Воспитание мисс Грейнджер (СИ) - "Olivia Winner". Страница 308

— Скажи мне, что ещё тебе нравится, любимая?

Гермиона улыбнулась и снова приблизилась к его губам, лизнув и прикусив тонкую нижнюю.

— Мне нравится, когда ты целуешь меня и при этом трахаешь.

Северус накрыл её губы своими, страстно отвечая на поцелуй. Он потерялся в ней в мгновение ока, убаюканный её сладким язычком до оральной комы. Он осознавал, что трахает её всё быстрее, но больше не пытался дразнить. «До тех пор, пока её язык будет кружиться у меня во рту, я буду трахать её жёстко, пока она не растает и не превратится в ком оргазмического пудинга».

— Я хочу прикоснуться к тебе, — пробормотала она ему в рот.

Он отпустил её запястья, и она обвила его руками, поглаживая по спине, проводя пальчиками по выступающим позвонкам. Её ногти приятно царапали его шею и голову, прижимая к себе, умоляя о большем. Гермионе нравилось, когда он целовал её вот так — как будто впереди у них была целая вечность или он вообще не думал о будущем — важно было лишь то, как сильно она в нём нуждалась.

Опустив ноги, она прижалась клитором к его лобку. Северус застонал, сильнее прижимаясь к ней бёдрами. Ему хотелось, чтобы она кончила, пока его язык скользил по её языку, чтобы он мог почувствовать вибрацию оргазма даже через её зубы. Она стала извиваться яростнее, а он делал резкие рывки при каждом толчке, стараясь войти глубже. Её непрекращающееся хныканье стало его сладкой наградой.

Гермиона чувствовала, как к ней подкрадывается очередной оргазм. Их языки бешено переплетались, губы впивались друг в друга, а зубы сталкивались. Разрядка подбиралась всё ближе. Гермиона знала: ещё секунда, и она шагнёт через край. Не задумываясь о силе, она вонзила ногти ему в спину, отчаянно цепляясь за подступающую кульминацию, выгибаясь сильнее, пытаясь поймать пик наслаждения. «Есть!» Она ухватилась за него. Внезапно клитор запульсировал, празднуя победу и погружая её в согревающее тепло.

— Да-а-а!.. — простонала она.

Его яички подтянулись вверх, когда она замерла и закричала ему в рот. Северусу показалось, что он коснулся языком оголённого провода. Дрожь и вибрация пронзили его до самых пальцев ног. Он жадно прижался губами к её губам, вбирая каждый стон. Когда она застонала громче, он втянул в свой рот её язык и зарычал, таким образом все восхитительные щекочущие ощущения переместились в его ротовую полость.

Гермиона тяжело дышала через нос, стараясь не потерять сознание. У неё безумно кружилась голова.

Северус не отпускал, продлевая их оральную связь и двигаясь быстрее. Её влагалище напоминало ему скользкий кулачок, крепко сжимающийся вокруг него. Он собирался оставить своё семя настолько глубоко, чтобы оно пробыло там в течение нескольких дней. Даже если не получится, он всё равно хотел попытаться.

Гермиона задрожала, когда он прижался ближе, и ощутила бешеную пульсацию его члена. Она крепче прижала его к себе, гадая, позволит ли он ей дышать в ближайшее время. Его язык снова захватнически вторгся в её рот. Она нежно посасывала его так же, как он только что. Он продолжал тихо рычать и кряхтеть, всё его тело содрогнулось несколько раз, прежде чем затихнуть. Северус поцеловал девушку в последний раз, а затем оторвался от её губ.

— Это было потрясающе, любимая!

Гермиона мягко улыбнулась ему и кивнула.

— М-м-м… Ага…

Снейп оглянулся через плечо, совсем позабыв о крестнике, но увидел лишь пустое кресло.

— Куда подевался Драко?

Гермиона подняла голову и тоже посмотрела через его плечо.

— Не знаю. Может быть, мы его спугнули?

— Сомневаюсь. Впрочем, неважно. Хочешь вздремнуть?

Гермиона застонала от счастья и перевернулась, привычно устраиваясь у него на груди.

— Завтра придётся вернуться домой, да?

— Мы должны.

— Я по всем соскучилась.

— А я нет.

Она тихо засмеялась и обняла его ещё крепче.

— Больше всего я соскучилась по нашей спальне.

— Какой именно?

— И той, и другой.

Он неосознанно водил пальцами по её плечу.

— Давай как следует попрощаемся с виллой?

— Да, — кивнула она. — И с океаном.

***

Они нашли короткую записку Драко в тот же день, когда наконец-то выбрались из постели.

«Ничего не имею против того, чтобы время от времени быть на подхвате, но, простите, я так больше не могу! На мой взгляд, вы просто одержимы друг другом! Отправьте сову, как только вернётесь в Британию. Мне нужно будет осмотреть виллу и убедиться, что всё в порядке. Драко».

Гермиона и Северус действительно были окончательно и безвозвратно помешаны друг на друге. Словно хватаясь за последние часы ускользающего романтического отпуска, они занимались любовью в каждой комнате просторной виллы. Северус намекнул, что его безумно радует одна только мысль о том, что теперь Люциус будет отдыхать там, где они трахались. Гермиона не могла ему отказать. Утром в день отъезда они в последний раз вышли на террасу и искупались в океане. Гермиона ещё немного позагорала, пока Снейп собирал вещи. Она знала, что будет скучать по этому райскому уголку, но ей хотелось вернуться домой, встретиться с друзьями и подготовиться к выходу на работу.

И вот спустя неделю они вернулись на Гриммо. Выбравшись из камина, Гермиона застала Гарри и Рона на кухне за обедом. Тепло обнявшись с мальчишками, она узнала последние новости — всё, что пропустила. Судя по всему, нескончаемый поток писем прекратился вскоре после того, как интервью Гарри было напечатано в «Пророке». Изредка они всё ещё получали письма от встревоженных волшебников (адресованные Гермионе), но в остальном всё было тихо и спокойно. Гарри и Рон рассказали ей об учёбе в Академии Авроров, а Гермиона — об их отдыхе на острове. Они в один голос нахваливали её загар и жаловались на свою бледную кожу, так как теперь разница была особенно заметна.

Жизнь Северуса и Гермионы вернулась в привычное русло: по будням они встречались на площади Гриммо, а выходные она проводила у него в Паучьем Тупике. Каждое утро Снейп возвращался к себе домой и запирался на весь день в лаборатории, а Гермиона начала работать на Организацию по Защите Прав Волшебных созданий. Она соскучилась по умственной работе, в которой давно нуждалась. Как и ожидалось, коллеги с любопытством присматривались к новенькой девушке, но, должно быть, через несколько дней всё же поняли, что она не сумасшедшая, потому что недоверчивые взгляды перестали преследовать её по всему офису.

Уже на второй неделе Гермиона была единственной, кому доверили разбираться с судебными прецедентами. Похоже, руководство заметило её способности запоминать каждое слово (да и вообще всё, о чём она читала в делах) и подумало, что новая сотрудница справится гораздо эффективнее, так как ей не нужно было сверяться с юридическими книгами. Директор организации — мистер Риктер — даже передал ей ещё больше литературы по магическому праву, позволив Гермионе забрать книги домой и почитать их на досуге. Он утверждал, что мисс Грейнджер экономит им целые часы рабочего времени. На самом деле ей нравилась новая работа, связанная с юриспруденцией, но появлялось всё больше мыслей о несправедливости в волшебном мире, и это занимало одно из первых мест в списке того, что её волновало. В конце концов руководство одобрило её предложения о публикации особо скандальных текущих дел и об обращении к общественности за поддержкой.

Каждый вечер Северус возвращался на Гриммо и слушал, как Гермиона разносила в пух и прах то, с чем сталкивалась в течение дня. К счастью, ему даже не нужно было выражать своё мнение, достаточно было просто изображать заинтересованного слушателя. Его не беспокоили права волшебных существ. Ну, по крайней мере, точно не так сильно, как Гермиону. Гораздо больше его занимала собственная работа в лаборатории. На фоне Гермионы его успехи в последнее время были незначительными, и про себя он радовался, что хотя бы один из них добился успеха.

Её пламенные речи и желание добиться справедливости возбуждали его ещё сильнее. В такие минуты Грейнджер напоминала ему шаровую молнию, и он обнаружил, что её вспыльчивость только подпитывала страсть, возводя близость к новым вершинам блаженства. Чем больше она волновалась из-за чего-то на работе, тем чаще использовала секс как способ снять напряжение и освободиться от мыслей. Северус был совсем не против. Иногда она скакала на нём со страстью опытной наездницы, пытающейся объездить вороного жеребца. А иногда всё, что ему нужно было сделать, — это просто поцеловать её, и она уже была готова полностью раствориться в нём. Случалось, что Поттер или Уизли заставали их вместе, целующимися как безумные в библиотеке или где-нибудь ещё. Чего её дружки точно не знали, так это того, что Гермиона почти всегда сама откровенно его провоцировала.