Порочная связь (СИ) - Кроу Лана. Страница 17

— Ну, наконец-то, – произнес лорд.

— Добрый вечер, — поприветствовала всех я. Джонатан и леди София поприветствовали меня в ответ, а Рейн лишь закатил глаза. – Рада, что вам лучше, – обратилась я к леди Софии и направилась к стулу, перед которым лежали чистые приборы.

Когда я присела, Рейн начал говорить:

— Я решил продать поместье.

Вилка Софии неприятно скрипнул об тарелку.

— Но позволь, это родовое поместье. Наши предки…

— Они умерли. А нам нужно жить.

— Рейн, – снова пыталась вступить в разговор леди, но лорд не дал ей договорить.

— Мы переезжаем в летнюю резиденцию. Я уже все решил.

— У тебя проблемы с деньгами?

Этот вопрос создал в комнате звенящую тишину. Леди София упрямо посмотрела на Рейна, и лорд ответил своей бабушке не менее упрямым взглядом. Я почувствовала себя крайне некомфортно.

— Можно я буду жить в комнате мамы? – спросил Джонатан.

— Да, – ответил Рейн

Лицо мальчика преобразила улыбка и, кажется, даже леди София не устояла перед улыбкой младшего внука. Но после снова приобрела воинственный вид.

— У тебя проблемы с деньгами, я вижу, что ты распустил всех слуг и закрыл комнаты.

Рейн громко вздохнул.

— Вам не о чем волноваться.

Рейн встал из-за стола и направился к выходу, прихватив с собой тарелку.

— Всем приятного аппетита.

Дверь в столовую закрылась, и София обратилась ко мне.

— Как давно у него проблемы с финансами?

— Я не знаю.

Леди София встала из-за стола и направилась за внуком, а мы с Джонатаном остались одни.

***

Сегодня утром я почувствовал голод. Связь с Анной стала крепче, после вчерашней ночи, и я почувствовал себя более живым.

Решив совместить приятное с полезным, я сообщил о своем решение покинуть поместье и выставить его на продажу.

Я ненавидел каждый угол этого поместья и больше всего мечтал о том, как перееду отсюда, а на вырученные деньги я найму рабочих и куплю оборудование для работы по добыче угля. Я рассчитал все, кроме Софии, которая считала, это поместье своим вторым домом.

Моя бабка не только испортила мне  обед, но и решила испортить аппетит, последовав за мной в гостиную.

— Что? – грубо спросил я.

— Это поместье принадлежит нашей семье более двухсот лет.

Я со злостью поставил тарелку, но заставил взять себя в руки. София слишком слаба и лишние нервы только испортят ее здоровье.

— Это поместье давно себя изжило.

— Как давно у тебя проблемы с деньгами?

Я фыркнул, взял бутылку, наполнил бокал и осушил залпом.

— Рейн, – обратилась бабка, когда я сжал зубы от горечи. Чувствовать вкус не всегда приятно, есть и свой плюс в том, чтобы быть мертвым.

— Омерзительный бренди.

— Рейн! – возмутилась София.

— Отец промотал все состояние уже давно. У меня осталась пара тысяч лир и я не смогу на них содержать слуг, поместье и собственные интересы.

— И что ты собираешься делать? Продать поместье, истратить деньги?

— Я собираюсь возобновить работы в шахтах.

— Они пусты, – упрямо сказала София.

Осведомлённость бабки удивила.

— Я собираюсь добывать уголь.

— Это хорошее решение, —  поддержала она, чем удивила меня во второй раз. – Но тебе необязательно продавать поместье, я могу помочь.

— Мне не нужна помощь, – громче, чем хотелось бы, сказал я.

— Рейн.

— Я ненавижу это поместье. Это для тебя оно родовое гнездо, а для меня тюрьма, из которой отец не разрешал выходить; место, в котором я искал угол, чтобы спрятаться, когда отец был не доволен мной; место, в котором я всегда был изгоем, но из которого не мог сбежать. Я продам эту чертову тюрьму.

На глазах Софии показались слезы, и я испугался, что она заплачет при мне, но она сдержалась.

— Сколько ты хочешь?

— Семьдесят тысяч лир.

— Я заплачу.

Решение бабки вызвало гнев, но я его быстро подавил. Я не буду таким тщеславным, как мой отец. Хочет поместье, пусть покупает. Мне без разницы, кто станет его владельцем.

— Завтра приглашу нотариуса.

Я схватил бутылку и направился в кабинет. Должно же быть в этом доме место, где я могу спрятаться.

***

Как только София ушла, Джонатан отодвинул тарелку.

— Вы с Рейном поженитесь?

— Нет, – быстро ответила я, даже не успев задуматься над вопросом.

— Бабушка говорит, что ты его невеста.

Она так думает? А что я удивляюсь, из всех вариантов кто я, этот самый безобидный.

— Мама говорила, что Рейн никогда не женится, из-за его дурного нрава.

— Я думаю, она была права.

На лице Джонатана показалась тень улыбки, но очень быстро исчезла.

— Я тоже хочу жить в летней резиденции.

— Там красиво? – спросила я мальчика, больше из-за желания с ним поговорить, чем из настоящего интереса.

— Очень. Самая красивая комната – мамы, там много ее вещей. Ее платья, ее украшения и духи, которыми мама пахла.

Джонатан прикрыл глаза, и это маленькое лицо выглядело настолько пронизанным болью, что мое сердце было готово разорваться от жалости.

— Джонатан, твоя мама наблюдает за тобой и ей плохо от того, что ты грустишь.

— Правда?

— Да.

Мальчик встал из-за стола.

— Хочу немного побыть один.

Я улыбнулась мальчику, а он вышел из столовой. Без аппетита я поковыряла вилкой свой обед, сумев проглотить лишь небольшую его часть, и направилась в выделенные мне покои.

День был слишком напряженный и усталость полностью меня свалила.

***

Проснулась я, когда было темно и за дверью не раздавалось шагов Генри. Значит, уже поздно. Голова ужасно болела, и я решила, что находиться наедине со своими мыслями невыносимо, поэтому встала и направилась в гостиную.

Рейн удивил меня, ведь в гостиной его не было, хотя камин привычно горел. Я уселась в кресло и, задумавшись, стала смотреть на огонь.

— Это мое кресло, – услышала я недовольный голос Рейна и вздрогнула.

— И вам добрый вечер, – саркастично поприветствовала я лорда и пересела в другое кресло.

— Соскучилась? – не менее саркастично спросил он.

— Разве по такому вредному человеку можно скучать?

Рейн улыбнулся.

— У Мышки, оказывается, есть характер.

— Он есть у всех жителей этого дома, но вы слишком заняты собой, чтобы это заметить.

Лорд сел в кресло рядом со мной.

— Вы сделали такой вывод из-за того, что я продаю поместье?

— Вы могли бы поговорить со своей бабушкой, она ведь беспокоится о вас.

— Беспокоится обо мне?! Анна, слишком поздно беспокоиться обо мне, – Рейн вскочил с кресла и навис надо мной. –  Я мертв, Мышка, нужно было заботиться, когда я был жив.

Рейн наклонился настолько низко, что я чувствовала его дыхание. От него пахло алкоголем и чем-то присущим только ему, от чего мне не хотелось ругаться с ним. Я посмотрела на губы лорда и почувствовала пальцы на своей щеке.

— Вы ни разу не посетили Софию, пока она болела.

— Я узнавал, как она себя чувствует. Она тоже ни разу не посетила меня.

— Она жалеет об этом. А вы не боитесь пожалеть?

Я посмотрела Рейну прямо в глаза, и, вместо ответа, он впился в мои губы. Страстно, не принимая возражений, но мне и не хотелось возражать. Я ответила на поцелуй лорда, прежде чем успела понять, что он опустил свою руку мне на грудь и уже нежно ласкал соски сквозь ткань. Я застонала Рейну прямо в губы. Тело не слушалось меня, оно желало этих грубых поцелуев и ласк, но разум протестовал.

— Не надо … — застонала я.

— Почему Анна? — шепотом спросил Рейн, прямо в шею, от чего я готова была взять свою просьбу обратно. Но я не только тело, я — это мои чувства и мысли, и я не могу отдаться человеку, который этого не понимает.

— Я не хочу, – уже более уверенно сказала я.

— Врешь! – зло сказал Рейн.

И я врала.

— Я хочу по-другому.

Я серьезно посмотрела в глаза Рейна.

— Хорошо, пойдем в покои.

— Я хочу по любви, Рейн.