Мой тренер (СИ) - Безрукова Елена. Страница 18
Теперь понятно, почему папа ко мне так относится… Миру можно всё, а мне — ничего!
Сумку на плечо и сбежать вниз по лестнице. Захлопнуть дверь. Дойти до остановки и сесть на автобус номер тридцать четыре. Проехать пять остановок и выйти напротив спортивного комплекса.
Перевела дыхание, лишь оказавшись в привычной обстановке женской раздевалки. До тренировки еще два часа, но я уже переодетая сидела в дальнем углу, положив голову на колени. Мне необходимо побыть одной и собраться перед тем, как работать на льду. Соревнования неумолимо приближались, я не могла позволить личному победить меня сейчас.
Сегодня день индивидуальных занятий, и людей в комплексе мало. Заморёновой и вовсе нет, и сейчас я этому рада. Я не могу никому ничего объяснять. У меня не провернётся язык. Это только моё. Я ни с кем не хочу этим делиться.
У меня была другая мама. Она выносила меня и родила. И что дальше? Что произошло, что я оказалась в другой семье? Моя настоящая мама, кто она? Она умерла? Бросила меня, как щенка ненужного в дождливую осень? Я жила в детском доме или меня сразу усыновили…Родители? Как мне теперь их называть? Как можно полюбить чужого ребёнка? А любят ли они меня?
Столько вопросов и ни одного ответа. Но услышать ответы я просто не готова. Не смогу. Наверное, я попала в семью Ланских совсем маленькой, потому что никакого детства, кроме детства в их доме, я не помню…
Мама без остановки названивала. Я же скидывала звонки. Я не могу с ней сейчас разговаривать. Я не знаю, кто теперь мне эта женщина.
Громко захлопнула металлическую дверцу шкафа и прижалась к ней лбом, тяжело дыша. Из глаз лились слёзы обиды, как бы я не старалась себя держать в руках. Даже тренировка не выветрила из головы грустные мысли. Ещё и тренер постоянно ругал меня и одёргивал за несобранность, не добавляя мне этим настроения.
Я не пойду домой. Я не хочу идти туда, где мне лгала столько лет, глядя в глаза, моя семья. А семья ли мы теперь? Не знаю.
Где жить найду, завтра. Наверное. А сегодня… Сегодня переночую прямо здесь, на жесткой лавке. Спряталась от охраны в душевой, дождалась пока все уйдут, и вышла. Лягу на чистых полотенцах. Уже разложила их на лавочке, имитируя постель.
До чего ты докатилась, Соня… У тебя даже больше нет дома. Жалость к себе заполнила до краёв, грозя выплеснуться за пределы, но я лишь надрывно плакала в одинокой раздевалке…
Скрипнувшая дверь за спиной заставила вздрогнуть и обернуться. На меня смотрел тренер своими пробирающими насквозь серыми глазами. Поспешила утереть слёзы и отвести взгляд. Терпеть не могу когда меня жалеют и видят мою слабость. Хотя этот, скорее всего, просто выгонит меня отсюда.
— Тренировка давно окончена, Ланская. Что ты делаешь в раздевалке?
Глава 9
Что и требовалось доказать…
— Извините, я уже ухожу.
— Ты что — собиралась тут ночевать? — изогнул он бровь, заметив мою импровизированную постель на сегодня.
Молча опустила голову, поняв, что мой план с треском провалился, и теперь я совсем не знаю, куда идти. Закинула на плечо джинсовый рюкзак и попыталась пройти мимо, но Камиль загородил собой дорогу. Нерешительно остановилась возле него, не желая поднимать заплаканное лицо к нему, надеялась, он сам все поймёт и пропустит меня в коридор. Неожиданно горячие сильные пальцы взяли мой подбородок и потянули вверх, вынудив меня посмотреть в бездну серых глаз. Несколько секунд он смотрел мне в лицо, а потом опустил руку.
— Пойдём, — он развернулся и вышел в коридор первым, придерживая дверь для меня.
— Куда? — удивилась я.
Камиль молча продолжал сверлить меня взглядом, и мне не захотелось спорить. Я вышла вслед за ним, он отпустил дверь, и мы вместе зашагали по коридору. Я не понимала, куда тренер ведёт меня и зачем, но покорно шла, будто заколдованная его сумасшедшей энергетикой. Он привёл меня в тренерскую, где в такое позднее время уже никого не было. Только он и я. И это будоражило…
— Садись, — кивнул он на свободное кресло у окна.
Так же послушно я опустилась на мягкое сидение, все ещё не понимая, что я тут делаю.
Камиль включил на подоконнике электрический чайник и обернулся на меня.
— Чай или кофе?
— Спасибо, я не хочу, — вежливо отказалась я.
Что он хочет от меня, не понимаю?
— Чай или кофе? — повторил Камиль.
— Кофе.
Тренер налил две чашки с ароматным напитком. Одну поставил передо мной, со второй сел в кресло рядом. Нас разделял чайный столик, но мне казалось, что он сидит совсем близко, так опалило жаром щёки. Мне тяжело находиться в его обществе, да ещё и наедине…
— Пей, — указал он глазами на кофе и отпил своего.
Чтобы не казаться невежливой, пригубила пару глотков и вернула кофе на месте. Сейчас мне ничего в горло не пойдёт, даже столь любимый мной напиток. Серые глаза напротив прожигали насквозь и заставляли нервничать. Ледяные пальцы сложила на коленях, чтобы хоть как-то занять свои руки.
— Почему ты плакала? — спросил Камиль негромко.
Безобидный, в общем-то, вопрос вдруг вызвал во мне шквал эмоций. Это логичный вопрос от мужчины к плачущей девушке, но почему-то именно от Камиля я не ожидала получить участия. Неужели ему в самом деле интересны мои беды? Удивлённо подняла на него глаза и поняла, что не смогу сказать. Просто не смогу и все. Какое я имею право грузить постороннего человека своими переживаниями?
Встала на ноги, вернув на место упавший с плеча рюкзак.
— Есть причины. Простите, это личное. Спасибо за кофе, я пойду. Не хотела бы вас задерживать. И…
Он тоже встал, и я прервалась на полуслове. Камиль подошёл ближе и заглянул в глаза. Дышать стало тяжело, будто подушку на нос положили. Жарко и неловко. Запах его парфюма заполнил собой лёгкие. Он взял в пальцы мой подбородок, заставляя посмотреть на него. Зачем он так делает?
— Ты снова плакала из-за него? — низкий голос пробрал до самых костей, его брови хмуро сошлись на переносице.
— Нет, — покачала я головой, не понимая, почему мне хочется пояснить. Пальцы на моём лице путали мысли. — Денис тут не причём. С ним история закрыта. Это… это семейное.
— Тебя обижают в семье? Не молчи об этом. Все можно исправить, главное, бороться. Кто тебя обидел так?
— Я просто узнала… такое…
Говорить было тяжело, но я поняла, что если не поделюсь этим хоть с кем-то, меня просто разорвёт от эмоций. Подняла на него глаза:
— Оказывается, я приемная. Не родной ребёнок.
Ещё какое-то время Камиль молчал, а потом потянул за руку обратно к креслам. Заставил сесть и устало провёл по лицу широкой ладонью. Наверное, он ожидал от меня услышать что-то более незначительное, как какая-нибудь рядовая ссора с родителями. Не ожидал, что всё окажется настолько серьёзно.
— Понятно, — ответил он спустя время и пододвинул мне ближе чашку с кофе. — Пей ещё.
Чтобы заглушить противный ком в горле, который опять стал подбираться все ближе, послушно сделала ещё пару глотков. Стало немного легче, но рыдания так и рвались наружу.
— Как ты узнала?
— Соседка проболталась. Она думала, что мне известно об этом. Но я не знала…
Тренер подпер подбородок рукой и внимательно слушать то, что я говорю.
— Да уж… Правда вскрылась неприятно.
Смотрела на него и не верила самой себе — ему в самом деле интересно и небезразлично то, что происходит со мной?
— Это что-то меняет для тебя? Разве твои папа и мама плохо относились к тебе? — задал вопрос тренер.
— Нет, но… Я просто не понимаю, как мне относиться к этому. К ним. Я не знаю теперь, кто я сама. Какая у меня должна была быть фамилия? А имя? Может, я и не Соня вовсе никакая, а Катя? Почему я попала в эту семью? А где моя настоящая мама? Она меня бросила?
— Эти вопросы логичнее задать той, что назвалась твоей матерью вместо биологической, — ответил Камиль. — Ты с ней поговорила? Или просто молча ушла из дома?