Леди Артур (СИ) - Осипов Игорь. Страница 56

А дорога-то была укатанной, словно ею достаточно часто пользовались, но если там брод, то это вполне вероятно.

Пока мчались, я изо всех сил вглядывался в реку. Покрытая мелкой, блестевшей в свете двух солнц рябью вода то пропадала за ивняком, камышом и прибрежными кустарниками, то снова возникала в проплешинах. При нашем приближении из зарослей с криками выпархивали испуганные птицы, а с берега в воду прыгали здоровенные лягушки, какие-то водоплавающие ящерки и ондатры, наглядно показывая, что эти места просто кишат живностью в отличие от Земли, где дикая природа осталась только в заповедниках, да и то каждому зверьку крупнее суслика вживлён чип биометрии.

Всё это время Клэр была сосредоточена и сгруппирована, и при этом бросала на меня чувстве взгляды в поисках поддержки. Да, с самооценкой у неё проблемы, как и у всякого подростка. Рядом с колесницей бежал, высунув розовый длинный язык, мастифф. Казалось, для Малыша это просто игра в догонялки, так как он пару раз пытался ухватить зубами болтавшийся на упряжи помпон, и юной графине даже пришлось на него прикрикнуть.

Магодетектор трещал, словно считчик Гейгера, извещая, что тварь где-то рядом.

— Вижу! — закричал я, ткнув пальцем сторону, и по нему сразу хлестнуло осокой. А тварь, которую я сам для себя прозвал лох-несским чудовищем местного разлива, плыла с некой ленцой, держась ближе к противоположному берегу. При этом пузырь, в котором барахтался переставший орать Джек, серебрился в свете солнц и играл радужной плёнкой.

Сколько метров в этой уродине? Десять? Пятнадцать? Вот уж где страдающие боязнью змей и червяков однозначно наложат кирпичей под себя!

— Ещё немного! — прокричала Клэр, вытянув шею. — Нужно первыми прибыть к броду! Вот он!

Она перехватила поводья поудобнее, а потом вдруг натянула их, отчего бычки замычали и чуть ли не пошли юзом, тормозя копытами.

— Блин, не картошка же! — выкрикнул я, чуть не перелетев через бортик, а потом увидел причину остановки. Берега в полусотне метров от нас становились пологими и голыми, а речка расширялась. Дорога уходила прямо в воду с тем, чтоб подобно змее выползти на другой стороне. Берег был не глинистый, а песчаный, и наверняка именно это послужило тому, что место выбрали в качестве переправы. В густом иле быстро застревали телеги, вязли скот и путники. Приятного мало — ковыряться в грязи.

А у самой кромки воды стояла телега, рядом с которой валялись окровавленные трупы людей и волов. И виновники резни были здесь же. Около полусотни вооружённых кто чем, увлечённых дележом разделыванием туш скота, не заметили приближения, и теперь удивлённо таращились в нашу сторону.

— Вот же дерьмо! — проронил я. С этими тварями уже пришлось сталкиваться. Психованные создания, однако. И драться умеют, несмотря на то, что дикари.

— Уака-уака-ху-у-у! — раздался вопль, и толпа взревела.

Я думал, что они либо бросятся врассыпную, либо кинутся всем стадом на нас, но вместо этого на телегу заскочил экипированный в трофейную кирасу и кольчугу с капюшоном большой гамадрил с морщинистым носом, имевшим яркий красно-голубой окрас. Зеленовато-бурая шевелюра и борода апельсинового цвета топорщились, как у киношного викинга-берсеркера. Оскалив пасть с огромными жёлтыми клыками, гамадрил выпрямился во весь рост и начал вращать над головой какой-то горшок на верёвке. Горшок сперва глухо загудел, а потом начал издавать громкий звук, похожий на крик человека, которому заживо прижигают паяльником причинное место. Точно так же звучал ацтекский свисток смерти, который мне довелось слышать на одной из экскурсий по музеям.

Тем временем толпа обезьян дружно ощетинилась копьями с каменными наконечниками и сбилась в кучу, сомкнув раскрашенные охрой и жёлтой глиной щиты, которые были у кого трофейные деревянные, у кого — из панцирей черепах. С краёв щитов свисали привязанные черепа людей и животных, клыки и лапы хищных зверей.

— Да ну нафиг! — не сумел я сдержать возглас удивления, а стоявшая рядом Клэр спрыгнула на землю и выхватила меч и пистолет.

— Я не должна бояться. Я должна быть лучше, — торопливо проговорила она, стуча зубами, а потом быстро оглянулась на меня. В её глазах читались одновременно и растерянность, и нежелание отступать. Подрастёт девка — героическая воительница будет, если не погибнем из-за мелкой глупости.

Я тоже спрыгнул и тут же увидел рядом с собой Катрину, которая держала в каждой руке по тяжёлому пистолету.

— Вождя надо грохнуть, и все отступят, — произнесла она и прикусила губу, с прищуром глядя на крутящего свисток гамадрила.

— Рано, — ответил я. — Вдруг они отступят.

Катарина пожала плечами и подняла руки с пистолетами вверх, словно не к бою готовилась, а к дуэли, а потом плавно опустила, наведя стволы на вожака. Вначале мелькнула мысль, что это слишком пафосно, а потом меня осенило: она же специально передо мной выпендривается!

— Опять псоглавые? — раздался у самого уха голос Лукреции, а потом она торопливо забормотала проклятия и достала книжку из висевшего на ремешке через плечо чехла. — Какого стручка им надо?! Зачем дала уговорить и пошла, как овна на верёвке? Жилось же неплохо в Галлипосе, так нет же, жадность пожрала рассудок, пожри её бездна! — различил я её слова в потоке бормотания, а потом она взволнованно спросила: — Кто будет танковать, а кто меня прикрывать?

Я слегка улыбнулся: тренировки не прошли даром, и слово из игрового обихода прилипло к волшебнице намертво.

А вскоре надежда на мир рухнула: на телегу рядом с вождём запрыгнул ещё один гамадрил — весь седой и раскрашенный охрой в тигровые полосы. Он держал в руках посох с черепом, привязанным на навершии. И вместо «Акуна матата» заорал отрывистые слова на человеческом языке.

— Добыча! Наша! Вы!

Толпа обезьян взревела, и из задних рядов строя полетели камни, выпущенные пращниками, и дротики. Одновременно с этим взвыл на высокой ноте магодетектор, Лукреция громко заорала заклинание: «Парэд дайра — воздушная стена!», а Катарина выстрелила из двух стволов сразу.

Полетевшие в нас дротики и камни отскочили от невидимой преграды, но и пули храмовницы не достигли цели. Вождя и седого псоглавца окутало оранжевое сияние, по которому прокатились волны, как от упавших в воду камней, и кусочки свинца упали в траву, не причини никому вреда. Шаман обезьян разинул пасть и протяжно и визгливо засмеялся. А вождь взмахнул рукой и отдал приказ.

— Хуна-хуна о-о-от!

Строй псоглавых приподнял щиты и двинулся на нас. И нутро подсказало мне, что дело пахнет керосином. Это не та безумная шайка, с которой мы бились раньше, а хорошо подготовленное подразделение. И плевать, что это нелюди: копья и топоры одинаково хорошо убивают и в полузвериных руках, и в человеческих.

— Полукруг! — завопила подоспевшая Герда. Она бесцеремонно схватила за локоть Клэр и сунула ей в руки щит, который достала из колесницы, а потом оттащила юную графиню, заслонив собой. Остальные солдатки начали сбиваться в плотное построение, образовав полумесяц, обращённый выпуклой стороной к врагу.

— Может, отступим? — прокричала Лукреция, не сводя глаз с шамана, начавшего притоптывать на месте, грясти посохом и проговаривать на одной ноте речитатив.

— Нет! Там ещё один отряд преградил дорогу. Они из кустов перестреляют бычков, и нам всё равно придётся принять бой.

Я оглянулся по сторонам. Да, ситуация не самая лучшая. Нас полтора десятка против полусотни. С ними колдун, поэтому на Лукрецию надеяться не стоит, ей придётся вести дуэль против матерого боевого мага. А в реке к переправе приближалось змеистое чудовище, тащившее Джека.

Я уже начал проклинать свою глупость. Надо было послушать Катарину и Герду, но нет же, халумари не сдаются! Теперь будем расхлёбывать, если живы останемся. А потом меня осенило:

— В воду! Кольцо в воду!

— Ты что задумал?! — почти одновременно закричали Катарина и Герда, и внезапно меня поддержала Клэр:

— В воду! Вперёд, на подвиги!