Одержимый ею (СИ) - Белая Яся. Страница 16

— Но… — робко привожу самый важный аргумент, — пока я жена Артёма — я не могу быть твоей.

Валерий прижимает меня к себе с такой нежностью, что в груди начинает щемить.

— Ты и так не можешь быть моей. Я — коронованный авторитет. Мне не полагается жена и даже любовница.

Я хочу возразить, но он не позволяет, приложив палец к губам.

— Молчи! Я знаю, что ты хочешь сказать… Но нет никаких «нас» и быть не может. Ты заслуживаешь другой судьбы.

Я замолкаю, утыкаюсь носом ему в грудь и затихаю. Чуткие пальцы мерно поглаживают мою спину и волосы…

Я засыпаю…

…теперь у меня на руках целых два больных мужчины.

Ну как больных — Артём по-прежнему на своих растяжках, а вот Валерия удержать в постели невозможно.

Он только рычит и злится на такие предложения. У него слишком много важных дел. После того нашего объяснения мы почти не пересекаемся. И большую часть времени я провожу с мужем. Наши отношения стремительно теплеют, приближаясь к дружеским.

Артём уже много раз извинился, что собирался меня продать. Сказал, как был глуп. Мы даже посмеялись над этим вместе.

И мне подумалось: может, я смогу его полюбить вновь? Не так, как Валерия, когда вся вселенная сужается до одного человека. Но ведь живут же другие семьи, у которых отношения далеки от любовных.

Печали мне добавляют и «красные дни календаря». То бы я устроила себе «прощание с девственностью». Так уж решила для себя — первым мужчиной станет Валерий. А жизнь, так и быть, проживу с Артёмом, раз любимый отвергает меня.

Проходит ещё неделя в этом доме, на следующей — выходить на работу. Не представляю, как буду работать. В сопровождении охраны, что ли?

…В тот день я помогаю поварихе, чтобы хоть как-то отвлечься от печальных мыслей. В нашу с мужем комнату возвращаюсь уставшей. Присаживаюсь в кресло, прикрываю глаза.

— Ингуся, дружочек, — нежно воркует Артём,  — ты не могла бы мне помочь?

Улыбаюсь ему:

— Конечно.

Он берёт с тумбочки жёлтый конверт, который я ранее не замечала, и передаёт мне.

— Сейчас знакомый подъедет — могла бы передать. Нужно, из рук в руки. Парням Валерки доверить не могу.

Киваю:

— Хорошо, мне не сложно.

Беру пакет, спускаюсь вниз, иду за ворота.

Охране, видимо, дано задание блюсти меня, но я не пленница, что и говорю. И ребята нехотя открывают ворота.

Тут меня уже ждёт хищная чёрная машина. Подхожу ближе, опускается заднее окно.

— Инга Юрьевна? — интересуется довольно привлекательный темноволосый мужчина лет тридцати-тридцати пяти.

— Д-да, — отвечаю неохотно, потому что в душу забирается дурное предчувствие.

Мужчина добродушно улыбается, распахивает дверь.

— Присаживайтесь, — но, видя мою заминку, ещё сильнее расплывается в улыбке: — Не бойтесь, я не кусаюсь. Я — друг Артёма.

И я сажусь.

Дверь тут же не просто закрывается, но и защёлкивается.

Меня накрывает паника.

— Кто вы? Выпустите меня? — дёргаю дверь, понимая, что это бесполезно.

— Позвольте представиться, — говорит мужчина, прикладывая руку к груди и наклоняя голову в полупоклоне, — Вадим Лютешин. Для близких — просто Лютый.

— Отпустите меня, — жалобно канючу я. — Я согласилась только передать вам послание от Артёма.

Протягиваю ему конверт.

Лютый ухмыляется, забирает у меня послание и швыряет его в багажное отделение.

— Да, я оценил его подарок.

— Что вы имеете в виду? — лепечу я, чувствуя, как сердце падает в пятки.

— Тебя, детка, тебя.

Он подаёт знак водителю, и машина трогается с места.

Глава 9

ИНГА

— Отпустите! — продолжаю умолять я, хотя и понимаю всю тщетность своих попыток.

Лютый лишь ехидно ухмыляется. И мне противно от этой ухмылки. Как, минуту назад, я сочла его привлекательным? Сейчас этот холёный зализанный ублюдок в дорогих брендовых шмотках кажется мне более чем отвратительным.

Специально вызываю в памяти лицо Валерия — строгие, немного резкие, холодноватые черты, глаза цвета талого льда, грация сильного хищника в каждом движении… Вот кто привлекательный, а не этот урод!

— Нет-нет, детка, — качает он у меня перед носом тонким, лишь чуть толще моего, пальцем, — ты слишком ценный лот.

— Валерий это так не оставит! Он придёт за мной!

Лютый ухмыляется ещё гаже:

— Ну, конечно же, придёт! На то и расчет был, Фиалочка! — он склоняет голову и рассматривает меня, как подопытного зверька. — Думаешь, кому-то нужен твой муженёк? Тёмыч — лишь разменная монета, я специально ставку на него делал, прикармливал, в долг отслюнявливал. Чтобы к брату подобраться. А тут ты! Ну не прелесть, а? Тёмыч сам спалился, рассказал, что крутой Пахом залип на девку из галереи. Тут мы и продумали многоходовочку.  Думаешь, Тёмка Крачков, баклан этот, на тебе взаправду женился? — он мерзко хохочет. — Я сам помогал ему липовый паспорт забахать. Так что Артёму Крачкову ты не жена ни разу, потому что вышла замуж за Васю Пупкина.

Меня начинает мутить от гадливости. Как Артём мог так поступить? Почему он настолько не любит брата? Ведь Валерий, как умеет, защищает его и считает своей семьёй?

Но плакать я, конечно же, не собираюсь. Эта мразь не увидит моих слёз. Если Валера не успеет, и эти уроды со мной что-нибудь сделают – я покончу с собой. Жить с таким позором просто не смогу.

— И куда мы едем? На аукцион?

— Сначала в салон, тебя нужно как следует подготовить. Подчеркнуть твою красоту, — он поддевает мой подбородок и заглядывает в глаза, — действительно, фиалковые… — тянет удивлённо. — Сегодня будут лучшие в моей жизни торги. Я уже разослал приглашения. Соберётся весь цвет.

Меня передёргивает.

Как же мерзко! Меня выставят на подиуме, как товар, и десятки озабоченных извращенцев станут глазеть на меня.

Об этом и говорил Валерий!

Боже, почему я его не слушала?! Почему не посоветовалась? Нужно было к нему с тем пакетом рвануть, вместе посмотреть, что там!

А так… получается… я его предала! Сама заманила в логово врага. И неизвестно теперь, выберется ли он оттуда?

О себе не думаю. Сама сглупила, самой и расхлёбывать. Но обиднее всего, что моё хлебание ударит по любимому мужчине.

Дура, ой, дура!

Если мы останемся живы, Валерий меня не простит! Я бы на его месте – не простила.

За такими размышлениями и не замечаю, как мы подъезжаем к высоченным кованым воротам. Лютый отдаёт сигнал, тяжёлая секция отъезжает в сторону, и мы оказываемся перед особняком — довольно ухоженным и презентабельным.

Я непонимающе оглядываюсь на Лютого.

— Вы же говорили — в салон?

— Всё правильно, Фиалка, тут тебе и салон, и бутик, и SPA-процедуры, и даже пластический хирург. Не волнуйся, мои девочки многих профессионалов за пояс заткнут. Большинство из них — дипломированные специалисты в разных областях. Будешь конфеткой. А ты что, надеялась на обычный салон? Думала, сбежать или связаться со своим полюбовником?

Фыркаю, не хочу признавать, что были такие мысли.

Лютый выходит, обходит машину и галантно подаёт мне руку:

— Прошу, Фиалка. Добро пожаловать в лучший бордель нашего города. Надеюсь, когда ты надоешь своему новому хозяину, он привезёт тебя сюда.

Боже, как же гадко и противно всё.

Руки Лютого я, конечно же, не касаюсь.

Иду за ним следом, а сзади и по бокам — его охранники. Среди них узнаю и того лысого, что держал меня в ресторане. Он тоже узнаёт и ехидно лыбится.

Когда мы входим в холл, напоминающий фойе фешенебельного отеля, я вижу, как к Лютому подплывает дама лет тридцати. Она была бы красоткой, если бы не жуткий шрам, который пересекает её лицо наискосок. Фигура у неё скорее под стать юноше, чем женщине — широкие плечи, узкие бёдра. Зато ноги — от ушей. А яркое красное платье с длинным разрезом не оставляет простора фантазии.

Они с Лютым набрасываются друг на друга, как голодные звери и…нет, я не могу назвать это – поцелуем. Сосутся, лижутся, трахают друг друга в рот. Лютый при этом ещё и её ягодицы жамкает.