ее интерьере архитектор сохранил стиль загородного дома в горах, выглядевший по меньшей мере нелепо в жаркой солнечной Калифорнии.

Оглядевшись, я заметил сидевшую на диване девушку. Она посмотрела на меня с брезгливой неприязнью — так смотрят зеваки на жертвы автомобильных катастроф. В шортах и зеленой блузке, не скрывавших достоинств фигуры, она выглядела стройной и высокомерной. У нее была самая изящная пара ножек, которые мне довелось наблюдать в Тампа-Сити. Лицо ее поражало красотой.

Медленно поднявшись с дивана, она приоткрыла губы в холодной улыбке. В ее глазах я заметил еле сдерживаемую ярость.

— Но, Харт, дорогой, — произнесла она, — мы говорили…

— Это мистер… Извините, я не расслышал ваше имя. — Леннокса Хартли неожиданно бросило в сторону, и, не попадись ему под руку спинка стула, он растянулся бы на полу.

— Слейден, — ответил я. — Если я помешал…

— Что вы! Напротив. — Он опустил на мое плечо тяжелую потную руку. — Сузи, дорогая, это мистер Слейден. Он пришел обсудить со мной один важный вопрос. Мы поговорим с тобой завтра. Я заеду к тебе, хорошо?

Метнув на него полный ненависти взгляд, Сузи прошествовала мимо и исчезла в холле. До нас донесся громкий стук двери и грохот сорвавшихся со стены лыжных палок.

Хозяин дома проводил ее медленным взглядом.

— Извините. Мне не хотелось… — начал я.

Пьяный смех Хартли помешал мне закончить.

— Забудьте о ней. Вы выручили меня. Эта девка доведет меня до сумасшедшего дома. — Подойдя к серванту, уставленному бутылками разных калибров, он выбрал два самых больших бокала и до краев наполнил их виски. Потом с трудом дотащился до места, где сидел я, и протянул мне один из них.

— За ваше здоровье! — сказал он, бессильно опускаясь в кресло. — Скажите откровенно, как вы относитесь к женщинам?

— Я принимаю их такими, какие они есть, — глубокомысленно ответил я.

— Завидная философия. — Он тяжело вздохнул. — Я, к сожалению, не могу обходиться без них. Из-за этого вся жизнь у меня идет кувырком. Без дам мне тоскливо. Смешно, правда?

Я ответил, что в жизни бывают ситуации и позабавней.

— Вероятно, вы правы. — Увидев, что я с удивлением рассматриваю интерьер гостиной, он торопливо добавил: — Владелец особняка — выживший из ума старик. Только сумасшедший мог заказать архитектору такую безвкусицу. Я здесь всего лишь скромный арендатор. — Он с силой провел ладонью по лбу и, нахмурившись, посмотрел на меня: — Так что вам от меня нужно, приятель?

— Вы писали в полицию Уэлдена, что знакомы с одной девушкой. Ее фотография на днях появилась в газетах.

Во взгляде Хартли промелькнуло удивление:

— Писал. Откуда вам известно?

— У меня тесный контакт с полицией. Мы пытаемся узнать ее прошлое.

— Почему они послали вас, а не приехали сами?

— Тампа-Сити — не их округ. Чтобы избежать осложнений, мне пришлось приехать сюда как частному лицу. — Я протянул ему фотокарточку Фей Бенсон: — Вот эта девушка. Вы уверены, что были знакомы с ней?

Прищурившись, Хартли внимательно разглядывал небольшую фотографию. Чтобы лучше видеть, он даже включил настольную лампу.

— Она, — сказал он. — Правда, у нее были темные волосы. Но черты лица те же. Вы можете на меня положиться — женские лица моя специальность. Я художник-дизайнер и имею дело с сотнями хорошеньких женщин. — Он помахал фотографией. — Эта девушка позировала мне. Мегера, которая выскочила отсюда, тоже моя натурщица. Вы не представляете, что мне приходится выносить от этих красоток.

Он кивком указал на фотографию Фей: — Она, например, попортила мне кровь.

— Ее звали Фей Бенсон?

— Нет, ее имя было Фрэнсис Беннет. Она танцевала в «Золотом яблоке» — дорогом кабаке на бульваре Рузвельта.

— Вы сказали, она была вашей натурщицей?

— Она позировала мне много раз. Я отыскал ее в клубе в июне прошлого года, и мы договорились о работе. Мне показалось, что ее лицо и фигура будут неплохо смотреться с обложки журнала. Она регулярно приходила ко мне в студию, а потом неожиданно исчезла. Что с ней произошло, я так и не выяснил.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— В конце прошлого лета, кажется, в августе.

— Вы не помните точную дату? Для меня это крайне важно.

Хартли поднялся с кресла и подошел к шкафу. Некоторое время он стоял, повернувшись ко мне спиной, потом с папкой в руке вернулся на прежнее место.

— Здесь у меня последний эскиз Фрэнсис. Он не закончен, но на обратной стороне я поставил дату. — Порывшись в папке, он извлек лист бумаги: — Смотрите, вот она.

Хартли бесспорно был способным художником. С наброска на меня смотрело привлекательное девичье лицо, принадлежащее — в этом я был уверен — Фей Бенсон. Я глянул на обратную сторону, там размашистым почерком было выведено; «Второе августа».

Итак, в этот день Хартли видел ее в последний раз. Еще через пятнадцать дней она исчезла из Уэлдена, куда, как мне было уже известно, прибыла девятого числа. Что делала Бенсон между вторым и девятым?

— Она не предупреждала вас, что больше не сможет позировать? — глядя на эскиз, спросил я.

— Нет, Фрэнсис исчезла совершенно внезапно. Ей нравился рисунок, и она сгорала от нетерпения увидеть законченный портрет. Она сама предложила прийти на следующий день и даже назвала время. Но я прождал напрасно.

— В котором часу она ушла от вас второго августа?

— Около четырех. Я не привык изнурять себя работой и над ее портретом трудился как обычно — с половины первого до двух. Потом мы слегка перекусили, и она уехала.

— В тот вечер она танцевала в клубе?

— Да. Я там был и видел ее выступление в кабаре.

— Вы не знаете, где она жила?

Он встал и выдвинул ящик шкафа. Потом достал картонную карточку и протянул мне.

— Вас, наверное, удивляет, что я большой педант, — заметил он. — По моему виду этого не скажешь. И тем не менее я люблю пунктуальность.

Я взял карточку в руки и прочел: