Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 119

Они поднялись по железной лесенке и вошли внутрь.

Люба сунула макаров в кобуру и быстрым движением распустила косу. Хрулеев попытался стащить с Любы свитер, но она оттолкнула его и выдернула из-за ремня Хрулеева кожаную плетку, которую Сергеич использовал для развлечений с рабыней. Люба с силой ударила себя плеткой по бедру и закусила губу:

— Не торопись, Хрулеев. Раздевайся.

Генерал IV

8 июля 1986

— Что это такое...

— Как?

— Это же Гриб, только другой. Где вы его взяли?

— Не может быть...

На спроецированной на экран фотографии была большая лабораторная пробирка, заполненная черной жижей. Из жижи вверх поднималась крупная и вытянутая серая структура, напоминавшая подгнившее деревце без ветвей и листьев.

— Я вырастила Гриб, — сухо произнесла Плазмидова, и в зале тут же повисла тишина, — Хотя мне и не следовало этого делать. Но меня погубило любопытство. Вы все здесь ученые, поэтому, надеюсь, поймете меня. Интерес опьянил меня. Я всегда была больше ученым, чем человеком. И, к сожалению, скрыть результаты моих экспериментов теперь невозможно, ведь товарищ генерал и его коллеги внимательно следили за каждым моим шагом.

Собственно, только благодаря помощи самых разнообразных структур госбезопасности эти эксперименты вообще стали возможны. Поэтому я расскажу вам. Лучше вам услышать все от меня, чем от безответственного фанатика типа Топтыгина.

Итак, как вы помните, я начала свой доклад с того, что Гриб представляет собой не один, а два организма, находящихся в отношениях симбиоза. Первый организм это сам Гриб, мерцающие кусочки на поверхности жижи, нарушающие все возможные законы физики и химии. Это сознание Гриба, чистое и нематериальное. Но кроме сознания у Гриба есть еще и тело. Я говорю сейчас о черной жиже, которой была заполнена банка, принесенная Цветметовым Топтыгину. Я считаю, что эта жижа — тело Гриба.

Я назвала ее «Грибным квасом». Название достаточно конспиративно и неопределенно, товарищ генерал? Хорошо, я так и думала. Так вот, Грибной квас совсем не похож на Гриб по своим свойствам. Квас однозначно является веществом, он подчиняется всем законам нашего мира, и имеет внутреннюю структуру.

Фактически квас представляет собой жидкий раствор исключительно сложного состава, он включает в себя редчайшие вещества вроде родия или астата. Я провела химический анализ содержащегося в банке кваса. Потом я сама сделала новый квас, потратив на это огромное количество средств из бюджета Комитета госбезопасности. В этот новый квас, аналогичный по составу и пропорциям жиже в банке, я поместила небольшой кусочек Гриба. Результат вы можете наблюдать сейчас на экране.

Попав в мой квас, Гриб немедленно начал расти. Он увеличился в сто двадцать два раза по объему и в пятьдесят восемь раз по весу, нарушив при этом все возможные законы химии и физики, включая закон сохранения энергии. При этом Гриб не питался квасом, в который был помещен. Квас не уменьшился в объеме и не изменился по составу.

Я хочу, чтобы вы поняли — квас не является субстратом, на котором растет Гриб. Квас это именно тело Гриба. Как и у нас, у Гриба сознание и тело взаимосвязаны, но иначе, не так, как у знакомых нам форм жизни. Получая новое тело, Гриб просто увеличивает свое сознание. А поскольку сознание у него бестелесное, то мы можем наблюдать это воочию, мы даже можем измерять и взвешивать его сознание. Он растет, но при этом не тратит вообще никакой видимой энергии и ничем не питается.

Это окончательно подтверждает мой тезис, что Гриб — именно сознание, а не материя. А Грибной квас — способ телесного существования Гриба в условиях нашего мира. Как и подопытные дети профессора Топтыгина, которых Гриб использует в качестве своей телесной оболочки.

Проще говоря, товарищи, достаточно наварить этого дорогого кваса, засунуть туда мелкие куски Гриба — и мы получим неопределенно большое количество Гриба. Мы можем производить его. Посмотрите, как трясет Топтыгина. Я уверена, что дай ему волю — он зальет Грибом весь мир. А еще я уверена, что Гриб сам желал, чтобы я открыла это явление и сделала проклятый квас...

Я не удержалась, товарищи. Мне стыдно. И я все еще требую немедленно изолировать весь имеющийся Гриб, включая тот, который я вырастила. Кроме того, я хочу заметить, что производство кваса — исключительно экономически нецелесообразное занятие. На данный момент Грибной квас ввиду сложности своего состава является самым дорогим в мире веществом...

— Да плевать на экономическую целесообразность! — весело заорал Топтыгин, расхохотался и подбросил в воздух свой портфель. Бумаги профессора разлетелись по залу, как осенние листья, какой-то документ даже прилип к лицу толстого усатого биолога, — Вы слышали Плазмидову, товарищи! Вы понимаете, что это значит? Панацея, лекарство от всех болезней! И мы можем изготовить ее, сколько захотим. Это немыслимо, но это так! Я прошу слова, товарищ генерал. Умоляю, дайте мне сказать!

Глаза у Топтыгина сверкали. Генерал Бидонов понял, что успокоить бешеного профессора не выйдет, и кивнул.

— Послушайте, товарищи, — произнес, несколько успокоившись, Топтыгин, — Послушайте меня! Итак, у нас есть панацея, способная излечивать детей от всех известных болезней и от абсолютного большинства травм. Дети больше не будут умирать. По сути мы можем свести детскую смертность в мире практически к нулю. И мы можем изготовить этой панацеи сколько угодно, нам теперь известен способ ее производства. Мы стоим на пороге величайшего торжества в истории человечества. Но Плазмидова хочет отобрать у нас панацею и запереть ее в бункере в тайге, на глубине ста метров...

— Я бы предпочла бункер за пределами нашей страны и на глубине пятисот метров, — заметила Плазмидова.

— Замечательно, — кивнул Топтыгин, — Итак, Плазмидова предпочитает бункер в Сахаре или в Антарктиде. Но чем она обосновывает свою параноидальную позицию? На чем основано ее предложение, состоящее в том, чтобы фактически обречь на смерть миллионы детей, отобрав у них лекарство?

Первое. Она утверждает, что Гриб якобы является сознанием. Гриб действительно имеет исключительно странные свойства, с этим я согласен. Однако утверждение Плазмидовой о сущности Гриба противоречит всем современным научным представлениям о мире. Сознание — это всего лишь функция нервной системы, оно не существует отдельно от нее. Но у Гриба нервной системы нет, а значит и сознания быть не может. Позиция Плазмидовой, что Гриб общается с нами и чего-то желает, ничем не обоснована.

Да, Гриб лечит детей и растет, будучи помещенным в Грибной квас. Однако это не поведение разумного существа, это всего лишь эффекты биологического агента. Некоторые кислоты также умеют воздействовать на человеческий организм и также способны увеличиваться в объеме в ходе определенных химических реакций. Но это не делает их разумными.

Плазмидова утверждает, что сознание — одна из базовых субстанций нашей вселенной. Но у нее нет доказательств. Она обосновывает свой тезис существованием Гриба. А свое объяснение природы Гриба выводит из своей позиции о природе сознания. Иначе говоря, Плазмидова доказывает предположение предположением. Ее объяснение рекурсивно, а значит спекулятивно.

Я в упор не вижу у Гриба сознательного поведения. И я не вижу ни одного реального подтверждения позиции Плазмидовой о природе сознания.

Второе. Плазмидова опустилась даже до того, что ссылается на мои слова, якобы Цветметов разговаривал с Грибом. Это правда. Я действительно слышал от Цветметова, что он дескать имел с Грибом беседу. Но ни Плазмидова, ни кто-либо другой в этом зале ни разу не видели Цветметова. А я видел.

Цветметов — человек, страдающий алкоголизмом в последней стадии. На момент нашей встречи он не просыхал уже много дней, а возможно он вообще пил уже несколько лет подряд. Это было совершенно очевидно по его внешнему виду. Я не вижу ни одной причины доверять заявлению Цветметова. А Плазмидова за него так ухватилась, потому что ей нужно подтвердить свою дикую теорию. Но у нее нет аргументов, кроме домыслов и слов алкоголика с белой горячкой.