Прикосновения зла (СИ) - Чижова Маргарита Владимировна "Искра От Костра". Страница 4
Враз позабыв обо всем, Нереус бегом кинулся к господину.
— Добрейшего утра! — усмехнулся Мэйо, когда раб с повинной головой рухнул перед ним на колени. — Можно просто поздороваться со мной, безо всех этих патриархальных церемоний.
— Доброе утро, хозяин.
— Вставай и скажи, что ты прячешь в руке.
Нереус подчинился:
— Сладкие лепешки, господин.
Чёрные глаза нобиля хищно блеснули:
— Ты решил угостить меня?
Геллиец не знал, что ответить. Пока он раздумывал, Мэйо радостно вцепился в плюшку, словно изголодавшийся бродяга:
— Как вкусно пахнет! Благодарю! М-м-м, наслаждение…
— Вы не успели позавтракать, господин? — набравшись храбрости, спросил Нереус.
— Я пью много вина перед сном. Утром раскалывается голова и во рту омерзительный привкус. В таком состоянии есть не хочется. Аппетит возвращается ближе к обеду, тогда можно устроить пир живота.
Геллиец с сомнением посмотрел на Мэйо. Как-то не верилось, что худой, будто палка, нобиль горазд набивать брюхо.
— Хотите ещё? — Нереус протянул ему вторую плюшку.
— Да!
— Может, принести вам с кухни что-то посытнее?
— Нет, пообедаем в полдень. Сегодня отец придёт наблюдать за нашей тренировкой.
Геллийца охватило волнение:
— Хозяин, как мне надлежит поступить? Сражаться в полную силу или только принимать ваши удары?
— Тебя заставляли изображать столб для битья?
— Да. Это приучает терпеть боль и не закрывать глаза во время поединков.
Лицо Мэйо вмиг сделалось злым:
— Хотел бы я поставить здесь идиота, что выдумал это скотство, и проверить, как хорошо он терпит боль, не закрывая глаз!
— Он — свободный человек, — вздохнул Нереус. — С ним нельзя так поступать.
— Мне — можно, — улыбка поморца превратилась в подобие оскала. — Это Гартис Два Подбородка, верно? Он измывался над тобой?
Нереус издал короткий смешок:
— Меткая кличка, господин. Я бы никогда не осмелился произнести такое вслух.
— Вот жирная скотина! Придётся заняться его воспитанием.
Геллиец решил, что это шутка, и не придал значения дерзким словам хозяина:
— Мне встать в оборону?
— В нападение, — резко произнес Мэйо. — И никаких поблажек. Ясно?
— Хозяин, — взмолился Нереус. — Пощадите! Что со мной будет, если я поцарапаю вас или поставлю синяк?
— Я узнаю, где допустил ошибку в защите, и впредь стану внимательнее.
Невольник поплëлся за рудисом. Сердце бешено колотилось.
Геллиец живо представлял себя у позорного столба и гуляющий по спине кнут.
«Высекут, — подумал раб. — За каждую царапинку на нëм до костей раздерут…»
— Эй! — крикнул Мэйо. — Ты чего скис?
— Жду вашего сигнала, хозяин.
— Давай! Повеселимся! Ну, геллиец! Покажи, на что годен!
Нереус изобразил атаку, вяло отбил несколько выпадов и, подпустив нобиля ближе, принял грудью его рубящий удар.
Мэйо не обрадовался победе.
Отшвырнув тренировочный меч, он вцепился в тунику островитянина:
— Я что тебе девка?! Какого фавна ты меня обхаживаешь?
— Хозяин…
— Дерись по-настоящему! Дерись как мужчина! Мерт тебя поглоти, Нереус!
— Я не могу причинить вам боль.
— Твоë слюнтяйство причиняет мне боль! — рявкнул Мэйо. — Лучше проиграть, чем получить такую бесчестную, унизительную победу!
— Хорошо, если вам угодно…
— Закрой рот и пусть за тебя говорит клинок!
В мыслях помянув Дэйпо, Нереус пошёл в атаку, вынуждая хозяина отступить.
Поморец оказался неплохо подготовлен, но ему не хватало выносливости. Мэйо с трудом парировал тяжёлые удары, при этом ловко ускользая от тычковых выпадов.
В какой-то миг Нереус не рассчитал с силой, толкнул нобиля мечом и опрокинул на песок.
Мэйо примирительно поднял руку:
— Помоги встать!
Геллиец протянул ему ладонь:
— Простите, хозяин. Я не хотел нанести вам обиду.
— Ты — хороший боец. Давай ещё раз.
Раб принял боевую стойку, направив в сторону поморца острие рудиса:
— Вы тоже достойный соперник, господин.
Клинки встретились с глухим стуком и два раззодоренных парня закружились на песке.
Мэйо улыбался, небрежно смахивая струящийся по лицу пот. Его туника промокла насквозь.
Нереус успокоился, поймал ритм и работал мечом без страха. Его движения стали раскованными, пластичными, а рудис казался продолжением руки.
— Всë, — сказал поморец, уронил клинок и согнулся, пытаясь отдышаться. — На сегодня хватит.
Геллиец сел на песок.
С лестницы прозвучали аплодисменты. Сар Макрин, отец Мэйо, спустился по ступням.
В белой тоге, окаймлëнной золотом, поморский градоначальник напоминал важно плывущего по волнам лебедя.
— Доброе утро! — поздоровался он, глядя на взмыленного сына.
— И вам доброго утра, отец.
— Как ты потеешь сегодня?
— Превосходно.
— Доволен своим рабом?
— Да. Ваш подарок произвёл на меня самое лучшее впечатление.
— Мне радостно это слышать, — сар Макрин промокнул платком шею. — Я уезжаю на городское собрание, вернусь затемно. Хочу, чтобы ты прочёл трактат «О риторике» и выучил «Воззвание к философам».
— Хорошо, отец. Я как раз собирался этим заняться.
— И ещё, Мэйо. Раз уж ты решил оставить геллийца в доме, кастрируй его. Не хочу, чтобы от него были неприятности.
— Отец…
Нереус мысленно взмолился Дэйпо, не понимая, за какие страшные дела его намерены превратить в бесполую игрушку.
Мэйо почесал курчавую голову:
— Можно я сам отсеку… оскоплю его? Мне хочется попрактиковаться в медицине.
— Ты уверен, что справишься?
— Конечно! Я прочел достаточно книг, написанных лучшими врачами. Завтра утром освежу в памяти пару моментов и после обеда проведу операцию.
— Договорились. Только будь осторожен, не порань себя острыми инструментами.
— Пустяки! Несколько взмахов и никаких проблем.
Нереус глядел на прогретый солнцем песок.
Убежать? Поймают и распнут на кресте.
Молить о пощаде? Бессмысленно.
Принять этот позор или размозжить себе голову камнем?
— Геллиец, — позвал Мэйо. — Ты принёс мне клятву. Помнишь?
— Да, хозяин.
— А я дал слово заботиться о тебе.
— Вы уже… отсекали кому-нибудь?..
— Нет. У меня есть одна идея. Нужно время, чтобы её обдумать.
— Моя плоть и дух принадлежат вам, хозяин.
— Не начинай! — сердито отмахнулся нобиль. — Меня коробит от этих заученных речей. Я знаю, что тебе страшно. Так скажи прямо, как есть!
— Мне страшно, хозяин.
— Приходи в мои покои перед закатом. Прежде помойся и оденься в чистое.
— Как прикажите, господин.
Мэйо потëр ноющие запястья:
— Просто доверься мне. И всё будет в лучшем виде.
Направляясь в хозяйскую комнату, Нереус пытался представить её роскошное убранство. Реальность превзошла все самые смелые ожидания.
Покои нобиля состояли из трёх помещений: рабочего кабинета, комнаты отдыха и спальни.
На полу причудливо переплетались узоры мозаики. По стенам бежали полудрагоценные волны, огибая картины, изображавшие сцены из жизни Веда и красоты подводного царства.
Множество разноцветных скульптур выглядывали из углов и арок, задрапированных шёлком.
Расписной потолок украшали медные диски с ликами небесных светил.
Нереус ощущал себя маленьким и ничтожным перед этим ослепительным великолепием.
Хозяин стоял у окна спальни, о чем-то беседуя с Йиной. Девушка игриво наматывала длинный локон на палец, ничуть не стесняясь пронзительных взглядов господина.
— Наконец-то явился! — ехидно сказал Мэйо.
Геллиец застыл посреди комнаты:
— Рад исполнить вашу волю, хозяин.
Девушка хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
— Видишь, — обратился к ней нобиль. — Об этом я и рассказывал. Впрочем, не по своей вине он разучился нормально разговаривать.
Рабыня подошла к Нереусу и замерла в трёх шагах от него.
Мэйо последовал за ней: