Локальная метрика (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 21

— Теперь мы с электричеством, — удовлетворённо сообщил я, — без него отопление не включить, насосы не работают. Так, в цистерне две трети примерно…

Я показал на стрелочку прибора.

— Это сколько в литрах?

— Без понятия, но много. Мне говорили, да я забыл. Помню только, что цистерна здоровая. Нам надолго хватит.

— Говорили?

— Долгая история, забей.

— А отопление от чего?

— Двойное. Магистральный газ или сжиженный газ. Где-то закопана ёмкость, если нет магистрального, то надо переключиться на неё. Надеюсь, это не очень сложно…

К моему счастью, газовые краны на распределительной рампе были подписаны и снабжены подробной инструкцией на стене. Какой-то предусмотрительный человек расписал там и порядок переключения, и последовательность старта котла, большое ему спасибо. Я бы и так разобрался, наверное, но он сэкономил мне кучу времени.

Прошлись по подвалам, которые тут глубоки и суровы утилитарной бункерной эстетикой. В отличие от наземных этажей, где брутально-казематная архитектура замаскирована весёленькими интерьерчиками в стиле пошлого рококо, скрытая часть Рыжего Замка выглядела, как подземный КП ракетной части. Бетонные коридоры, кабельные связки по стенам, круглые плафоны ламп во взрывозащитном исполнении, железные, крашенные шаровой краской, двери. Ближе к лестнице наверх оборудованы склады для продовольствия, включая промышленные холодильники и стеллажи для всякого. В дальней части подвала — бомбоубежище для хозяина и семьи. Склады и холодильники пустовали, а убежище не открывалось. Я покрутил рычаги привода кремальер, но они ходили свободно, а дверь оставалась закрытой.

— Отойди, — сказал уверенно майор и тоже подёргал. Увы, ему повезло не больше.

— Не понимаю, — признался он, — должно открываться. Может какой-то тайный замок есть?

— Не знаю. Если и есть — мне его не показывали. Но там всё равно ничего важного — влажные фантазии нувориша. Сортир с золотым унитазом, кровать с бархатным балдахином, телевизор во всю стену — это в хозяйском отсеке. И комнатушки попроще для слуг и наложниц — или кого он там собирался под тем балдахином драть. Ах да, — есть ещё ФВУ 5, скважина и отдельный запас жратвы поэлитнее. Но, скорее всего, его давно сожрали или выкинули по сроку годности. Нечего там делать.

— Что, реально золотой унитаз? — поразился Борух.

— Нет, фарфоровый. Но выкрашен под золото. Выглядит смешно и нелепо.

— Поди ж ты…

Наверху пока было холодно, батареи только-только потеплели. Но это не помешало Олегу заснуть прямо в кресле. Вымотался наш приблудный батюшка. Храпел в потолок, забавно задрав бороду, и не проснулся, пока мы его не разбудили.

— Простите, что беспокоим вас…

— Артём, давайте на «ты»? — неожиданно попросил он. — Мы примерно ровесники и вы явно не из тех, на кого давит авторитет сана.

— Хорошо, Олег, путь будет так, — согласился я, — мы с майором собираемся прошвырнуться в город, еды привезти, ещё чего попадется полезного. А то тут даже бумаги туалетной в сортире нет. Остаётесь на хозяйстве.

— На боевом дежурстве, — поправил меня Борух.

— Я что должен, как это у вас называется, на тумбочке стоять? — удивился Олег.

— Нет- нет, — рассмеялся майор, — но общая бдительность не помешает. Заприте за нами ворота и приглядывайте за хозяйством. Оставим вам оружие — пользоваться умеете?

Борух протянул ему тот самый автомат, об который я копчик давеча ушиб.

— Ну, в целом, ничего сложного не вижу. Однако хочу предупредить, что не служил. По состоянию здоровья не годен.

— А что такое?

— Почка одна. Вторую брату пересадили. Правда, — вздохнул Олег, — он всё равно умер.

— Сочувствую, — сказал майор, — эка нехорошо вышло.

— Ничего, дело давнее.

— Вот вам запасной рожок. Есть ещё россыпью, в цинках, но набивать некуда. Я ж говорю — плохо у нас с подготовкой. Так что лучше запритесь хорошенько и не спите — а то не докричимся. Связи у нас, как назло, тоже нет. Доступно?

— Да, вроде бы, всё понятно. Постараюсь соблюсти.

За воротами нас встретили тёмные улицы и сверкающий в свете фар девственный снег. Он сыпал и сыпал с чёрного неба — вроде и не сильно, но на асфальте уже было по щиколотку. Я подумал, что легковато одет и надо бы что-то потеплее найти. Выезжал-то из дома при плюс десяти… Надо же, это всего сутки, получается, прошли! А ощущение такое, что неделя, не меньше. Вот что значит обстановка нервная.

— Чёрт, теперь каждый интересующийся будет видеть, куда мы поехали, — недовольно сказал майор, глядя на рубчатые следы БРДМ-ки, оставшиеся на снегу.

— А куда мы поехали, кстати? — поинтересовался я.

— Да есть тут одно местечко… Если я всё правильно понял, — а я таки думаю, что правильно, — то там есть на что посмотреть.

— Что-то ты темнишь, майор.

— Давай сначала доедем, — ответил он, с хрустом втыкая передачу, — может, и говорить-то не о чем.

Мы проехали центр и долго крутились по каким-то промзонам. Борух зло ругался, но, в конце концов, вывел машину к скромным воротам какой-то военной части. На её принадлежность указывали только жестяные звезды на створках, а так — забор как забор, я бы и внимания не обратил.

— Прикрывай, — сказал мне майор и исчез в темноте проходной, подсвечивая себе фонариком.

Я вылез из люка и сел на холодную броню. Надеюсь, это ненадолго, а то простатит мне обеспечен. О том, как именно я должен «прикрывать», представления у меня самые смутные. Осмеянный Борухом «Вепрь» я оставил в Замке, взяв себе дробовик, но он меня не очень успокаивал. Я не видел ничего, кроме освещённых фарами ворот, и тупо пялился на них поверх ствола. Если на меня кто-то нападёт из темноты, то чёрта с два я его увижу, пока он мне голову не откусит. А если он откусит голову майору там, за воротами, то я ничем не смогу ему помочь, потому что у него единственный фонарь. Впрочем, майор выглядел способным за себя постоять и за него я не очень боялся. За себя больше.

Ворота заскрипели, открываясь, и Борух помахал мне рукой:

— Загоняй!

— Э… Я на этой штуке не умею!

— Вот чёрт… Ладно, хотя бы с брони не грохнись тогда, — сказал он, забираясь в машину. Я на всякий случай тоже нырнул внутрь.

— Тут ничего сложного. Грузовик водил когда-нибудь?

— Нет.

— В общем, тут как на «газоне» всё… Ну, плюс раздатка и минус обзор. Ах, да, колёса ещё опускные… Да, ладно, неважно.

В свете фар торчали угловатыми силуэтами заснеженные грузовики, какие-то пандусы и погрузчики.

— Ворота закрой, я прикрываю.

Я вылез и побежал к воротам. Фары светили мне в спину и, когда я обернулся посмотреть, как надо правильно «прикрывать», то ничего не увидел. Буду надеяться, что майор в этом разбирается лучше, чем я.

— Я внутрь, ты сидишь тут и контролируешь обстановку. Доступно? Только поджопник в машине возьми, а то яйца к броне примёрзнут. Там лежат, пенопластовые такие.

— А как её контролировать? — обнаружил свою позорно гражданскую сущность я.

— А вот сидишь, светишь фонарем. Видишь собаку — кричишь. Видишь человека — громко кричишь.

— А стрелять?

— А стрелять — не надо. Ну, кроме как если тебя жрать начнут. А то ты тут настреляешь сейчас с перепугу. На тебе фонарь, я телефоном обойдусь. Гляди в оба, я пошёл.

И он канул в темноту. Когда за спиной железно брякнуло, я бдительно обернулся, посветил фонарём, но это майор, придерживая одной рукой ручной пулемёт на ремне, второй открывал железную дверь в какой-то склад. Он успокаивающе помахал мне и скрылся внутри, а я сидел, мёрз, тупо пялился в освещённый фарами сектор двора и периодически пробегал по нему лучом мощного фонаря. Мне всё время чудилось какое-то движение в тенях, но я не был уверен, что это не от нервов. Не хотелось бы вот так заорать «Тревога!», а потом выдерживать смешки ехидного майора. На слух полагаться не приходилось, потому что мотор БРДМ-ки даже на холостых работал довольно громко, а глушить его Борух не велел — чтобы фары аккумулятор не посадили. Но я всё равно прислушивался изо всех сил и, когда в тишине раздались две коротких серии треска с металлическим лязганьем, подскочил и чуть не навернулся с брони. Это было такое «тррр, тррр» — как будто трещотка, не очень громко, но я всё равно сообразил, что это выстрелы. Где-то в темноте истошно завизжала собака. «Тррр» — и заткнулась. Я заметался, светя фонарем в разные стороны — понять, откуда звук, было невозможно. А вот заорать «Тревога!» я как раз забыл, потому что в луче фонаря мелькнуло жуткое непонятное рыло, и я тут же выпалил в него из дробовика, хотя меня пока никто, вроде, не жрал. Что-то хлопнуло, фонарь вырвало из моей руки и он, погаснув, улетел в темноту.