Город мучений (ЛП) - Корделл Брюс Р.. Страница 37
Вспышка синего пламени охватила чудовище. Его высокий вой на мгновение стих, но затем продолжился. Одно из щупалец обмякло, один глаз поблек и закрылся. Но оно продолжало двигаться к Яфету.
Ануша инстинктивно отступила с его дороги налево, Йева — направо.
Когда монстр промчался мимо, Йева уставилась на него, и её глаза смертоносно вспыхнули. Поток радужных цветов охватил аболета. Чудовище задрожало и скорчилось, когда на его шкуре в дюжине мест возникли разрывы и раны. Потекла тёмная кровь, смешиваясь со слизистым покровом.
Аболет с дрожью остановился всего в нескольких шагах оттуда, где пытался встать на ноги колдун. Чудовище начало хлестать вокруг своими уцелевшими щупальцами. Оно продолжало выть.
Ануша принялась отчаянно рубить скользкую тушу.
- Заткнись! - крикнула она. Сводящий с ума крик наконец-то захлебнулся.
- Ануша! - окликнул Яфет.
Она проследила взглядом туда, куда указывал его палец — вниз по коридору, из которого появился аболет.
Желеистый мешок с яйцами сдулся. На пол скользнула вялая туша. Потом другая. Ещё одна. Две были почти такими же крупными, как тот аболет, с которым они с Йевой только что расправились, а третий был вполовину меньше. Но меньшие яйца тоже лопнули, выплеснув крохотных аболетов, которые упали прямиком на своих крупных сородичей или соскользнули по стенам.
Существа дёргались и дрожали, медленно моргая своими новорождёнными глазами. Они выстроились в проходе, разминая свои слизистые тела и хватаясь за всё своими осторожными щупальцами. Больше всего они походили на груду копошащихся червей.
Затем они закричали — все до последнего, пронзительным воем, как тот, которого Ануша только что убила. Этот звук едва не выбил Анушу из её сновидческого тела. Выше и ниже по тоннелю мешки с яйцами, которые не отозвались на крик первого аболета, стали дрожать и колыхаться.
- Бежим! - взвизгнула девушка. Она могла бы и промолчать. Йева с Яфетом уже неслись прочь по коридору.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Год Тайны (1396 ЛД), Зелёная Сирена в море Павших Звёзд
Серена вошла в свою каюту, закрыла за собой дверь и задвинула защёлку. Она снова осталась одна. Наконец-то.
Её каюту нельзя было назвать просто «тесной». Частью той платы, которую она получила, когда Фостер заручился её услугами, было собственное помещение. На корабле, забитом грузом и командой, уединение было роскошью. Серена сказала, что если кто и нуждается в возможности побыть одному, так это волшебница. Фостер уступил, но отдал ей самую маленькую и скверную каюту на судне. По правде говоря, она была рада остаться без иллюминатора. Окно, даже выходящее в море, было очередной возможностью для мира шпионить за ней. Волшебница держалась за свою каюту, хотя больше и не подчинялась Фостеру.
Взмахом руки она осветила тесное помещение, открывая стол и стул, койку и узкий шкафчик в дальнем конце. Стол был завален свитками, книгами, картами и диаграммами, стены исписаны мелом, на полу виднелись капли высохших чернил.
Серена уселась и закрыла глаза. Её всегда утомляла чужая компания. Раньше она скрывала свою неприязнь к людям, но на пиратском корабле никого не волновало, что волшебница держится отстранённо. С тех пор, как она покинула Красных волшебников, не было необходимости скрывать свою нелюбовь к чужому обществу.
Серена фыркнула. Она ушла не по собственной воле. Она стала жертвой не поддающихся контролю обстоятельств. Кто мог предсказать, что по Фаэруну прокатится Волшебная Чума? Никто. Но ей всё равно пришлось за это отвечать.
У Серены как будто был талант привлекать невероятно могущественных врагов. Сначала СзассТэм, потом Гефсимет... а вскоре, вероятно, и это чудовище-Древнейший, о котором говорил Рейдон.
Монах пообещал, что ближайшие несколько часов проведёт в круге на палубе, контролируя их спуск.
Достаточно времени, чтобы вздремнуть, решила волшебница.
И конечно же, она слишком разнервничалась, чтобы спать.
Серена вздохнула и встала. Она повернулась к шкафчику и открыла его. Её личные вещи висели на деревянной перекладине или лежали сложенными на единственной полке. Всё было белым, включая запасное сари, длинный кожаный плащ, мантию, запасные сандалии и сапоги — всё, кроме тяжёлой багровой мантии.
Серена провела ладонью по пышному высокому воротнику мантии. Она вспомнила, как любила носить цвета элитных волшебников Тэя. Люди расступались перед ней лишь из-за её связи с тёмной горой. Даже другие Красные маги!
На неё нахлынули воспоминания о том дне, когда она утратила всё.
Они были на вершине горного перевала на хребте Земной Опоры и направлялись в Импильтур. Нанятый волшебницей караван тянулся следом за её личным фургоном. Повозки с лошадями становились всё меньше дальше по серпантину дороги. Каждая повозка везла золото из расформированного анклава в Вороньем Утёсе.
День был ясным, но холодным. Вид с вершины перевала казался бесконечным. Она решила, что сумрачные хребты на востоке могут быть башнями Тэя, зовущими её к новой ступени служения.
Ей было не по себе от принятого решения, несмотря на её смелый поступок и последующие жестокие действия по конфискации сокровищницы. Она предала многих коллег. Некоторые из них посчитали её действия ударом в спину и поклялись отомстить. А ещё её новым господином стал СзассТэм. Он был самым нелюбимым зулькиром Серены — некромантия отталкивала её. Но что ей оставалось, когда он захватил в Тэе власть? Стать беглянкой, как многие другие? Бросить всё, чего она добилась и ради чего так усердно работала?
Нет.
Она посвятила себя новому порядку. Путь лежал вперёд, в Тэй, и если повезёт...
Небо вспыхнуло.
Серена прикрыла глаза и посмотрела наверх. Обычно жёлтая поверхность солнца была закрыта блестящей завесой. Солнце окружали вспышки синего пламени, с каждым мгновением становясь всё крупнее прямо на глазах. Нити пламени потянулись к Фаэруну, как будто им не терпелось наконец-то заключить мир в свои объятия.
Что-то легко скользнуло в разум Серены и надавило. Она выругалась и рухнула со своего сидения. Столкновение с землёй было не таким плохим, как боль в голове.
Горы затряслись. Лошади встали на дыбы. Серена откатилась на обочину, чтобы избежать бьющих копыт. Но от её внимания не ускользнуло, как накренились над пропастью фургоны на тропе ниже.
Она отключилась.
Когда сознание вернулось, боль исчезла — но вместе с ней магия Серены и вся сокровищница вместе с караваном.
Моргнув, Серена вернулась в свою каюту на «Зелёной Сирене». Перед ней висел красный плащ, который она не носила уже одиннадцать лет. Она провела по нему рукой, ощупывая плотную пряжу.
Прошлое нашло её. Отступники Красных магов и, скорее всего, Тэй, знают, что она жива. Моргентель или другие охотники за головами снова попытаются взять её след. Красные волшебники, у которых остались к Серене претензии, будут её искать, желая свести счёты.
План держаться тише воды, ниже травы, занимаясь поисками сокровища, равного утраченному, стал ненадёжным. По крайней мере, в последние десять лет после катастрофы она вернула себе все прежние заклинания и кое-что сверху. И накопила внушительную сумму золота. Если Рейдон сдержит слово, она наконец может собрать требуемое богатство.
Что означало — в её собственных интересах проследить за успешным выполнением безумной миссии монаха. Серена закрыла дверцу шкафа.
Пока что она сделала всё, что могла, для успеха их путешествия. По любым стандартам это было немало. Но живот всё равно крутило от беспокойства. С Фостером было что-то не так.
Она не доверяла пирату. Рейдон был глуп, если верил словам капитана.
И дело даже не в том, что Фостер — преступник, заинтересованный лишь в собственной выгоде. Куда сильнее беспокоило Серену странное поведение капитана под островом Гефсимета. Он был не в себе. Кто знает, когда он сломается в следующий раз?