Вера в сказке про любовь (СИ) - Чепенко Евгения. Страница 23

- Я собираю ужин на пятерых, поэтому ты забываешь свою адскую печатную машинку дома, одеваешься прилично и урезаешь свой активный словарный запас до дипломатических общепринятых тезисов и выражений.

- Цитатами ограничиться можно?

- Можно, если цитируешь Нестора или Толстого. Будешь оперировать Есениным, Маяковским или Шнуром – оторву уши.

- Как насчет Библии?

- Библию можно.

- «…если у кого на голове вылезли волосы, то это плешивый: он чист», - торжественным голосом начала я.

- От чего чист? – не поняла сходу мама. Мой намек на ее сильно лысого суженого видимо сбил с толку все ориентиры.

- От паршивости. Ветхий Завет.

- Боже, спаси мою душу! Библия под запрет!

- Позицию уяснила. А кто три несчастных подопытных зрителя?

- Рудольф, Пересвет и Артём.

Заслышав имя мальца, я и проснулась, и приободрилась. Всю неделю из кожи лезла, придумать правдоподобную причину пыталась заполучить у Света личное время его сына и право на какой-нибудь крошечный маневр, а тут рыбку мне в сети мама сама загоняет.

- Все устрою по высшему разряду.

- Нет! – мама даже голос повысила. – Просто помалкивай и улыбайся. Была бы возможность я бы наврала, что ты не русско-говорящая или немая.

Довела я, однако, родительницу до белого каления.

- Я честно и искренне обещаю. Не как обычно, а на самом деле, - пришлось признаться.

Мама тяжело вздохнула в трубку.

- Поглядим. Свет о тебе совсем молчит, только плечами пожимает. Ты агрессивная, а страдают пожилые и мальчик.

- Хорошо – хорошо, намек поняла. И не такие уж вы и пожилые, - спустя секунду молчания добавила я. – А мальчик не пострадает, мы с ним друзья навеки.

- Эк, - крякнула мама. – С чего это?

- У меня есть Пофиг и телефон с играми.

- Железные аргументы.

Вот дает! Все-таки есть еще ягоды у мамульца в ягодицах. Сарказм неприкрытый в ход пустила.

- И когда съезд объединенной семейной партии?

- Сегодня в шесть, не опаздывай.

- Так точно.

…

- Ты опоздала! – мамульчик стояла в коридоре со сковородой наперевес и хмуро на меня смотрела.

- Вот и опала.

- Она самая, но не на людях.

Иначе говоря, Вере не уцелеть, но потом. Тоталитаризм тоталитаризмом, а расстрелы при гостях не устраивают.

- Ты - настоящий дипломат.

Неожиданно туловище мамы отодвинулось в сторону, и вперед вышел Тём. И, учитывая удивленный взгляд мамы на мальца, туловище она подвинула не по доброй воле.

- Киса? – как обычно без предисловий и лишних уточняющих слов поинтересовался Артёмка.

- Киса дома, - серьезно ответила я.

- Идти, - уверил меня мелкий из клана мужчин.

- Ляжешь спать, проснешься и будет киса, - если верить теории, пространные понятия, наподобие «завтра», «потом» или «с утра», будут для него эквивалентны белому шуму. Как вроде, если я совсем ничего и не сказала. А вот набор конкретных ступеней действий он осмыслит. Неплохо бы выяснить насколько длинную последовательность он может объять за раз.

- Артём, иди сюда! – послышался из зала недовольный оклик. - И скажи Вере «привет».

Тёмка ускакал вприпрыжку и молча. Многого Свет своими «скажи» не добьется. Для мальца «привет» то же самое что для меня «страпидустер». Один раз вслух сказать чисто любопытства ради можно, но зачем - не понятно. Хау, бледнолицый вождь, ибо так принято для социальной вежливости.

- Ты его понимаешь? – склонившись ко мне, прошептала мама.

- Очень надеюсь.

Расположение стола в гостиной с прошлого сбора не поменялось, поменялось только наполнение. Потчевать нас сегодня намеревались не голубцами, а фирменными тушеностями в горшках. Фирма тут в фокусе с закуской прячется: мама вместо крышек лепешки запекает – вкус непередаваемый, да и впечатление производит на гостей.

- Привет, - искренне приветливо и, кажется, даже чересчур радостно улыбнулся Свет.

- Привет, - постаралась улыбнуться не меньше, не больше я. Ответ на всякий случай будем давать симметричный.

Альбертович на диване аж ровно сел.

- Подружились что ли?

Я вопросительно взглянула на обитателя «Пандоры». Мало ли что он своему родителю рассказывает, а чего нет. Лишнего сболтнуть не хотелось. Поразительно, сколь сильно меняют поведение человека скрытые мотивы. В данном случае меняют меня.

- Похоже на то.

Прозвучало неопределенно, не оскорбительно, не по дружески, без сексуальной подоплеки, не холодно. В общем, толкуйте, господа, как хотите.

- Да, - добавила я на вопросительный взгляд Рудольфа.