Город мучений (ЛП) - Корделл Брюс Р.. Страница 28
- Ладно, пойдём за ним, - прошептала она.
- У нас всё равно нет другого пути, - сказала Йева.
И правда. Но Ануша надеялась, что в этом Кссифу есть что-то кроме тянувшейся сверху донизу длинной спирали тоннеля. Здесь должен быть выход. Как ещё существа могут появляться и уходить?
Они шагали за аболетом, держась от него на расстоянии примерно одного городского квартала. Существо скользило вперёд, как кошмарно быстрая улитка. Иногда оно останавливалось, чтобы коснуться щупальцем одного из обелисков. Тогда на вершине обелиска вспыхивал фиолетовый свет. Аболет отправлялся дальше, оставляя за собой огонёк, похожий на фиолетовую свечу.
- Интересно, что он делает, - сказала Ануша.
- Может быть, зажигает свет, чтобы заставить спящих сородичей проснуться и присоединиться к нему.
Ануша поморщилась.
- Что ещё ты можешь рассказать о Кссифу и Древнейшем? Похоже, тебе многое известно об этом месте.
- Я не из Фаэруна и даже не с Торила. Я из высшего мира, где ещё не забыты древние знания. Но Кссифу всё равно остаётся загадкой. Я знаю лишь то, о чём прочла в рассыпающемся свитке во время краткого визита в Обитель знаний.
Ануша никогда не слышала про Обитель знаний. Она взглянула вперёд, чтобы убедиться, что аболет не обратил внимания на их тихий разговор. Пока что всё было хорошо.
- Что было в свитке? - спросила она.
- Я исследовала древние источники, чтобы узнать об иллитидах, а не об аболетах. Но свиток привлёк моё внимание из-за своей странности. Написанный на глубинной речи, свиток заявлял, что Господство Аболетов однажды пыталось захватить власть над вашим миром, но ему помешали. Текст описывал огромное существо, спящее во мраке. Мерзкое, жуткое, многорукое и многоглазое чудовище. Те строчки указывали, что его огромный размер был результатом огромной древности. Оно никогда не переставало расти — дюйм за дюймом, год за годом, век за веком. Даже тысячелетие за тысячелетием.
- Свиток описывал Древнейшего?
- Именно так.
- Насколько старым он может быть?
- Он был стар, когда Сехин выплакала свои сверкающие слёзы. Его разум гудел от тысячи языков, когда смертные на Ториле только начали издавать свои первые эмоциональные кличи. Без обид. Когда он погрузился в сон, мир ещё звенел от кузнечных молотов предтеч. По крайней мере, так утверждал тот документ.
- А что в свитке говорилось про Кссифу? - подтолкнула её Ануша.
- Там говорилось, что в тёмных, полных эха полостях Кссифу таятся создания, что поклоняются Древнейшему как их веховному монарху и божественному проводнику. Свиток описывал этих существ, населяющих Кссифу, как младшие, слабые манифестанции средоточия формы Древнейшего. Они — его потомство. Аболеты, разумеется. Документ завершался предупреждением — весь простор Кссифу представляет собой город, но одновременно — и драгоценное семя, которой Древнейший высиживал годами.
- Уф. Семя? Что это значит?
- Дальнейшие объяснения в свитке отсутствовали. Подозреваю, это значит, что однажды Древнейший и все его старые дети-аболеты очнутся от долгого сна.
- Кажется, этот день настал, - сказала Ануша.
Аболет, за которым они шли, остановился на перекрёстке. Тоннель разделялся на два меньших.
Один из тоннелей служил продолжением их пути, но его характер резко менялся. Проход уменьшался примерно в три раза. Гнилостный свет не исчезал, позволяя Ануше видеть запутанный, ветвящийся лабиринт неравномерных проходов. Тут и там на голом камне росли дрожащие скопления белых шаров, упругих и бледных, как рыбьи яйца. Оттуда несло морем.
- Ясли, - прошептала Йева.
Другой проход представлял собой идеально круглую полость нескольких десятков футов в диаметре. Его гладкие, как у выточенного отверстия стены устремлялись в сторону. Проход вскоре заканчивался дрожащей стеной тумана.
Аболет зажёг последний обелиск, затем его туша скользнула в лабиринт, который Йева назвала яслями.
Ануша покачала головой.
- Не хочу идти в тоннели с яйцами.
- Согласна.
Они двинулись в гладкую дыру к её барьеру. Водянистый свет усеял доспехи Ануши отражением сине-зелёных пузырей. Она подняла руку и сунула её в туман. Она не почувствовала никакого сопротивления или влаги. Девушка убрала руку. Ничего не произошло, но...
- Думаю, что это ничего не доказывает, - сказала она. - Я могу ходить через стены как через туман.
- Давай пойдём вместе, - Йева взяла Анушу за свободную руку.
Они шагнули через барьер.
Ануша увидела огромное подземное помещение, освещаемое тысячами крохотных фиолетовых огней. Воздух был спёртым, влажным и неприятно горячим. Она обрадовалась, что не нуждается в дыхании.
Они стояли на балконе с низким выступом, похожим на вялую попытку сделать перила. Вытянув шею, Ануша огляделась. Она увидела, что их балкон — маленькая часть куда большего сооружения, которое спускалось вниз, подобно утёсу, и тянулось на такое же огромное расстояние вверх... Сложно было оценить точную дистанцию, но скорее всего — на сотни и сотни футов. Огромное пространство было недостаточно велико, чтобы удержать предмет, на котором они стояли — его нижнее основание погружалось в пол пещеры, а верхняя часть уходила в неровный потолок.
- Взгляни, - сказала Йева. Она подалась далеко вперёд и указала вниз. Ануша подчинилась и увидела, что на древней поверхности обелиска вырезаны огромные узоры, изображающие тысячи переплетённых образов, которые она не могла разобрать. У девушки всё перевернулось внутри, когда некоторые изображения потекли и изменились у неё на глазах.
Ануша наклонилась ещё дальше, чтобы лучше видеть, и её охватило странное чувство. Странное, потому что девушке так долго его не хватало — это было чувство, что она вот-вот вернётся в своё тело!
Но на сей раз впечатления были иными, более отдалёнными. И... ментальное течение, псионический поток, как назвала его Йева, ускорился. Его звук рёвом отдавался в ушах. Его сила угрожала сбить её с ног. Она стала просыпаться — и рухнула вверх, прямо в ментальный поток. К Древнейшему.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Год Тайны (1396 ЛД), замок Даррок, Фейвайльд
По сумрачному замку слонялись сморщенные людишки размером с младенцев. Одни протирали пыль, другие полировали футляры для трофеев. Кто-то прогонял летучих мышей из трещин и высоких тёмных углов.
В просторном кабинете одинокий гомункул искал помёт за мебелью, картинами, скульптурами и другими выставленными на обозрение странностями. Человечек достиг высокого, изящного деревянного шкафчика со стеклянным окошком. За круглым стеклом двигались шестерёнки — гомункул не мог осознать принципы их взаимодействия, но любил наблюдать за ними. Существо вытянуло руку, чтобы коснуться крючковатым пальцем стекла.
Гомункул вздохнул и позволил руке упасть. Потом заметил нечто странное.
Он наклонил голову, с ужасом разглядывая деревянный шкаф. Несмотря на свечи, пылающие в канделябре наверху, кабинет бросал в комнату такую тень, как будто позади него горел костёр. Однако источника света гомункул не видел.
Тень удлинилась и потемнела, и в её глубинах проступили очертания мастифа. Его шерсть была тенью, облекшейся формой и плотностью. Гомункул приготовился завизжать, но застыл, когда увидел новые фигуры.
Следующей выскользнула тонкорукая женщина, грациозное создание с жемчужно-белой кожей и глазами, как ночь.
Гомункул немедленно узнал в ней нарушительницу-фею, захватчицу из-за границ пещеры, где располагался замок Даррок.
Следом за ней вышел человек. Несмотря на его дорогую одежду и отполированные сапоги, человек был молодым, толстым и взлохмаченным.
Казалось, это всё. Сморщенный человечек открыл свой рот, чтобы поднять тревогу, но сумел лишь пискнуть, прежде чем мастиф схватил его.
