Валентинка от босса (СИ) - Манич Мария. Страница 21

Сквозь сон слышу какой-то грохот и возню возле двери. Моментально просыпаюсь. Тянусь к мобильному: почти полночь. Шорох усиливается, кто-то спотыкается о пакеты с покупками.

Меня грабят? Немудрено, в этом отеле останавливаются состоятельные люди. Только я не они. У меня кроме шикарного платья и пакета с мандаринами ничего и нет. Я уже нащупываю телефон с номером вызовы охраны, когда в комнату входит Паша.

— Что за привычка вламываться ко мне ночью? — говорю я почему-то шепотом, хватаясь за сердце.

— Напугал?

— Если завтра утром я проснусь полностью се

Паша коротко смеется, сокращает быстрыми шагами разделяющее нас расстояние, на ходу скидывая одежду. Непривычно видеть босса в синих джинсах, от которых, собственно, он быстро избавляется, и в серой толстовке, полетевшей вслед за джинсами на пол. Зато, по всей видимости, к полуголому Павлу Валерьевичу я уже успела привыкнуть. Когда он снимает футболку, оставаясь в одних боксерах, я жадно пытаюсь разглядеть хоть что-то в темноте.

— Соскучился, — просто говорит Паша, проминая своим весом матрас рядом.

Мы тут же обнимаемся и целуемся.

— Холодный, — выдыхаю я между поцелуями.

— На улице не май месяц, я спешил к тебе. Согреешь?

Ответить не дает, набрасываясь на мои губы с новым поцелуем. В темноте целоваться игривее, чем до этого утром, дыхание становится рваным, Паша сам дышит, как паровоз, шаря руками по моему полуголому телу.

Упс.

Я засыпала одна и никого не ждала, на мне лишь трусики.

— М-м-м, — мычу в рот Паше, когда его рука накрывает мою грудь.

Что он со мной делает? Я завожусь с половины оборота. Стеснительная Светочка уступает место роковой Светлане Анатольевне, и вот я уже закидываю свою ногу Паше на бедро, прижимаясь к нему теснее. Не знаю, кто-кого в итоге согревает, потому что я уже горю.

Ногти впиваются в плечи Паши, когда его пальцы проходятся по затвердевшим соскам, щекочут вершинку нежными касаниями, а потом оттягивают до легкой боли.

— Ай…

— Какая отзывчивая девочка, — шепчет он вблизи моего уха, покусывает мочку и тут же вбирает ее в рот.

О боже.

Я не знала, что это так приятно. Это же уши! Выворачиваюсь, подставляя ему для ласки горло. Он понимает меня, спускается поцелуями, легкими прикусываниями к ключицам. Мое тело начинает дрожать, явно не от холода.

Это что-то другое, новое, совсем не изведанное. Сегодня он вернулся не для того, чтобы просто побаловаться, сегодня он пришел за тем, что не получил вчера. И я хочу ему это дать. Может быть, потом я и пожалею о поспешности своего решения, но сейчас, именно в этот момент, мне кажется это правильным. Важным. И для меня, и для него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Паш… — шепчу я вперемешку со сбившимся дыханием.

— М? — Он очень увлечен моей грудью. Очень. И прерывать свое занятие явно не собирается.

— Хочу тебя.

А нет, волшебные слова, которые произношу, заставляют Пашу оторваться от сосков, заглядывая мне в глаза.

— Ты уверена? Можем не спешить, просто повторим, что у нас уже было.

— Уверена, хочу, чтобы это был ты. Сейчас.

Паша смотрит на меня несколько секунд, я буквально вижу, как взвешивает все за и против. А я лежу под ним в одних лишь микроскопических трусиках, с раскинутыми ногами, между которых мокро и жарко, готовая на все. Абсолютно на все. Если он не примет меня сейчас, что ж… возможно, у нас будет все потом, но такой момент будет испорчен, упущен. Мы одни в шикарном гостиничном номере дорогущего отеля, на дворе сверкает белыми снежинками декабрьская ночь. Завтра Новый год, новый рубеж. А мы здесь и сейчас, в нашем общем моменте, который останется внутри нас, что бы ни произошло. Для меня всегда будут важны эти воспоминания. Я с любимым мужчиной и отдаю ему не только свою душу, но и тело. Все для него, все, что у меня есть, для него одного. Мне ничего не жалко, и я ни о чем не буду жалеть.

Сдуваю упавшую на нос прядь волос. Паша все еще не двигается, чем вызывает у меня легкую панику. Может быть, я переборщила со своими предложениями? Как бы он не передумал.

— Ты не пожалеешь, — наконец отмирает Паша.

Мы одновременно тянемся друг к другу, сливаясь в самом нежном поцелуе, что у нас был. Меня накрывает волной любви, и я пытаюсь показать, как он важен для меня. Я выбрала его. Это навсегда.

Какое-то время он меня ласкает, подготавливая. Я пластилин в его горячих ладонях, растекаюсь и плавлюсь. Он может вылепить из меня все, что захочет, может сделать из меня женщину.

И он делает.

Слышу шелест упаковки презерватива, мои веки прикрыты в ожидании того самого момента.

Паша наклоняется ко мне. Шепчет ласковые слова, граничащие с пошлостью. Но мне нравится, я завожусь еще больше, сама льну к нему, выгибаюсь ему навстречу, подставляюсь.

Чувствую его теплое касание, от которого зажимаюсь, но не отступаю.

Он еще раз спрашивает, уверена ли я. Шепчу: «Да, да, да, да…» Пусть только не останавливается, пусть только даст мне это.

И он дает.

Его член входит с трудом, хотя внутри меня так мокро, что, боюсь, на простынях останутся следы, я хнычу, впуская его в себя. Паша гладит меня по волосам, как будто убаюкивает. Дает привыкнуть к новым ощущениям.

Затем целует меня, глубоко и влажно, толкаясь одновременно членом и языком. Заполняет меня полностью, клеймит собой. Он особенный мужчина в моей жизни. Первый мужчина. Его поцелуй заглушает мой вскрик, отвлекает, помогает не задумываться о боли.

Мы замираем вместе, не двигается ни один из нас. Он во мне, а я полностью его. Открытая и такая уязвимая в этот острый момент.

— Такая красивая, — бормочет Паша, шаря взглядом по моему лицу, стирая одинокую ползущую соленую каплю по моей щеке. — Ты как?

Я киваю. Не могу не вымолвить ни слова.

Даю ему добро, и он продолжает двигаться, доставляя легкий дискомфорт от чувства наполненности.

Все чувства вперемешку. Желание, страх, любовь, искушение, нежность, боль. Внутри меня извергается вулкан, заполняя вены горячей лавой, окутывая мозг облаком тумана и пыли. Я плыву, покачиваясь на волнах. Выплываю глотнуть воздуха и ныряю вновь, уходя с головой в чувства, переполняющие сердце.

Хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

18 Глава

Утром мы лениво завтракаем, валяясь в постели. Паша обнимает меня одной рукой, прижав к своей обнаженной груди, щелкает пультом от телевизора в поисках чего-нибудь стоящего.

— Оставь вот это! — восклицаю я: на экране мелькнул мультик «Рождественская история» с Джимом Керри. Он добрый, красочный и подходит под настроение.

Паша в неверии качает головой.

— Какой все-таки ты еще ребенок. Может, «Иван Васильевич меняет профессию»?

Немного поломавшись для вида, соглашаюсь. Все равно, что смотреть, лежа на снежно-белых простынях в объятиях мужчины моей мечты. Вспоминаю происходившее на этой самой кровати ночью, и жар тут же приливает к моим щекам, а в животе разливается сладкое томление. Паша имеет надо мной какую-то животную власть, я как самка в дикой природе, рядом с ним на все всегда готовая. Выбрала себе самца и стелюсь перед ним, задрав кверху пушистые лапки. Стоит поумерить фантазию, еще одного раунда за такой короткий период я не выдержу, и так между ног неприятно саднит. Не думала, что после первого раза будет так больно, хотя крови никакой не было. Неужели это миф? Надо погуглить.

Вечером мы собираемся за город в дом друзей Паши. Он озвучивает планы после того, как мы проснулись и сходили в душ. Совместный. Ничего такого не было, зато сэкономили время и лишнюю трату воды.

За окном бушует метель, этот Новый год обещает быть очень снежным, хотя в начале месяца от снега была лишь пыль на дорогах. Чтобы добраться до загородного поселка, нужно выехать пораньше. Паша отказывается от идеи ехать в такую даль на такси, решив взять свою машину. Я робко уточняю, где мы будем ночевать. У нас самое начало отношений, и я не хотела бы спать с ним где-то еще, где куча свидетелей. Мне нравится наш вычурный и в то же время уютный номер в «Редиссоне». Я зажралась? Но Паша заверяет, что там, куда мы едем, будет ограниченный круг его самых близких друзей. Переживать мне не о чем, останемся мы тоже там. Утром первого января уедем