Егерь Императрицы. Ваше Благородие - Булычев Андрей Алексеевич. Страница 2

– А ну, подойди-ка ко мне, голубчик, – улыбнулся Румянцев Лёшке, и тот предстал прямо перед господином фельдмаршалом.

– Приказом военной коллегии от сего года старший сержант Апшеронского пехотного полка Егоров Алексей, по батюшке Петрович, досрочно, за отменную свою воинскую службу и за участие в деле при Кагуле, Бендерах и Бухаресте, производится в первое обер-офицерское звание прапорщика!

И двое подскочивших штабных подали на серебряном подносе офицерские знаки отличия: офицерский шарф и «шейный офицерский знак» – горжет в серебряном цвете поля герба и цвета ободка. Всё как и предписывалось для этого чина.

– Желаю тебе, господин прапорщик, большой удачи и скорого продвижения в чинах. А это тебе наградные за отменное командование в последнем поиске! – и Румянцев вложил в его руку золотой империал. – Чай найдешь, голубчик, на что потратить-то? Первый офицерский чин никем ещё скучно не обмывался, – и он иронично усмехнулся, видно, вспоминая свою молодость.

Будущий господин генерал-фельдмаршал сам в своей давней юности был весьма энергичным и хулиганистым гулякой. Не зря же он был отчислен из дипломатической службы в свои 15 лет с такой интересной формулировкой – «за мотовство, леность и забиячество». Был Петенька срочно отозван из Берлина, где он начинал свою дипломатическую службу, и определён батюшкой на военную стезю, так сказать, был он поставлен в воинский строй. Ох, и было что вспомнить из той весёлой поры Петру Александровичу! Но теперь-то главнокомандующий был, конечно, уже далеко не тот весёлый и разбитной повеса, как когда-то в далёкой бурной молодости, и он, строго нахмурив брови, сурово взглянул на Лёшку. – Однако меру всему нужно знать, Егоров! Как-никак за твоею спиной теперь уже твои люди стоят, кстати, и о том нами будет отдельно особливый приказ зачитан, – и он обернулся в сторону свиты.

Подошедший главный квартирмейстер армии (начальник штаба) полковник Денисов развернул гербовую бумагу и зачитал её перед строем: «Приказом по Первой дунайской армии генерал-фельдмаршала Румянцева Петра Александровича при службе главного квартирмейстера создаётся своя отдельная егерская команда из 30 рядовых при трёх капралах, барабанщике, трёх унтер-офицерах и под началом одного обер-офицера. Задачи той команде будут ставиться лично главным квартирмейстером армии, ему же и отчёт за них давать. Командиром же команды назначается прапорщик Егоров Алексей, по батюшке Петрович».

Вот так вот за один день столько всего ухнуло на плечи Лёшки.

Глава 2. Отдельная особая команда егерей

– Ну что, ваше благородие, поздравляю! – хлопнул Лёшку по плечу с самой искренней улыбкой главный картограф армии подполковник фон Оффенберг.

Давно уже понял Алексей, кем на самом деле является Генрих Фридрихович на этом дунайском направлении действия русских войск. И теперь все эти его догадки только лишь находили своё дальнейшее подтверждение. Самым удобным прикрытием для старшего разведчика военной коллегии как раз и была эта должность ответственного по картографии. Съёмка и описание местности в полосе действий армии на всю глубину фронта с дальнейшим нанесением всех сведений на карты и схемы – что ещё может быть удобней для разведчика? Были у подполковника, конечно, и свои профессиональные картографы-съёмщики, как же без них, но вот своего боевого подразделения пока что не имелось, теперь же всё поменялось коренным образом. И у Генриха Фридриховича наконец-то появилась возможность оперативного реагирования на любые возникающие военные вызовы.

– Спасибо, вашвысокоблагородие! – со всей усердностью рявкнул Лёшка, замерев, как и подобает, по стойке «смирно» перед этим старшим штаб-офицером.

– Тихо, тихо, Алексей, – усмехнулся барон. – Ты так своими бравыми криками всех штабных писарей нам здесь всполошишь, подумают ещё ненароком, что османы вылазку в Бухарест сделали и посыплются горохом из всех окон. Здание нам здесь застудят, окна повышибают, как работать-то здесь потом? – и фон Оффенберг кивнул на свободный стул, стоящий неподалёку от стола с расстеленной на нём картой. – Присаживайся, господин прапорщик, потолкуем спокойно.

– Я с тобой, Алексей, хочу поговорить как с умным и наблюдательным человеком. Надо признаться, что ты меня весьма заинтересовал ещё с той нашей первой встречи, когда ты спас мне жизнь по пути в армию. И это касается не только твоих боевых навыков, что, конечно, тоже удивительно для шестнадцатилетнего юноши, но самое главное – это твоё умение остро и нестандартно мыслить. Именно вот это и послужило той причиной, почему мы, – и барон многозначительно хмыкнул, – достаточно долго тебя, Алексей, изучали и всячески проверяли. Как так получилось, что ты столь сильно изменился за этот последний год, мне лично так до конца и осталось пока ещё непонятно. Объяснение же нашего уважаемого доктора Иннокентия Даниловича о возможной причине этого в том ударе небесного электричества, что произошёл в поместье, и во влияния этого события на тебя лишь отчасти здесь всё объясняет. Ну да думаю, что пока можно будет довольствоваться и этим.

– Что, что ты так на меня смотришь-то, Алексей? – улыбнулся главный картограф. – Неужели ты думаешь, что этот наш разговор состоялся бы без твоей самой глубокой проверки? Здесь, в самой нашей действующей армии, всегда всё вечно у всех на виду, и среди многих людей оставить что-нибудь втайне весьма и весьма сложно будет. Как-никак вокруг воинская служба идёт. А вот что было до неё, на твоей родине, это нас, конечно же, крайне интересовало. Ну да Сергей Николаевич, коего ты уже и сам отлично знаешь, всё, что ему было нужно там, разузнал, и вопросов к тебе теперь у нас нет. Потому и в последний свой поиск под Журжи ты отправился уже фактически от самого штаба армии и под нашим самым полным покровительством. Не зря же вас целый гусарский полк там на выходе прикрывал. А уж результаты этого самого поиска и вовсе показаливсем сомневающимся правильность нашего общего решения и выбора. Поэтому твоя задумка о создании особой егерской команды штуцерников, поддержанная, кстати, всеми нами, – и барон многозначительно кивнул наверх, – встретила самое полное одобрение самого командующего. Времени у тебя на её формирование, Алексей, мало, так что принимайся ты за это сразу же и безо всякой раскачки. Турки тоже совсем не дураки и прекрасно понимают, что значит похищение их главного фортификационного начальника да ещё и вместе со всеми его картами и со схемами в придачу. Если им теперь время дать, так они у себя много что там поменяют в своих укреплениях, ну а ваши добытые кровью сведенья обесценятся. Поэтому бить по Журжи мы будем совсем скоро, так что готовься к боям, прапорщик.

Лёшка понимающе кивнул и встал из-за стола, чувствуя, что разговор подходит к своему концу.

– Но на обмыв первого офицерского звания время-то у тебя, конечно, есть, только ты уж не увлекайся этим слишком, послушай вон старика-командующего. И было бы лучше, ежели ты в «Зажаренном ягнёнке» это дело будешь организовывать, чтобы сие заведение и вовсе бы на весь вечер всё под себя снять. Не мне тебе объяснять, сколько там «лишних ушей бывает», – и он эдак иронично подмигнул Лёшке.

«Вот ведь не иначе как всё знает, зараза!» – подумал озадаченно Лёшка. – А вас-то туда можно пригласить, господин подполковник?

– Не думаю, что это будет правильно, Алексей, – улыбнулся Генрих Фридрихович. – Нам тут будет достаточно и самых скромных гостинцев. Распорядитель в этой харчевне ведь хорошо разбирается в винах и закусках, ведь правда? – и он опять мило улыбнулся молодому офицеру.

– Так точно, ваше высокоблагородие, – кивнул Лёшка. – Сделаем всё в лучшем виде!

– Ну, вот и хорошо, – согласился с ним барон. – Да, проживать вы все будете там же, где и раньше. Нечего вам здесь возле самого штаба ошиваться, тут и так своей охраны предостаточно, а вы чай не комендантский плутонг. Найди интенданта при штабе Филиппова Якова Семёновича – он тебе сам всё объяснит по всем своим тыловым вопросам.