По обстоятельствам, без обязательств (СИ) - Винд Дасти. Страница 20

Мне открывает няня. Из-за неё первым выскакивает зареванный Антошка. Хнычет и бросается мне на руки. Лида выходит чинно. Спрашивает спокойно, но сурово:

- Как мама?

- В полном порядке. Вечером поедем к ней, так что не ревите.

Лида кивает, как взрослая решает уйти, все ещё обижаясь на меня, но в последний момент прыгает вперед и, обняв мои колени, начинает пищать. Беру её на вторую руку.

Няня пропускает нас, качая головой.

- Они почти не спали, Алексей.

- Ясно. Кушать хотите?

- Неееет!!!

- Тогда пошлите спать. Марина, расстелите диван в гостиной, пожалуйста.

Пока няня готовит нам спальное место в зале, я несу детей в ванную. Там мы умываемся, я снимаю пиджак, закатываю рукава рубашки. Лида, сидя на краю ванны, смотрит на игрушки на стиральной машине.

- Мама вчера сильно расстроилась, - переводит взгляд на меня. - Из-за меня.

- Почему из-за тебя? Разве не дядя Серёжа её расстроил?

- Не очень. Я не стала ждать завтра, чтобы поговорить. И рассказала ей про... Алину, когда ты уехал.

Антон недовольно смотрит на сестру.

- Лида, ты не виновата. Мама - взрослый человек. Она сама может отвечать за свои поступки. Но некоторые вопросы лучше обсуждать взрослым, хорошо, дочь?

Присаживаюсь перед ней, вытираю пальцами слезинки со щек.

- Ей очень плохо, пап?

- С мамой все хорошо. Она немного отдохнет - и дня через два будет дома.

И тут в наш разговор вмешивается Антон.

- А, может, мама поедет отдыхать в Египет? А мы снова у тебя поживем?

- Антон! - одергивает брата Лида.

- А чего?

- Мы маме сейчас нужны.

- Правильно, дочь, а мама - вам.

- А тебе?

Не могу смотреть в эти печальные глаза.

- Мы обсудим это с мамой.

И Лида снова начинает плакать, тихо, без рыданий. Не знаю, что ей сказать, чем её успокоить. Здесь любое слово будет использовано против меня.

Мы идем в гостиную, забираемся на разобранный диван. Марина уже накидала подушек, принесла одеяло и Лидину кошку - Марысю. Я включаю телевизор, убавляю звук. Ложусь на подушки. Под одну руку ныряет Антошка, под другую - Лида в обнимку с плюшевой кошкой. Марина застывает в дверях и знаками показывает, что побежала.

Антошка засыпает почти мгновенно. Подергивается и сопит мне в бок. Лида теребит пуговицу моей рубашки.

- Пап.

- Да, доча?

- Ты же знаешь Сашу, моего одноклассника?

- Рыжего? Ну да. Который тебе подарки дарит. А что? Обидел?

- Да нет. Наоборот.

- Ты его?

- Вроде... Не знаю, он мне не нравится. А я ему нравлюсь. Он хороший, но я не хочу, чтобы он ходил за мной.

- Так и скажи.

- Он обидется. А я не хочу его обижать.

- Но тогда, получается, ты его обманываешь.

Лида молчит. Вижу - силится не закрыть глаза. Устала, нанервничалась.

- А у вас с мамой тоже так?

Я ждал этого вопроса. Лида любит аналогии, хотя ещё и не знает, что это такое.

- У взрослых всегда все сложнее, - отвечаю я, мельком глянув на кошку Марысю.

Дочь закрывает глаза и прижимается ко мне ещё крепче.

- Я тебя люблю, пап. Это же просто.

Алексей

Они так торопятся к матери, что даже, когда заезжаем в супермаркет, не набирают себе сладостей. Все, конечно, маме.

Проспали мы весь день. То есть, я только подремал пару часов, а потом, аккуратно выкрутившись из цепких детских лапок, пошел на кухню отвечать на звонки. Честно, я не вижу смысла в заме, который не может подменить своего директора хотя бы на пару-тройку дней. Серега - результат моих долгих поисков. Он не падает в обморок от моих замечаний, он не лентяй и сам умеет рявкнуть, когда надо. Молодой и хваткий.

На данный момент в моей компании меня устраивают почти все. Почти - потому что я до сих пор не могу найти нормальную секретаршу. Что по дружбе, что по объявлению мне попадаются впечатлительные барышни, на которых стоит гавкнуть, как все у них из рук и вываливается. Я их что, к алтарю нести должен, если они даже реквизиты в карте партнера нормально заполнить не могут? Скажешь спокойно - забудут, один раз гаркнешь - хоть в памяти отложится.

А орать имею право - я и по меркам столицы никого в своей фирме не обделяю.

Дети на позитиве. Переживают, конечно, но выспалась, съели все вместе две пиццы, и теперь отправляемся к маме.

В клинике Антон притихает, но Лида слишком деловая, чтобы пугаться. Пристает с вопросами и к врачам, и к медсестрам, и к больным.

- Лида, оставь доктора в покое. Ко мне иди.

- А знаете мою маму? Она в третьей палаты лежит, у неё нога сломана.

- Дочь, - зову уже сурово, и девчонка, подпрыгнув, будто первый раз услышав, бросается ко мне.

Заходим в палату, и оба вскачь бегут к матери. Настя сидит на кровати, вытянув ногу, но разве для детей это помеха? Они визжат, как сумасшедшие, виснут на матери и всячески пытаются придушить. Настя смеется, чуть отодвигая ногу, и, неуклюже заваливаясь на правый бок, роняет костыль. Его грохот приводит детей в чувства. Лида шикает на Антошку, и тот притихает, прижавшись к маме. Дочь поднимает костыль и подставляет его к тумбе.

- Как я вас рада видеть! - улыбается Настя. - Вы...

- Зачем ты вчера уехала, мама? - Лида не сводит с опешившей матери глаз. - Если бы не уехала - ничего бы не случилось, правда?

- Мне... Мне надо было уехать. Лида, а ты сегодня ходила в школу?

- Нет. Приехал папа, и мы вместе уснули на диване, - Лида теперь смотрит на отключенные от сети приборы на тумбе.

- Лёша, ей надо было пойти в школу, - принимается отчитывать меня Настя.

- От одного дня ничего не будет.

- Нет! Будет! У них могла быть контрольная. Важный материал! Она же в

четвертом классе!

- Если бы ты не уехала, я бы пошла в школу.

- Лида! Не сваливай всю вину на меня! Ты могла...

- Настя, она не спала всю ночь. В школе я все улажу.

Моя бывшая жена не сводит с меня презрительного взгляда. Но вдруг, будто что-то вспомнив, резко меняется в лице. И вот уже взирает на меня с виновато-рассеянным видом. Будто я совсем дурак и не заметил перемены.

- Спасибо, Лёшка. Папа ведь молодец у нас, да? Мы так его любим.

После это фразы я выхожу из палаты, пообещав подождать детей в коридоре.

- Вы - муж Вяземской? - ко мне подходит врач, такой большой, словно съел на завтрак всех интернов. - Я с вами разговаривал по телефону?

- Бывший муж. Да, со мной.

- Хм... - уточнение явно несколько сбивает здоровяка с толку. - Ну... Завтра мы её уже выпишем. Ногу две недели в лангете. Гипс не накладываем. Ничего там нет серьезного. Я могу с ней поговорить?

- Там дети. Спасибо вам.

- Значит, зайду попозже. Всего доброго.

Нет ничего удивительного в том, что утром, развезя детей по их "работам", поговорив с преподавателем Лиды, сбросив пару дел на Серегу и заехав в один дом, чтобы проверить, как идут работы, я спешу в клинику.

- Доброе утро, Лёша, - Настя и накрасилась, и принарядилась, и даже волосы успела уложить.

- Привет. Хорошо выглядишь.

- Спасибо. С цветами была бы ещё лучше.

- Наверное, - неопределенно отвечаю я и киваю на спортивную сумку у койки, которую я вообще-то не привозил. А кто? - Забираю?

- Да, мне вчера завезла подруга. Не хотела тебя беспокоить. Ты и так много для меня сделал.

Закидываю сумку на плечо и иду к койке, чтобы помочь Насте подняться. Одной рукой она опирается на костыль, другой - на меня. Не успеваю сделать шаг, как Настя, схватив меня за лацкан пиджака, притягивает к себе.

- Поцелуй меня.

- Наааасть, - мотаю головой в ответ. - Идем, а?

Глаза её темнеют.

- Ты меня больше не любишь?

- Мы уже больше не любим друг друга. Наша последняя попытка провалилась с треском. Не помнишь, что ли? Сотрясения у тебя вроде нет.

- Все шутишь, да? А это не смешно! Кто она?

Начинается.

- Ты о ком?

- У тебя есть женщина. Это из-за неё ты отворачиваешься от меня.