Парень на 8 марта (СИ) - Смирновская Маргарита. Страница 12

Утром воскресного дня я отправилась к Лаврентьевой. По дороге я обдумывала в деталях свою речь. Да так, чтобы не выглядеть жертвой и в то же время не оправдываться. И только подойдя к ее дому, я вспомнила, что не позвонила ей. Вдруг у нее опять кто-нибудь в гостях, и она не хочет никому рассказывать о визитере?..

Прямо у двери я набрала номер подруги. Трубка прогудела всего два раза, и передо мной растворилась дверь. Лена стояла в длинном махровом халате с мокрыми волосами.

— О, ну, надо же! Какие люди соизволили спуститься аж до такой, как Лаврентьева! Володина, ты не обнаглела?

Если честно, не понимала: злилась подруга, или просто я попала под раздачу, так как она явно не в настроении…

— Здравствуй, — я протянула ей любимые печенья. — Это мои извинения.

Лена ухмыльнулась, но пропустила меня.

— Что с тобой делать, Володина?! — она провела меня на кухню. — Зачем пришла? Ты же просто так не приходишь. Мы тебе на фиг не сдались! Жалели бедняжку Растяпу, а оказывается, ее и жалеть не надо. Она вон с одними целуется, а за другими аж в больницу каждый день бегает! А я такая дура, поверила в твоего Вовчика! — закричала Лена.

— Он есть.

— Кто? Вася? Слава? Или кто-то еще кого ты не выдумала?

— Вова Сокол.

Я смотрела на подругу серьезно. И она, увидев мой взгляд, истерически рассмеялась.

— Второй раз я на такую ерунду не поддамся!

— Ну, это правда, Лена! — я присела перед коленями подруги. — Это все так запутанно!.. Лен, вы же мне не верили, и Марина…

— При чем тут Марина?! Еще скажи, что она виновата, что ты бегаешь за тремя парнями сразу! Володина, — подняла она меня. — Знаешь, мы с тобой не сможем больше общаться как раньше…

Затем Лена выпрямилась.

— Забирай свои печенья. Я, кстати, их больше не ем, потому что худею. Да ты же этого не знала! Ты же с Савушкиным нянчилась! А позвонить нам не судьба!

— Постой!

Вот теперь я чувствовала за собой вину. Лена искренне все это время переживала наш разрыв. Она обиделась на меня, а я этого не заметила.

— Мы решили, что больше нам не следует тебя держать около себя, — дополнила Лена. — В этот раз я согласилась с Мариной. Ты никогда не считала нас подругами. А я, как ненормальная, всех тяну обездоленных и несчастненьких… А вы… Твари неблагодарные!

Вот по последней фразе, с горечью высказанной подругой, я поняла причину ее разочарования.

— Да не было Коробова там! Это Вова был!

— Можешь мне больше ничего не говорить! Ты завралась! — выталкивала меня Лена. — Думала, хоть совести у тебя хватит извиниться и объясниться.

— Я пришла! — взывала я к ее разуму. — Лена… Коробов… Я его… — я ударила рукой себя по лбу. — Вспомнила, вот и сказала! Я не такая! Лена, вы сами меня придумали такой…

— Тань, какой такой?

— Гулящей. Вы же сами… все так надумали, а в него не поверили.

— Ну, Володина, — Лена слов не подобрала и махнула рукой. — Правильно Маринка говорила, что ты во всем обвинишь нас! Уходи…

Я послушно обулась и добавила:

— К Славе я хожу, чтобы не прозевать, когда он очнется.

— Ага, — не поверила мне Лаврентьева.

— Коробов был у матери и поздравлял сестер. Посмотри их фото в соцсетях. Может, он там засветился.

На это Лена ничего не ответила.

— Вова существует. Ты скоро все сама поймешь, когда я его найду.

Но Лена закрыла за мной дверь. Почему-то мне стало грустно и обидно. Они вдвоем принимали решение с кем им дружить и с кем не стоит. Получается мнение Лены зависело не от нее самой, а от решения толпы. Может, она поэтому дружбу с Коробовым и скрывает, чтобы никто ее не осуждал? Ведь вряд ли компания Лаврентьевой его примет.

Еще я поняла, что Лена на самом деле мне очень нравится. В ней было что-то доброе и искреннее. Пусть она — пошлячка великая и, бывает, грубо прикалывалась, но злой ее не назовешь.

Правду люди говорят: пока не потеряешь — не оценишь.

К маю я уже успела соскучиться даже по Марине и ее разношерстной компании. Дни учебы в институте стали для меня просто невыносимыми. Девочки даже не смотрели в мою сторону, и я поняла, что даже группа забыла про мое существование. Я перестала быть Растяпой. И к своему удивлению, я не попадала впростак как раньше.

Казалось бы, что мечта моя сбылась! Но я скучала по рыжей Маринке, по ее нравоучащему тону и по разговорам о моде, парнях и о тусовках. Не знаю даже, кто теперь ей готовил доклады и практические, но меня она в упор не замечала. И тут я стала думать, чем же ей лично смогла насолить?… Но ничего не вспомнила.

Получается, что мы все поссорились очень глупо и тупо.

Одно радовало, у меня появилось любимое дело. И во время игры на фортепиано ко мне пришло озарение: Марина! Причина разрыва дружбы не я, а она!

И мне сразу захотелось этой мыслью поделиться с Лаврентьевой. И, начхав на ссору, я ей позвонила.

— Володина, ты случайно не ошиблась? — начала она.

— Нет. Лен, надо увидеться.

В ответ молчание.

— Хочешь, ко мне приходи? — предложила я. — Мама пирог испекла.

— Таньк, я на диете, — неохотно ответила она.

— Тогда… просто чай?

Лена засмеялась, и я поняла, что лед тронулся.

— Заходи сейчас! — сказала я и отсоединилась.

Разумеется, я переживала: придет она или нет, ведь почти два месяца мы не общались. И много воды утекло. Теперь все случившееся казалось такой глупостью! А ведь можно было просто начистоту поговорить. По крайней мере, я теперь в это верила.

Глава 13.2

Любой музыкант знает, что с помощью клавиш можно выразить свои чувства и даже описать, что видишь, чем дышишь и о чем думаешь. И, видимо, я так громко думала и выражалась, что совсем не заметила вошедшую в комнату подругу.

Увидев Лену, я сразу бросила играть и удивилась ее слезам на глазах. А та прохрипела:

— Продолжай, пожалуйста…

И я продолжила. Затем Лаврентьева попросила повторить, потом еще что-нибудь сыграть…

Я ей играла почти час и даже устала. На последней мелодии я упала на клавиатуру, а подруга рассмеялась:

— Ну, ты даешь! И ты от нас скрывала свой талант?! Почему я не знала, Володина?! Ты хоть понимаешь, что в этом твоя ценность в обществе?

— А я думала, что людей ценят за другие качества. На худой конец за то, какие они есть.

— Да это все так, но только в твоих книгах. Ну, чего ты стоишь? — Лена распахнула свои широкие объятия. — Иди сюда!

Как я по ней соскучилась! Вот я ее любила такой, какая она есть, и ценила все ее лучшие качества. И это не в романах…

— Володина… Какая же ты дура! Не могла мне все сказать, как есть? Без Маринки?.. Ведь дважды была у меня. Зачем Ваську приплела?

— Вы помирились? — спросила я, и увидела испуг на ее лице.

Но потом она со смехом мне сказала:

— Конечно, я его простила. Я-то думала, что он пришел тебя развратить! А я не даю своих подруг в обиду! Рассказывай, когда ты так играть научилась? — перевела она тему. — Ты же ненавидела этот инструмент!

— Как только осталась одна, тогда и заиграла.

— А как эти вещи называются? Это же новое что-то? — допрашивала Лена.

— Это мое сочинение.

— Тво-е?! Я думала, что ты стырила! Таньк, тобой надо заняться… — тут Лена прикусила губу. — Я помогу тебе, но пока не говори никому.

— Марина?

— Ну а куда без нее? Она же держит всех около себя! Погоди пока. Я все устрою. Мы тоже силу имеем и какой-никакой статус. А ты зачем меня звала?

По словам подруги я уже все поняла. Она и так отлично понимает что на самом деле происходит, просто вес в обществе не хочет терять. Лавреньтева жила большой компанией и обожала веселиться. И сейчас давить на больное я не захотела, поэтому сказала:

— Соскучилась. Прости меня за Коробова…

Лена захохотала:

— Нашла из-за чего прощение просить!

— А ты прости, — настояла я.

Ведь события отлично показали, что только из-за него она порвала дружбу.