Между нами химия (СИ) - Рэй Вера. Страница 27

Но потом случилось то, отчего мне захотелось пошлепать себя по щекам. Потому что подобное могло случиться только во сне…

На сцене появился сам ректор университета. Перехватил микрофон у Жени, и теперь уже он звал меня.

— Евгения Золотарева, просим Вас подняться на сцену для получения наших извинений. Вы в зале?

— Да, она здесь! — выкрикнула Юлька, после чего толпа перед нами расступилась, и меня было отчетливо видно.

Пришлось нехотя, миллиметровыми шажками продвигаться к сцене. Когда я поднялась и оказалась напротив большего числа студентов нашего универа, голова слегка кружилась… Я не понимала, что опять устроил Кирсанов и как он смог подговорить самого ректора…

Но мои немые вопросы не остались без ответа. Кирсанов заговорил.

— Это Женя Золотарева… Думаю, вы все и так в курсе, с недавних пор она стала настоящей «знаменитостью» нашего универа. И все из-за меня… Я поступил очень плохо, я подставил ее. И нет мне прощения…

— Кирсанов, объясните подробнее, чтобы все знали, что Евгения не при чем… — ректор процедил сквозь зубы, недовольно глядя на Женю.

— Ладно… Многие из вас были свидетелями нашей дурацкой войны… Впрочем, она такой и была — дурацкой… Пока я не совершил подлость, после чего она превратилась в наиподлейшую войну в мире. Я ударил свою противницу в спину, я опозорил ее на глазах у всех вас. И теперь должен молить ее о прощении. Жень, прости меня, пожалуйста? — все смотрели на нас и таяли от умиления. Долбанный Кирсанов со своими флюидами… Как он сделал так, что даже теперь девчонки смотрят на него, не отрывая взглядов. Словно каждая сейчас мечтает оказаться на моем месте. Да и пожалуйста, я не против…

— Евгения, я лично тоже прошу у Вас прощения. Не разобравшись, мы приняли санкции по отношению к Вам и это несправедливо. Вы заслуженно победили в конкурсе, так что Ваша команда получит приз… А вы лично освобождаетесь от итоговых тестирований и получаете высший балл по всем предметам автоматом.

— Это нечестно… Спасибо, но я просто хочу, чтобы все встало на круги своя. Мне не нужны чьи-то подачки… — ректор даже одну бровь вздернул вверх, но потом улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— Евгения, теперь я отчетливо понимаю, как сильно мы все ошибались на Ваш счет!

— Кирсанов, так как ты все это провернул? — уже обратилась к Жене, потому что этот вопрос меня мучал всю последнюю неделю.

— У меня знакомый работает в кабинете принтерной печати… Нет, он здесь не причем… Макс попросил меня подменить его на пару минут, пока в туалет мотался на одной из перемен. Вот я и воспользовался, скопировав нужный мне файл на флешку. А подбросить бумаги тебе было проще простого! — зубы в моем рту заскрипели. А ладони так и зачесались, чтобы кому-то ими врезать… Кирсанов не увернулся и получил смачный удар по лицу. Заслужил…

— Заслужил! — подтвердил мои мысли сам Женя.

А я спустилась со сцены и побежала прочь… Да, меня реабилитировали в глазах профессоров и студентов. Но было ли мне от этого легче? В очередной раз я стала посмешищем для всего универа. Так себе выгода, надо сказать…

Поэтому побежала в общагу, пока там пусто. Мне нужно было хоть немного времени, чтобы побыть наедине со своими мыслями, чтобы подумать и все осознать…

Но внутри меня ждал сюрприз! Небольшая коробка, завернутая в ту же красную бумагу с сердечками, что и мой прошлый «подарок». Схватила ненавистную вещицу и бросила прямиком в мусорное ведро… Но потом мое любопытство пересилило, и я все-таки решила посмотреть, что там опять подготовил этот гад.

С опасением разворачивала подарок и была приятно удивлена, когда обнаружила книгу. «Краткая химическая энциклопедия. Том первый». Хорошая литература для будущего химика.

Открыла первую страницу и увидела надпись красивыми аккуратными буквами: «Самой невыносимой девчонке на Земле. Жень, я не прошу тебя меня простить. Просто будь счастлива и впредь не обращай внимания на мои проделки. От ЖэКа».

А я… Достала из пенала ручку и настрочила Кирсанову ответ. Понимала, что он никогда его не прочитает, но с каждой новой буквой мне становилось легче…

«Ненавижу! Никогда не прощу, мерзкий ублюдок!». Закрыла книгу и хотела выбросить ее обратно в мусорку. Но остановилась, и не зря… Потому что эта книга станет моим настоящим спасением, вроде дневника, в котором я буду выплескивать весь свой гнев на Кирсанова. Да, жаль бедную книгу… Но она тем самым послужит во благо — сохранит мои потрепанные нервы…

Глава 23

Уже погодя, от Юли, я узнала, что было на самом деле. Кирсанов отправился прямо к ректору и выложил ему абсолютно все, не боясь при этом своей участи. Конечно, после такого его было мало отчислить. Но ректор дал ему еще один шанс только потому, что хорошо знает Жениного отца, который, оказывается, является известным химиком. Правда, сейчас он не преподает из-за болезни.

Ректор выслушивал Кирсанова молча, периодически закрывая от недовольства глаза и потирая переносицу. И когда мой злейший враг закончил монолог, его тоже смогли огорошить:

— Это, конечно, хорошо, что Вы обо всем рассказали мне. Но нельзя изменить того факта, что Евгения Золотарева из-за Вас стала посмешищем всего университета. Поэтому данный вопрос придется решать иначе. Вы готовы извиниться публично? — да, Кирсанов был готов, потому что привык отвечать за свои поступки. Ну это мне уже Юлька так его расхваливала.

Ну а дальше было то, что было…

С тех пор прошло уже несколько недель. Женю я видела в универе, но мельком… Потому что я на него не смотрела. И если он ниоткуда возникал в зоне моей видимости, я демонстративно отворачивала голову и старалась не обращать на него никакого внимания. Кстати, меня вернули на должность старосты, а вот Женю сняли… Так ему и надо!

Только иногда я с грустью понимала, что мне не хватает наших проделок… Но в такие моменты отгоняла подобные мысли, потому что думать о Кирсанове желания не было.

Днем за днем, пролетело несколько месяцев, теплые весенние куртки все сначала сменили на ветровки, а потом и вовсе — на легкие платьица и удобные футболки с короткими шортами.

Близился конец учебного года… Близилась очередная сессия и очередные каникулы. На этот раз — куда более продолжительные, чем зимой.

Я уже давно простила Кирсанова, но гордость не позволяла подойти к нему первой, чтобы обсудить все… А когда он пытался заговорить, уворачивалась и сбегала… Сбегала, надеясь, что он догонит и будет долго просить прощенья! А я буду строить из себя по-прежнему очень сильно обиженную девушку, чтобы тот мучился. Но он не догонял, увы…

Ненависть, влюбленность, опять ненависть, очередная влюбленность. И снова ненависть, уже глубокая… А потом…

Меня словно магнитом тянуло к этому невыносимому парню… Только сама вселенная была против того, чтобы мы были вместе. А отношения между нами менялись с такой скоростью, что я сама за этим еле могла уследить в течение года… И вот несколько месяцев молчания!

Хочется, чтобы этот гад хоть что-то вытворил… Но он не делает ровным счетом ничего, придурок.

Кирсанов стал первым парнем в моей жизни. Он стал первым, кого я так рьяно возненавидела. С ним у меня связаны самые теплые воспоминания первой влюбленности, даже несмотря на то, что они слегка омрачаются проделками этого дурачины. Он впервые прикоснулся к моим губам! 2 наших первых поцелуя — один ненастоящий, зато второй — тогда я поняла, что означает фраза «бабочки летают в животе»…

Женя стал первым и слава Богу, единственным, мужчиной, который унизил меня. И да, чуть не забыла… Женя стал моим первым мужчиной.

Кирсанову повезло даже с датой рождения, — 19 июня. И в этом году это как раз совпало с последними экзаменами на всех первых курсах.

Еще за пару дней до этого я знала, что приглашена. Он пригласил лично, просто подошел и пригласил. Словно между нами не было той пропасти, которая сформировалась в одночасье.