Цена свободы – любовь (СИ) - Флёри Юлия. Страница 76

– Мой папа? – Вспыхнули удивлением яркие глаза.

– Мне очень жаль, что так вышло, и всё это время ты была одна…

– Ты не обманываешь меня? – Нахмурилось юное создание и Искандер будто растерялся.

– Зачем мне это?

– Тебя Зулейка могла попросить. Я вчера сказала ей, что не верю больше. Сказала, что она взяла меня в детском доме, а про родителей рассказывает, только бы я не расстраивалась оттого, что меня бросили.

– Меня не нужно было просить. Я пришёл, как только она сказала, где тебя искать.

– Так… это правда? Ты мой папочка? – Таращилась девочка во все глаза и неуверенно теребила папку в своих руках.

– Правда.

– И ты меня ни за что теперь не бросишь? – Учинила она допрос.

– Ни за что.

– Даже если я буду себя плохо вести? – Севший голос выдал волнение.

– Никогда тебя не брошу.

– Можно я буду называть тебя папочкой? – Внимательно следила Мия за каждым его жестом, словом.

Искандер искренне улыбнулся, стараясь не мудрить, а отвечать так, как велит сердце. А ещё, точно как в армии: чётко, громко, честно.

– Называй, как тебе нравится.

– И всё-таки я не верю… Ты, правда, настоящий? Ты слишком добрый, чтобы быть настоящим! – Заявила, боясь поверить.

– Я не добрый. Но я очень тебя люблю и готов уступать во всём.

– И я могу тебя сейчас обнять? – Бросила она взволнованный, неуверенный взгляд и замерла в ожидании ответа.

– Если обнимешь, мне сразу станет легче, потому что сейчас я просто не знаю, как себя вести. Больше тебя растерян.

– Тогда я обниму тебя два раза. Зулейка говорит, дорогих нам людей нужно обнимать чаще. – Улыбнулась Мия и вцепилась тонкими ручками в его шею крепко-крепко. – Папочка, я так долго тебя ждала. – Прижалась она тёплыми губками к его щеке.

Никто не мог слышать, никто не мог посмеяться, и она позволила себе эту вольность. Отцовское сердце сжалось в мучительном томлении.

– Прости, что так долго не приходил. – Прошептал он в ответ и обнял крепче. Мия пискнула и рассмеялась.

– Наверно, ты любишь меня куда сильнее, чем я тебя. Ты крепко-крепко обнимаешь!

– Больше жизни люблю, маленький… – Заверил Искандер, глядя в ясные глазки.

– Папочка, а теперь я буду жить с тобой?

Он с готовностью кивнул и почувствовал какое-то сладостное облегчение. Дочка ему доверяла. Ему… чужому, по сути, мужику. Она его ждала, в нём нуждалась. Разве есть на этом свете что-то дороже?..

– Со мной. – Выдохнул он, искренне радуясь первой, но такой важной победе.

– И у меня будет своя комната?

– Самая красивая комната в моём доме. Выберешь любую.

– А у тебя их много?

– Увидишь. – Склонил он голову набок, умиляясь маленьким детским радостям. Но дочка вдруг подобралась и решительно заправила волосы за ухо.

– Нужно уходить, папочка, а то все смотрят. – Пробубнила Мия и нехотя отстранилась. – Герман Алексеевич, Герман Алексеевич, за мной папа пришёл! – Звонко объявила она во всеуслышание и учитель отвлёкся от очередного вопроса, окинул Искандера острым взглядом с прищуром. Он встал, выровнялся.

– Здравствуйте. – Отозвался учитель. – Меня предупредили. Александр… извините…

– Александр Владимирович. – Протянул Искандер руку для приветствия.

– Надеюсь, Мия продолжит посещать занятия, несмотря на перемены у вас в семье. У девочки талант. Вот, посмотрите.

Искандер всмотрелся в предоставленный холст и в изумлении приподнял брови.

– Удивительно тонкий вкус и какое чувство стиля… – Просиял удовольствием мужчина. Искандер неуверенно повёл плечом.

– Я плохо разбираюсь в искусстве, но точно могу сказать, что это красиво. Малыш, ты нарисовала? – Обратился он к дочери, а та вздёрнула подбородок. Совсем как Али. Сравнение вызвало понятное тепло.

– Это ещё в прошлом году было. Сейчас у меня получается куда лучше. – Хмыкнула, заставляя улыбнуться. – Папочка, пойдём.

Мия хитро скосила глазки и тут же показала язык какому-то задиристому мальчишке.

– Он говорил, что никакого папы у меня нет, что я сирота! – Пояснила, как только удалились от толпы. – Теперь все знают, что это не так! Папочка, а ты будешь провожать меня в школу каждый день, да? – Запрыгала она в предвкушении положительного ответа. Искандер не подвёл.

– Обязательно.

– Я хочу, чтобы все знали, какой ты у меня замечательный! – Повисла она на руке, уверенно и крепко сжимая его ладонь.

– Надеюсь однажды заслужить это звание.

– А куда мы идём?

– К машине.

– Какая из них твоя, папочка? – Нахмурилась Мия. Искандер указал направление рукой. – Та, что стоит перед самым входом.

– Вот эта чёрная? – Послышалось в словах тихое восхищение.

Понимание, что угодил очередной раз, окрыляло.

– Да.

– Зулейка говорила, что на таких ездят только богатеи. – Принялась задавасто рассуждать дочка.

– Не знаю, наверно.

– Ты тоже богатый?

Искандер сдавленно рассмеялся.

– Не бедный точно.

– И ты будешь привозить меня сюда на машине? – Забежала дочка наперёд, в глаза заглядывая.

– Конечно.

– Все ездят на машине, папочка, одна я приходила пешком. Эта самая лучшая художественная школа, папочка. Зулейка очень много работала, чтобы я могла заниматься здесь.

– Она молодец. Я рад, что ты была под её присмотром.

На короткий момент Мия отвлеклась, а потом снова принялась фантазировать.

– А у меня будет собственная кровать?

– А как же иначе?

– У нас с Зулейкой была одна на двоих. И квартирка крохотная настолько, что от стола к кровати мне нужно было сделать всего два шага, представляешь?

– С трудом. – Признался Искандер честно. – Теперь у тебя будет огромная комната.

– И я смогу сама выбрать туда занавески?

– Да. – Ответил он, вдруг уловив, насколько это для малышки важно. – Ты уже решила, что хочешь? – Поднял он её на руки и подкинул в воздухе. Радостный визг раздался на всю округу.

– Да. Я видела очень красивые в большом магазине. Зулейка иногда приводила меня туда, чтобы я смотрела на красоту. Настоящему художнику обязательно нужно окружать себя красотой!

– Я уверен: ты станешь самым лучшим художником. – Нёс Искандер дочку на руках, а она с удовольствием прижималась к нему, обнимая за шею двумя руками.

– Зулейка говорила, что не обязательно быть лучшим, главное – быть достойным.

– Ты у меня умница.

Устроившись в машине, Мия долго осматривалась по сторонам, а потом прижалась к Искандеру и нащупала его ладонь, сжала сильнее.

– Мне кажется, что всё это не по-настоящему и стоит только закрыть глаза, как ты исчезнешь. – Тихо призналась и Искандер обнял дочку сам. Решительно и надёжно.

– Больше не исчезну. – Прошептал, прижимаясь губами к макушке.

– Папочка, я очень тебя люблю. – Услышал тихое признание и закрыл глаза, осознавая, что перетерпеть это невозможно. Точно как и пропустить мимо себя.

– И я люблю тебя. – Поцеловал Искандер снова и скомандовал водителю двигаться вперёд.

На смену радости пришло сомнение: как сказать Алие?.. Движимый этими самыми сомнениями, направился не домой, а в детское кафе. Мия с искренней радостью и непосредственностью откликнулась на предложение, правда, не переставала бросать колючие взгляды понятного детского страха. Она не торопилась разжимать пальчики и отпускать тёплую ладонь. Совершенно ненавязчиво то у Искандера на коленях устраивалась, то просто садилась рядом. Вовлекала в разговор, чисто инстинктивно выводила на эмоции. Так, чтобы ничего не утаилось от пытливых детских глазок, чтобы ничего не упустить и быть готовой ко всему.

– А когда я увижу маму? – Наконец, спросила она и замерла в ожидании ответа. Искандер задумался.

– Маму сейчас нельзя волновать. – Пояснил осторожно.

– Она болеет? Ей плохо? А вдруг ей нужна именно моя поддержка?!

– Поддержка ей действительно нужна. И внимание. И забота.

– Я буду самой заботливой, папочка, я тебе обещаю. – Взмолилась дочка, а он и понял-то не сразу. Потом только осознал: Мия решила, будто он делает выбор. И выбор этот не в её пользу.