Магистр бессильных слов (СИ) - Краткое И. Страница 2

Сегодня за этим столиком восседал, ожидая начала, только веснушчатый третьеклассник Якоб. Окруженный тремя полными креманками мороженого, он выскребывал донышко четвертой и радостно приветствовал пробравшегося сквозь вешалки Иштвана:

— Учитель Иштван! Я вам крем-брюле заказал!

— В качестве моей доли прибыли от аферы с пятиклассниками? — саркастически поинтересовался Иштван, опускаясь в плетеное кресло. — Дорого с них взял?

— По форину за стих, — отчитался пройдоха. — Выгодное дельце получилось — пять монет за пять минут!

— Смотри, как бы оплату назад не потребовали, — предостерег Иштван. — Я им твои вирши не зачел. Говоришь, пятеро оплатили? Рискнули предъявить только трое.

Якоб равнодушно пожал плечами.

— А я всех предупредил, что вы можете узнать мой стиль.

— Да уж как его не узнаешь? — вздохнул Иштван и с сожалением покосился на крем-брюле, зубы все еще поднывали. — Да и ошибок у тебя обычно больше, чем слов, и все феерические. Удовлетворительно за сегодняшний диктант я натянул, поскольку самому стыдно. Но придется работать лето. И книг тебе надо читать побольше, поэт ты мой в восторженном стихе.

— Книги скууучно, — поделилось юное дарование. — Я театр люблю! Жаль, в нашем все одно и то же показывают… А вот Анелька скоро свою пьесу напишет. Я для нее эту, как ее?.. Интырмидию сочинил!

— Интермедию, — машинально поправил Иштван.

— Да какая разница, — с горечью махнул ложечкой для мороженого поэт по призванию. — Я написал, а Анелька опять на собрание не пришла. Почему она уже который раз не приходит?

— Еще не знаю, но обязательно выясню, — пообещал Иштван.

— И интромудию передайте! — оживился любитель театра и вытащил из кармана косо оторванный тетрадный лист. — Только сначала исправьте там, что не так.

— Интерлюдию, — поправил Иштван и взмолился, поспешно придвигая к себе креманку с растаявшим мороженым. — Погоди! Дай хоть крем-брюле попробую.

Он торопливо запихал в рот пару ложек, тщетно надеясь на замораживающий эффект, и обреченно взяв лист, прочитал:

С зладеев посрываны маски

Их замыслы сорванны проч

И всем скажу я: Бес апаски

Типерь гуляйте вы всю ноч!

Оставив Якоба проедать гонорар в кондитерской, Иштван вышел на улицу и направился по Липовой аллее в противоположную от гимназии сторону.

— Учитель Иштван, хорошего дня!

Высокий юноша догнал его и зашагал рядом, размахивая удерживаемыми в правой руке фуражкой и портфелем. Кисть левой он сунул в карман мундира, что в области видимости гимназии однозначно считалось нарушением устава, причем демонстративным.

— Марцель, — одобрительно хмыкнув, поприветствовал его Иштван. — Мы с Якобом не дождались тебя в кондитерской.

— Простите, учитель, — юноша покаянно склонил блондинистую голову с довольно длинными, тоже не по гимназическому уставу, волосами: выпускникам дозволялись некоторые вольности, но не в подобной степени. — Не успел. Зачетная неделя, вы же понимаете.

Иштван кивнул:

— Понимаю, что до тех пор, пока Якоб не закончит гимназию, ему, похоже, предстоит быть единственным трубадуром ложи.

— Вам и с ним одним забот хватит, — улыбнулся Марцель. — Якоб поразительно плодотворен! Но, признаться, у меня от его творений мурашки по коже, и будто волосы вибрировать начинают, — и попытался оправдаться, заметив хмурый взгляд Иштвана: — Извините, что бросаю вас сейчас. Надо будет после экзаменов устроить прощальное заседание трубадуров. Перед тем как мы с Аннель уедем поступать в академию.

— Все таки Королевская магическая? — уточнил Иштван мрачно. — Другие варианты так и не стал рассматривать?

— Думаете, не пройду? — встревожился Марцель. — Не хватит потенциала? На последнем общем тестировании я получил проходной процент, но это было два года назад.

— Думаю, пройдешь, — вздохнул Иштван. — Проблема не в этом. Пойми, сейчас, до инициации потенциала, у тебя есть выбор. Ты еще можешь стать кем угодно. Кем только захочешь и сможешь: ученым, писателем, поэтом, музыкантом, артистом, путешественником, трубадуром — у тебя есть талант! Да хоть учителем в конце концов… Но по своей воле. Пока перед тобой весь мир и свобода. А после инициации выбора не остается. Совсем. Все, клетка захлопнулась! Отныне ты только маг специализации, которую даже не сам выбрал. Ее определил спектр потенциала. Тебя препарируют, оценят и поставят перед фактом — быть тебе лекарем или боевиком, портальщиком или артефактором. И отказаться уже нельзя. Инициированным потенциалом невозможно пренебречь. Его не забудешь и не отложишь до лучших времен. Он требует реализации, он подчиняет себе… — Иштван осекся, осознав вдруг, что ослабил самоконтроль и непозволительно эмоционален, и неловко завершил свой неожиданный монолог: — В общем, Марцель, пожалуйста, обдумай все еще раз, не спеши с решением.

Юноша хоть и казался удивленным горячностью обычно сдержанного учителя, но лишь упрямо покачал головой:

— Мне нечего обдумывать. Решение принято — я еду в столицу поступать в магическую академию. Вместе с Аннель, — и глянул, прищурив серые, как его гимназический мундир, глаза. — Кстати, если вы сейчас к ней идете, то в городском доме не застанете. Граф со всем семейством отбыл в загородное поместье еще на прошлой неделе. Так мне их дворник сказал.

— Что ж, — буркнул Иштван раздраженно, — это очень серьезный довод, чтобы прогуляться до поместья Шекаев. Ты со мной?

— Меня туда не приглашали, — чопорно заметил иногда проявляющий слишком хорошее воспитание Марцель.

— Меня тоже, — процедил Иштван. — Но я не вампир, чтобы в приглашении нуждаться. До конца мая я все еще репетитор Аннели по словесности с оплатой пять форинов в час, — тут некстати вспомнилась якобова пятерка за пять минут и еще более подогрела решимость. — То есть крайне требовательный и ответственный педагог. И по расписанию у нас сегодня должно было быть занятие сразу после заседания ложи. Так что я просто обязан навестить свою ученицу и поинтересоваться, какого демона она прогуливает учебные часы в загородном поместье.

— Тогда еще передайте, пожалуйста, Аннели, — Марцель сунул фуражку под мышку, расстегнул портфель и достал конверт. — Я не заклеивал, — добавил он, с легкой усмешкой. — Можете прочитать. Если хотите.

Иштван, разумеется, хотел. Но не при авторе послания. Поэтому он просто молча убрал конверт во внутренний карман сюртука и оглянулся в поисках извозчика.

Они как раз дошли до почтовой станции, где извозчик Борош и его верная Дьюла привычно дремали, не надеясь дождаться маловероятных пассажиров с только что прибывшего транзитного дилижанса из столицы до Кревена.

Иштван, подойдя, бесцеремонно разбудил обоих — Дьюлу похлопал по склоненной шее, извозчика подергал за рукав:

— Здравствуйте, Борош!

— А, господин учитель, — зевнул Борош. — Вроде видались уже с вами сегодня. Выезжаем это мы с Дьюлой утром на бульвар, глядим, учитель посредь мостовой идет, еле ноги переставляет…

— Учитель на бульваре утром — это к дальней дороге, — предсказал Иштван. — Сколько возьмете, чтобы отвезти меня в поместье графа Шекая?

Пока Борош обдумывал какую бы сумму назвать, чтобы и в накладе не остаться, гоняя Дьюлу аж до поместья графа и обратно, и учителя, явно не из богачей, не ободрать как липку, к карете подошла молодая женщина в темно-зеленом дорожном платье и такого же цвета шляпке на уложенных в затейливый узел русых волосах.

Издав сдавленное восклицание, похожее одновременно на «уф» и «ух», она уронила в пыль немаленьких размеров саквояж, который тащила двумя руками, сдула упавшую на глаза из-под шляпки прядку и требовательно произнесла:

— Любезный, отвезите меня в гостиницу! — и поскольку быстро ответа не получила, так как все трое мужчин застыли, молча на нее уставясь, уточнила: — Есть в этом городе гостиница?

Ответили все трое одновременно:

— Здрасти, — пробормотал Борош застенчиво.