Я убил Бессмертного (СИ) - "Оро Призывающий". Страница 14

Последний разговор окончательно вывел Валентина из себя. Мелкий родич Крейнов отчего-то взъелся на него и говорил с ним как с пустым местом; то ли намекал на то, что его фамилия всё равно Готфрид, то ли ещё что.

Казалось бы, какое отношение имеет к расследованиям и убийствам начальник городской системы захоронения? Но всё случилось на подконтрольной ему территории, и теперь из него вытрясали душу в поисках ответов, которых у него не было. Почему не работали камеры? Сколько времени была пуста могила Артура Готфрида и почему он это не проконтролировал? Хорошо хоть, не вызвали на ковёр, как мальчишку.

Лицо горело. Просто необходимо было сунуть его под воду, и Валентин быстрым шагом направился к туалету.

Что ж, камеры. Ха. Камеры. Разве не вашим решением было не тратиться на технику в бесперспективном районе? На выходе висели две камеры, и они даже запечатлели двух парней, заходящих внутрь. А затем — какой сюрприз — перестали работать. Обе.

У Валентина не было желания даже думать, кто мог отрубить камеры, а затем провернуть всю эту мясорубку. Отряхивая руки на ходу, он зашагал обратно, к своему кабинету…

Чёртовы сюрпризы. Зайдя к себе, Валентин с удивлением поглядел на парня 20 с небольшимм лет, стоящего на пороге. Кто это такой? Почему секретарша его пропустила?

- Это ваш девиз? — парень указал на герб, висящий над его столом, с надписью по-латыни.

- Вы кто? — уточнил Валентин, прикрывая дверь.

- Я по поводу убийства Гюнтера и Лиама, — кивнул посетитель. — Ненадолго. Буквально на десять минут.

Ну, конечно. Прошлый хотя бы постучался перед тем, как войти.

- Могу я увидеть ваше удостоверение, молодой человек? — уточнил Валентин.

Было в этом молодом парне что-то знакомое… он был похож то ли на Артура в молодости, то ли ещё кого-то из давно покойной родни. Артур… ведь именно он пропал из могилы.

Да ну, бред какой-то. При чём тут сейчас Артур. Из могилы пропало мёртвое, подпортившееся тело, разорванное пополам.

- Так это ваш девиз? — парень будто не слышал вопроса. — Вашей семьи?

- Это девиз Готфридов, а следовательно, и мой, — поморщился Валентин. — А теперь будьте добры показать удостоверение, или я…

Он не мог избавиться от ощущения, что происходит что-то… неприятное. Снова бросило в жар, он пальцем отодвинул ворот, выпуская пар. И почему секретарша не сказала ему ни слова, когда он проходил мимо неё?

- А я вот слышал, что вы так себе Готфрид, — юноша улыбнулся. — Значит, это не мешает вам считать девиз своим?

Ни удостоверения, ни манер. Валентин еле сдерживался, прикидывая, как вести себя с непрошенным гостем.

- Удостоверение, пожалуйста, — с нажимом повторил он.

Парень сел на стул вполоборота, свободно, будто был тут хозяином.

- Держите.

Абстрактные неприятности превратились во вполне конкретные; выдохнув, Валентин откинулся в кресле. Протянутое удостоверение, вопреки опасениям, было в полном порядке и сообщало, что сидящий напротив — Сергей Виссарионов, уполномоченный оперативник отдела внутренних расследований корпорации Крейна.

- Вы, кажется, пришли сюда по делу? — сухо поглядел он на много воображающего о себе мальчишку перед ним. — Вот давайте делом и займёмся. Хотя, признаться, я не понимаю, чего вы ещё хотите — я потратил всё утро на то, чтобы донести до ваших коллег…

- Моих коллег? — перебил его Виссарионов. — О, нет. Дайте-ка я кое-что поясню.

Он перевернул своё удостоверение лицом к себе и постучал пальцем по строке с должностью.

- Вас допрашивали как свидетеля. Я же буду допрашивать вас как подозреваемого.

- Что?! — вырвалось у Валентина.

- Факт первый, — парень глядел на него прямо и с улыбкой. — Убийство произошло в склепе Готфридов. Факт второй. Убитые собирались потревожить могилы Готфридов, и об этом было известно многим. Факт третий. Вы — Готфрид. И даже висящий у вас над головой девиз, — он театрально повёл рукой, — это девиз семьи Готфрид. Из тьмы, — голос получил оттенок издевательской романтичности, — во свет.

Валентин прикрыл глаза. Приехали. Что ж, следует оставаться спокойным.

- Да, — кивнул он. — Я Готфрид. Одного моего происхождения достаточно, чтобы выдвигать обвинения, или у вас что-то ещё, молодой человек?

- О, не обвинения, — ответил тот. — Пока — просто подозрение. В случае обвинения разговор шёл бы не у вас в кабинете.

Наверняка этот щенок — сын кого-нибудь из друзей Крейна, иначе он бы не вёл себя так нагло. Валентин попытался вспомнить, слышал ли он фамилию «Виссарионов». Вроде… да? Или нет. Уверенности не было, всех не упомнишь.

- Кажется, я сделал для семьи Крейнов достаточно, чтобы доказать, — заметил он, — что я Готфрид, верный им. В конце концов, именно моя помощь помогла им прийти к власти в своё время.

Юноша удовлетворённо кивнул, будто отмечая про себя что-то.

- Прошли годы, — ответил он. — Может быть, вы недовольны. Получили не то, чего хотели.

Валентин поморщился.

- Не занимайтесь софистикой, — бросил он. — Хотел бы отомстить — сделал бы это не на своей территории, за которую я отвечаю, и не через девять лет, а намного раньше. Не говоря уже о том, что если бы я хотел отомстить — мне пришлось бы убивать в первую очередь самого себя.

Он вспомнил, как это было. Силы старой аристократии и амбициозной корпорации были… практически равны. Возможно, Крейн победил бы и без него, но оказался бы слишком ослаблен. Совершить задуманное им позволило, не в последнюю очередь, то, что он и ещё несколько людей, близких к Сергею Готфриду, убрали основную часть сил с территории Готфридов.

Сергей Готфрид… даже узнал, что охраны нет, он не верил в его предательство. Не верил до тех пор, пока Валентин лично не отрубил ему руки. Он вообще… не верил в то, что Валентин способен на что-то серьёзное.

Как и Крейны. Но предавать их сейчас, когда они сильны и нет никого, способного бросить им вызов — самоубийство.

- Я не занимаюсь софистикой, — ответил следователь. — Я пытаюсь понять, кто же вы такой, Валентин Готфрид. И почему у вас на стене всё-таки висит этот герб.

- Я не собираюсь отказываться от своих предков, — сморщился Валентин. — Я Готфрид и я горжусь тем, что я Готфрид. Но предки в прошлом, а в настоящем я счёл необходимым встать на сторону Крейнов. Не я предал семью, а они предали те идеалы, за которые я боролся.

Может, это хочет от него услышать мальчишка? Пусть услышит и отстанет. Валентин был человеком дела, практичным человеком; ему не было дела до средневековых кодексов, а девиз он повесил себе на стену… потому что мог. «Смотри, Сергей. Одна из вещей, которые были для тебя дороже всего — теперь дорогое украшение для моего кабинета».

Виссарионов кивнул.

- Не обязательно мстить за семью. Сергей Готфрид мог быть не прав — и, разумеется, все мы понимаем, что он заслужил свою смерть. Но Илана Готфрид, ваша троюродная кузина… Даже в окружении Крейна многие считают, что её… участь была неоправданно жестокой. Она всего год как умерла; вы могли копить гнев, а затем в удачный момент…

- Плевать я хотел на троюродную кузину, — отрезал Валентин. — Идея Крейна, конечно, удивила меня, но не сказать, чтобы потрясла или возмутила.

Его всё больше и больше напрягал этот разговор. Как будто парень… словно он пытался спровоцировать его. На что? Будто невзначай, он подтянул к себе удостоверение и начал его разглядывать.

Фото настоящее. Выглядит… достоверно. Откуда же тогда ощущение, что перед ним никакой не следователь?

- А может, обрадовала? — юноша скабрезно улыбнулся.

- Я не извращенец и инцестом не занимаюсь, — Валентин глядел на него уже с откровенной неприязнью. — Мне достаточно было того, что решение Крейна… отрезало ей возможность мести или реванша. Ещё вопросы будут?

- Да нет, — Виссарионов встал и, взяв со стола удостоверение, принялся им поигрывать. — Я услышал достаточно, спасибо за откровенность.

Как же он всё-таки похож на Артура в юности…