Телохранитель для Евы (СИ) - Безрукова Елена. Страница 3

— Горько! Горькооооо!! — снова завопили гости.

Да блин, опять? Мы же только что целовались!

Руки Родиона легли на мою талию и ощутимо сжали рёбра, которые и так беспощадно сдавливал корсет, заставляя повернутся к нему. Снова поцелуй — властный, грубоватый, ни капли нежности. Да она и не нужна мне. Я продолжила давить рвотный рефлекс.

Даже не хочу думать о брачной ночи. У нас с Родионом, правда, уже всё было, один раз. Я не хочу об этом вспоминать даже. Я не девственница давно. Но мысль о сексе с ним заставляет сердце биться нереально гулко и быстро, потому что я просто не знаю, как мне расслабиться под ним. Его касания вызывают жгучий протест внутри, но я должна покориться ему. Я не хотела его, и сейчас не хочу. У меня нет выбора. Закрыть глаза и потерпеть. Я смогу. Наверное.

Вечер плавно подошёл к концу, Родион попрощался с гостями от лица нашей семьи и твёрдо ухватил меня за руку.

— Вставай. Пошли. И без фокусов, — сказал он мне почти на ухо, улыбаясь дружелюбной улыбкой гостям, что продолжали ему кивать, покидая зал.

Я подчинилась. Подхватила подол платья и встала на ноги. Муж потянул меня за руку и заставил сойти с подиума. Повёл в глубь отеля. Для нас подготовлен номер для молодожёнов. Именно туда мы и направились.

Двадцать этажей на лифте. Длинный коридор с коричневым ковром. Возле одной из многих одинаково шикарных дверей мы остановились. Родион провёл магнитным ключом по замку, и он тихо щелкнул, открывая нам дверь. Муж вошёл первым, завёл меня и дверь захлопнулась за нами сама, отрезая нас от всего, что осталось позади.

Он отошёл чуть в глубь комнаты. Скинул пиджак. Широко расставил ноги, наклонил голову набок и смотрел на меня тяжёлым взглядом, развязывая галстук.

Я так и замерла в нерешительности у дверей.

— Подойди ближе, — скомандовал он мне.

Шурша платьем, выполнила его приказ.

Он ещё какое-то время бегал по мне глазами, а потом высказался:

— Ты очень красивая, Ева. Хочу тебя.

Я молча опустила глаза в пол. Это я и так знала.

— Раздевайся. Буду тебя трахать.

глава 3

После свадьбы Евы и Родиона.

Аэропорт Берлина.

Ян.

— Sehr geehrte Passagiere! Die Landung auf dem Flug Nummer zweihundertdreiundvierzig beginnt. Gehen Sie bitte zur landelinie, — прозвучал ровный голос робота на весь аэропорт.

(Уважаемые пассажиры! Начинается посадка на рейс номер двести сорок три. Пройдите, пожалуйста, на линию посадки. — нем.)

Табло изменилось, показывая в первых строчках нужный мне рейс. Молча встал, взял небольшую спортивную сумку, перекинул ремень через плечо и пошёл на линию контроля. Мой паспорт и билет проверили, и пропустили за турникет.

Твёрдым шагом прошёл по коридору, в конце которого меня встретила улыбчивая стюардесса.

— Guten Tag! Zeigen Sie bitte Ihr Ticket.

(Добрый день! Предъявите, пожалуйста, ваш билет. — нем.)

Протянул ей документы, которые девушка в форме еще раз внимательно просмотрела, а потом снова вежливо улыбнулась и вернула мне обратно.

— Kommen Sie bitte rein.

(Проходите, пожалуйста. — нем.)

Быстро нашёл своё место. Сумку закинул на багажную полку и сел на место. Как раз возле иллюминатора. Люблю смотреть на вид сверху, жаль, так быстро его прячут облака. Всё равно голова в этот момент будто отдыхает.

Самолёт набрал высоту и теперь можно было отстегнутся. Слышен был лишь мерный гул мощного двигателя. Уже совсем скоро я вернусь домой.

Я не был в России уже пять лет. Четрые из них я служил в элитном отряде спец. Подразделения и работал на Израиль. Я работал наёмником. В России тоже. Зарабатывал этим на жизнь. Потому и провёл столько времени за границей, мне пришлось покинуть страну после громкого дела и сменить личность.

Год назад я ушёл из армии. Надоели войны и кровь, захотелось покоя. К секретным документам доступа не имел, а потому ограничений в передвижениях у меня не было после того, как контракт с армией Израиля закончился. Я отказался его продлевать и переехал в Берлин. Работал телохранителем в одной богатой семье.

С недавних пор меня нестерпимо потянуло домой. И пусть у меня там никого нет — мать давно умерла, отец ещё раньше, а младшая сестра не хочет знать убийцу, хотя я никогда в жизни не убивал по своей прихоти, меня ждала моя земля. Моя Россия. Какая бы не была, а я люблю её. Очень хочется вновь увидеть поля, леса и речки — этого нет ни в Израиле, ни в Германии. Таких, как дома — немного диких, но таких родных. А речки в Европе вообще настолько вонючие, что с ними даже рядом стоять неприятно, и купаться запрещено. Они сбрасывают в них всё, что можно и нельзя. Какая уж там рыба, хоть бы мутант какой не вылез из глубин…

Решение покинуть Германию пришло в голову спонтанно. Я оценил ситуацию, и понял, что меня тут ничто не держит. Своей семьёй так и не обзавёлся. Пытался один раз, и ничего хорошего из этого не вышло. Таким, как я, нельзя иметь любимых — это слабое место. Я обречён быть одиноким волком, но меня давно это не печалит. Научился не влюбляться. Только физиология.

Пока ещё не решил точно, чем буду заниматься по приезду. Деньги на счету у меня есть для беззаботной жизни и без работы года на два, но для меня не подойдёт такой образ жизни. Мне будет скучно, не могу без дела. Еще в Берлине поднял старые контакты и нашёл несколько вариантов работы телохранителем.

Через несколько дней встреча с неким Родионом Измайловым, бизнесменом, какиими-то медикаментами торгует. Ему требуется охранять свою жену. Что-то слышал о нём ещё в России, и всё не очень приятное, но сначала посмотрю условия контракта. В конце концов, мне ведь с ним не дружить надо будет, а работать на него, так какая мне разница, какой Родион человек. Мне это совершенно неинтересно. Не устроят условия — воспользуюсь другими вариантами. После моей службы в Израиле охранять жену богача — отдых.

Взглянул в иллюминатор — мы снижаемся. Внизу я увидел серые и неприглядные поля и брошенные огромные куски земли… Местами даже свалки… Покорёженные деревья. Но меня всё равно наполнило ощущение радости и любви — мой дом, моя земля, моя страна.

Я дома.

_______

Снял номер и ночевал там. Арендовать квартиру пока смысла нет, потому что телохранители чаще всего находятся при объекте, вверенном ему, и живут на территории заказчика. Если уж найду другое занятие себе, тогда и займусь поиском жилья.

Пол вечера просто бродил по городу. Пусть это не мой родной район, но страна приблизительно везде одинаковая, если не иметь ввиду совсем периферию. Посидел в уютной кофейне, купил горького кофе.

Посетила мысль, что не хватает рядом кого-то, кто грел бы со мной здесь заледеневшие от ветра руки о горячую чашку. Когда я в последний раз проводил свободное время не один и не в компании книг, не помню уже. Дни рождения, Новый год или ещё какой праздник — всегда одинок, всегда свободен. Свобода или одиночество, простор или пустота, конечно, вопрос спорный. Но я сам однажды избрал этот путь, и не мне теперь быть недовольным и роптать на судьбу.

Грустно улыбнулся сам себе, выкинул бумажный стаканчик в урну и пошёл снова на холодную улицу.

Спустя несколько дней.

Коттедж Родиона Измайлова.

Ян.

Такси остановилось напротив тяжелых кованных ворот. Отдал деньги водителю и вышел на прохладный воздух октября. Осмотрелся. Элитный посёлок, каких я видел уже не мало и в России, и за рубежом. Окинул взглядом коттедж в два этажа, пока звонил в домофон. Довольно большой дом, который может принадлежать только доходному бизнесмену. Похоже, этот Родион Измайлов — серьёзный человек, и деньги зарабатывать умеет. Надеюсь, платить он также способен хорошо, как зарабатывает.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Кто? — спросил мужской голос из динамика.

— Добрый день. Мне назначено — Телохранитель для Евы.