Выбор (СИ) - Яфор Анна. Страница 38

— Черт, черт! — завопила она, отшвыривая банку с кремом в сторону и не обращая внимания, что белая сливочная масса шлепнулась на пол, разбрызгиваясь во все стороны.

Дверь в спальню приоткрылась и показалось испуганное лицо домработницы.

— Валерия Андреевна, с вами все хорошо?

— Пошла вон!

Та что-то пролепетала, тотчас исчезая, а Валерия разозлилась еще больше. Неужели ее не могут оставить в покое даже в собственном доме? Не одеваясь, она опустилась на кровать поверх покрывала, давая волю переполняющим ее голову мстительным мыслям.

Ильина не получит того, что не принадлежит ей. Павел никогда не станет ее. Лицо женщины исказилось от гнева и лишь нежелание приобрести новые морщины заставило немного взять себя в руки.

Она подождет, но совсем немного, а потом станет действовать более решительно, потому что цена слишком высока, и дело стоит того.

Ресторан был полон, и Соболев с трудом нашел среди людей Сотникову. Еще труднее было подойти к ней, пересиливая себя.

Она сидела за столиком в глубине зала, у стены, и выглядела так, словно не сомневалась, что Павел будет благодарен ей за встречу. Но он не только благодарности не испытывал — внутри бурлила ненависть. Мужчина вообще предпочел бы не появляться здесь и, тем более, не видеть ее, но сейчас у него попросту не было выбора. Он согласился ненадолго приехать, лишь затем, чтобы договориться об очередном взносе. Сотникова платила деньги, а значит, диктовала правила, а его отделение ждало это новое оборудование уже не первый год. И как бы сильно он лично ни ненавидел сидящую перед ним женщину, был вынужден пользоваться тем, что она могла предложить.

Но один только взгляд на нее вызвал отвращение. Павел в очередной раз подумал о том, что случилось с Лизой по ее вине, и его замутило. Самым ужасным было то, что Валерия никак не хотела оставить его в покое. Неужели за одну-единственную ночь наваждения он должен будет теперь платить всю оставшуюся жизнь?

Выругавшись про себя, мужчина сел за столик Сотниковой.

Та расцвела в улыбке, но от этого стало еще противней. Он смотрел на холеное лицо, идеальный макияж, вычурную прическу и думал о том, что все это рукотворное совершенство абсолютно не сравнимо с естественной красотой Лизы.

— Как хорошо, что ты мне позвонил, — кажется, ее слова были искренни. — Я этого очень ждала.

Он напрягся внутренне, однако не позволил обуревавшим его чувствам прорваться наружу. Сейчас не время сражаться, да и приехал он совсем для другой цели.

— Что будешь заказывать?

— Ничего. Я не голоден.

— Не может быть, — покачала головой Валерия и, подняв руку, подозвала официанта. — Ты же с работы.

— Я ведь внятно сказал, что не хочу!

Это прозвучало жестко, и женщина побледнела, а через мгновенье на лице проступили багровые пятна.

— Зачем же ты тогда приехал?

— Поговорить с тобой.

— Только поговорить? — ее голос заискивающе смягчился. — А я так надеялась, что этот вечер мы проведем вместе. У меня.

— Ты прекрасно знаешь, что этого не будет.

— Нет, не знаю, — возразила она. — Я хочу тебя. И я тебя получу.

Он стиснул под столом кулаки, ощущая, как подступает к горлу волна гнева.

— Помни об этом, дорогой. Ты многим мне обязан. Очень многим. И я не собираюсь так просто отказываться от того, что мне нужно.

Да она просто рехнулась! А что будет, если ей станет известно про их отношения с Лизой? Он не должен этого допустить!

— Послушай, Лера, я устал и приехал действительно, чтобы поговорить о делах.

На ее лице не появилось никакой заинтересованности. Павел внутренне содрогнулся: она ведь уверена в том, что он назначил эту встречу только потому, что хотел с ней увидеться. Не будь его презрение к ней настолько велико, он бы мог испытать жалость.

— Грэйд Медикал ждет от нас оплаты уже в ближайшее время, — сообщил мужчина.

— Все зависит от тебя, — она снова приторно улыбнулась. — Но, если ты не хочешь ужинать, не смею тебя задерживать. Заезжай, когда понадобятся деньги, я буду ждать. Можешь приехать в любое время, для тебя мой дом всегда открыт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Валерия поднялась одновременно с ним, обошла вокруг стола, и, прежде чем Павел сообразил, что она собирается делать, обхватила его затылок рукой, потянув к себе, и впилась в губы жадным поцелуем. Затем отстранилась, глядя на него с победным выражением лица:

— До скорой встречи, любимый.

Глава 39

Закончив с очередной историей болезни, Лиза поднялась из-за стола и подошла к окну. Работа помогала отвлечься, но в любое свободное мгновенье мысли тотчас возвращались к Павлу. Точнее, к ее отношению к нему.

Она уже не впервые думала, как обозначить те чувства, которые переполняли ее. Было ли это любовью? Сегодня утром, спустя несколько дней после их второго любовного марафона, задала себе этот вопрос и без колебаний дала на него положительный ответ. Да, любит.

А он? Соболев испытывал к ней желание, это бесспорно. Но любовь? Лиза не знала, способен ли такой мужчина любить кого-то или к кому-то испытывать такую же страсть, как к работе или к самому себе.

С губ невольно сорвался вздох. Эта мысль вполне могла повергнуть ее в отчаянье. Любить такого непостоянного человека ей не хотелось. Да и вообще, то, что случилось в прошлом заставило считать, что сильные чувства — не для нее. Тогда выходит, что сейчас она не в себе, раз допустила такие немыслимые вещи.

За последние дни встречи с Павлом происходили лишь урывками. Да, они виделись на работе, обсуждали общие дела в присутствии других врачей, даже несколько раз удалось оказаться наедине в кабинете. Но подаренных мужчиной в такие минуты коротких поцелуев было ничтожно мало, а на большее не хватало ни времени, ни возможностей.

Лизе иногда казалось, что Соболев проводит в больнице больше ночей, чем в собственном доме, да и самой пришлось заменить заболевшего коллегу и выйти на несколько незапланированных ночных смен. А в дневное время работа поглощала настолько, что во всем этом круговороте для личной жизни не оставалось места. Иногда даже посещали мысли, будто все, что было, просто приснилось.

Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и вошедшая медсестра бросилась к ней с явным облегчением.

— Елизавета Андреевна, как хорошо, что вы здесь! У нас срочная операция, а Карина Евгеньевна не успевает приехать, у нее что-то с машиной случилось. Вы ведь свободны сейчас? Сможете ассистировать?

Лиза кивнула, борясь с подступающей паникой. Чувства прочь! Сейчас на первом месте работа и думать надо только об этом. И никакие личные отношения не должны влиять на ее профессионализм.

Когда несколько минут спустя она вошла в операционную, все остальные уже были там. И Павел. Он стоял спиной к ней, у кресла, на котором лежала пациентка, но будто почувствовал присутствие Лизы и обернулся. Их глаза встретились. Всего на мгновенье. И в это короткое мгновенье ей показалось, что в помещении больше никого нет, кроме них двоих. Мужчина не произнес ни слова и отвел глаза так же быстро, устремляя взгляд на пациентку, но Лиза вдруг испытала чувство, которое ей было неведомо прежде. Показалось, что для Соболева она не просто женщина, с которой он спит, что у них что-то есть впереди. Или что-то может быть. Большее, чем сейчас и чем то, что она представляла в своих мечтах. Общее будущее.

Конечно, сейчас размышлять об этом было совершенно неуместно, и Лиза приказала себе настроиться на операцию.

— Вы впервые ассистируете Павлу Владимировичу? — шепотом поинтересовалась медсестра.

Лиза кивнула.

— Тогда вы сможете по-настоящему убедиться в том, насколько он талантлив. Не устаю смотреть на его работу!

Ну вот, очередная поклонница доктора Соболева. Понимая, что не имеет права на ревность, Лиза все же должна была признаться самой себе, что испытывает именно это чувство. Ей не хотелось делить Павла ни с кем, ни с этой разговорчивой медсестрой, ни с другими в влюбленными в него женщинами, которых, как она уже успела убедиться, было немало.