Боец с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 19

Я не ошибся. На мой несложный манёвр противники отреагировали предсказуемо. Они не стали преследовать нас всеми силами и с тем же упорством. Ведь даже с учётом того, что наша машина снова ушла в паутину городских улиц, большого труда найти её не составляло. Три флаера снизу, три сверху, пространственное сканирование плюс, весьма вероятно, сигналы с хакнутых камер слежения давали врагу уверенность в результате. Ему оставалось только загнать нас в какой-нибудь тупичок, блокировать и без помех уничтожить.

Этой уверенностью мы, собственно говоря, и воспользовались.

Пять-шесть хаотичных манёвров с пролётом на полном газу между зданиями дали нам фору секунд пятнадцать. На нужную улицу летающую машину вынесло, словно щепку волной. Кое-как выровнявшись и прижавшись к самой земле, я направил наш флаер под пересекающие улицу эстакады. Две-три секунды вне зоны сканирования — это такая малость, что ни один оператор даже внимания на это не обратит.

— Пора!

Рывок катапульты получился настолько резким, что я почувствовал только ухнувший в горло комок и вывернутые наизнанку уши. Мягкий удар гравикомпенсаторов и отстрел притяжных ремней прошли просто фоном к внезапно погасшему, но затем вновь прояснившемуся сознанию.

— Быстрей, экселенса! Быстрее!

Вскочив на ноги, я подхватил тяжёлое кресло и бросился к чуть замешкавшейся герцогине, а после, поняв, что сама она с таким грузом быстро не справится, вырвал из её рук вторую сидушку и потащил вправо, к темнеющему среди строений проходу.

Анцилла вбежала в проулок первой, я отстал от неё всего на пару шагов.

К счастью, этого оказалось достаточно.

Секунд через пять по улице пронеслись три вражеских флаера. Нас они не заметили…

Катапультные кресла мы выбросили в мусорный бак примерно в четверти тины от места катапультирования. Пробежка по полупустынным улочкам этой городской зоны напоминала экскурсию по промышленной свалке. Куча каких-то складов без единого живого работника, роботизированные фабрики, не останавливающие производство ни днём, ни ночью, автоматические грузовые транспо́ртеры и автоматические погрузчики, вываливающие в их кузова́ продукцию и отходы. Всё, что случайно или, наоборот, неслучайно, падало наземь, тут же растаскивалось местными люмпенами или же просто сдвигалось за территорию предприятий роботами-уборщиками.

Контейнеры с каким-нибудь барахлом, проржавевшие металлоконструкции, сваленные грудой коробки со всякой всячиной, мешки, поддоны, пришедшие в негодность машины и механизмы… А вокруг них заборы, стены, ограды. Где-то нам приходилось протискиваться, где-то перелезать, где-то обходить вкруголя… Если бы не охотничьи рассказы капрала Харберта, я бы сюда ни в жизнь не полез. Заблудиться в этом лабиринте было раз плюнуть. Единственно, что не давало отчаиваться — это твёрдое знание, что выход к цивилизации отсюда всё-таки есть. Главное — выдерживать правильное направление, а дальше дыры и лазы в оградах сами выведут куда нужно.

Обитающие в промзоне бомжи проблем нам не доставляли. Время от времени кто-то из них высовывался из своей бетонной норы, ревниво следил за пришельцами, но, не обнаружив опасности или покушения на их бомжовскую собственность, снова уползал в темноту. Пищевыми конкурентами мы для них не являлись. Баки с просроченным продовольствием нас не интересовали, а вот со шмотьём, наоборот, весьма и весьма. Сменить ради маскировки одежду обоим нам показалось здравой идеей.

Подходящий контейнер мы обнаружили возле очередного складского комплекса. Вещи, не то переработанный «секонд хэнд», не то просто перепроизведённые сверх плана и спроса, оказались выброшены на улицу и уже наполовину разобраны. При нас возле ёмкости с барахлом шарилась какая-то личность непонятного пола, но на содержимое контейнера не покушалась. Наверно, ха-ха, просто брезговала.

Как это ни странно, изготовленные, а затем выброшенные промышленными автоматами шмотки по качеству ничуть не уступали аналогичным, продающимся в дорогих магазинах. Всего за минуту поисков я подобрал себе вполне приличные бриджи, размахайку-рубаху весёлой расцветки и шляпу а-ля «ковбой Мальборо». Анцилла выбирала себе новый наряд чуть подольше. Больше всего она сомневалась насчёт того, чем лучше заменить её слишком приметные шорты. То ли пижонистыми брючками-«джинсиками», то ли спортивного вида штанами, то ли не особенно модной, чрезмерно консервативной по ширине и длине, но, в целом, довольно удобной юбкой. Ничтоже сумняшеся, герцогиня примерила и то, и другое, и третье, но так ничего и не выбрала… Разрешить этот сложный для всякой дамы вопрос удалось с помощью примитивного психологического приёма.

Когда она снова вышла из-за контейнера, я поднял вверх большой палец и восхищённо присвистнул:

— Экселенса. Я думаю, вам надо взять это. В этом прикиде вы просто… ну, суперсекси, и там, куда мы пойдём, точно сойдёте за местную.

Наградой мне стал яростный взгляд, и если бы им можно было испепелить, от меня в этот миг осталась бы только горстка золы.

Модные «джинсики» полетели обратно в контейнер. Оставшуюся до «цивилизации» часть пути герцогиня проделала в спортивных штанах. В сочетании с обтягивающей футболкой это выглядело неплохо, но уже не так вызывающе, как в брючках в облипочку. Кстати, перед последним забором спутница снова переоделась — в юбку, которую прихватила с собой, и какую-то «деревенскую» блузку (во время примерок я её не заметил). И хотя знатоком местной моды я себя не считал, получилось достаточно стильно. В итоге, мы теперь оба косили под кантри. Эдакая сладкая парочка: ковбой и его верная скво… ну, или как их там называют? Ковбойками что ли?.. Не, вру. Ковбойки — это рубахи, клетчатые, их ещё на пупке завязывают.

Маскировочные мероприятия экселенса завершила новым нажатием на бусинку своего ожерелья, после чего её лицо опять изменилось. Специальная голограмма убавила ей пару стандартных лет, вернув в прежний возраст. Решение более чем логичное. Погони я не опасался (даже если наши тела во взорвавшемся флаере не обнаружат, то с тем, чтобы выяснить, где мы из него «выскочили» и куда скрылись, преследователи провозятся долго), но попадать в прежнем виде в объективы камер слежения не хотелось. Кто знает, какие у наших противников завязки в полиции. Поставить нас в розыск как подозреваемых в каком-нибудь преступлении — дело одной минуты…

— Это и есть весёлый квартал? — поинтересовалась Анцилла, когда мы в последний раз перелезли через забор, по-тихому прокрались по закутку между зданиями и выбрались на сверкающую огнями улицу.

— Он самый.

— С блэкджеком и шлюхами?

— Ага.

— А ты здесь бывал?

— Бывал, и не раз, — не стал я обманывать спутницу.

Та хмыкнула и не спеша осмотрелась.

Народу в этом районе хватало. Со всех сторон доносилась громкая музыка, светилась реклама (разной степени непристойности), за выставленными перед окнами столиками распивали спиртные напитки, полуодетые дамы скучали под красными фонарями, не одетые демонстрировали собственные достоинства сквозь стёкла витрин, стены домов подпирали какие-то подозрительные субъекты, а между прогуливающимися по тротуарам гражданами сновали продающие дурь и шлюх сутенёры. Сам я ничего покупать здесь, понятное дело, не собирался, а у Анциллы, даже если бы она захотела, просто не было денег. Сумка с деньгами и гаджетами осталась во флаере. Случайно, но что поделаешь. Даже профессионалы временами совершают ошибки…

— А я вот, поверишь, ни разу в такие районы не заходила, — покачала головой герцогиня, закончив осмотр.

Я усмехнулся.

— И правильно делали, экселенса. В этих районах таким как вы делать нечего.

— Это ещё почему? — удивилась Анцилла.

— Грязь, похоть, разврат. Зачем вам всё это?

— А если по долгу службы? — прищурилась спутница.

— А если по службе, тому, кто отдал бы вам такое задание, я просто голову открутил бы.

Девушка засмеялась и неожиданно взяла меня под руку.