Сказки для сатиров (СИ) - Солнечная Зоя. Страница 11

— Смотри, Льера, — голос Тенебриса в моей голове звучал немного загадочно и очень повелительно. — Смотри и не отрывай взгляд. Тебе понравится, Льера, я знаю. Тебе понравится.

И я смотрела. Эерия уже давно постанывала под ласками Торна. Ее шея и руки были по-прежнему скованы, но дышать ей бог позволял. Я заметила, как ладонь Торна очень ласково легла ей на щеку. Кажется, жрец решил ее таким образом успокоить, и у него похоже получилось, потому что стоны свои она уже не сдерживала. Получив очередное указание, он опустился на колени, хотя по вздыбленному члену было видно, как сильно он уже хочет ее. Его ладони проскользили по ее бедрам, огладили половинки задницы и ухватились за нее, а язык впился ей между ног. Вместе с ним мне между ног впилось щупальце, заставив вздрогнуть от неожиданности. Я прикусила губы, ощущая, как остальная часть впившейся между ног конечности укладывается между губ и заворачивает к половинкам задницы. Оказывается, это шупальце Тенебрис опустил со стороны спины, и вот теперь оно, словно пыталось раздвинуть меня ещё сильнее, но в то же время прикрыть все самое ценное собой, улеглось между половинок, крепко прижавшись к коже. Странное ощущение беззащитности и вместе с тем защищенности охватило меня. Его чувствительное и доставляющее мне удовольствие щупальце словно крепко сжимало мои самые чувствительные и интимные места. И оно не было каменным, оно было живым, подрагивало от напряжения — живая мышца, которая все время немного сокращалась, ненамеренно массируя такие чувствительные места и тем самым все время напоминая о себе, не давая о себе забыть. И я уже почти всерьез вырывалась из цепкой и крепкой хватки, в то же время не желая это прекращать, но Тенебрис и не собирался останавливаться.

Вторая девушка, в отличие от меня, была скована иначе. Ее ноги были сведены вместе и судя по вмятинам на коже, очень крепко скованы. Как и я, сейчас она уже не касалась пола, но не доставала совсем немного. И так же, как и я, она корчилась от удовольствия, не имея возможности никуда отодвинуться от языка жреца. Да и сам мужчина, похоже, на секунду забылся: не отдавая себе отчета в том, что делает, он одной рукой отпустил ее задницу и потянулся к своему органу, который давно уже хотел разрядки. Торн даже уже взялся за него, как внезапно дернулся, похоже, сдавив губы и язык сильнее, потому что девушка застонала, закатив глаза от удовольствия, и откинула голову назад. Меня же от одного только взгляда на ее удовольствие пронзило то же самое, и я застонала:

— Великий!.. Тенебрис!.. Ааххх…

Меня захватило жаркое желание принять в себя все щупальца, что он пожелает, любых размеров, и я чуть было не произнесла эту мольбу вслух.

На спине Торна появилась отметина от удара — мой бог наказал жреца за самоуправство. Впрочем, возбуждение его было так сильно, что это ничуть не повлияло на его достоинство между ног. Несколько секунд Торн продолжал молча стоять на коленях, опустив руки, словно раскаивался, а потом, получив новый беззвучный приказ, поднялся. Бог опустил будущую жрицу перед ним на спину на теплый влажный пол, и раздвинул ей ноги. Эерия не сопротивлялась, после произошедшего она была расслаблена, и лишь посмотрела на крупное торчащее между ног Торна достоинство затуманенным взглядом, а затем откинула голову назад, словно приглашая делать с ней, что угодно. Жрец опустился над ней, и я поняла, что ее ноги уже ничто не держит, Торн свободно подвинул их и приподнял, как ему удобно, но она и не собиралась сопротивляться. Он вонзился в нее, и она сладострастно застонала под его напором, а я снова начала попытки извиваться, желая того же, желая ощутить эту наполненность им, своим богом! Мои соски он в покое так и не оставил, их чувствительность в нужной степени притупилась: никакой боли или яростного агрессивного удовольствия теперь остались лишь приятные сводящие с ума и не дающие успокоиться ощущения, которых мне было мало. Я буквально дрожала от нетерпения, и стоны и действо, происходящее прямо на моих глазах, только заводило сильнее. Ну почему все его конечности лишь касаются меня снаружи, почему не внутри?

И именно в этот момент, когда мысль пришла мне в голову, крупная толстая конечность прислонилась ко входу между ног. Она совсем немного дрожала то ли от нетерпения то ли от сокращения мышц. На секунду даже подумалось, что я не смогу ее в себя принять, но в этот же момент он совсем немного протолкнул ее в меня. Большое. Оно большое. Страшно. Но из моей груди вырвался лишь протяжный стон, недовольный тем, что оно все ещё не внутри целиком. Это даже привлекло внимание второй девушки, и ее взгляд уставился на меня, а потом глаза расширились в удивлении. Она, похоже, тоже не ожидала увидеть такие размеры. Тенебрис входил медленно, неторопливо, растягивал меня изнутри, словно желал, чтобы я прочувствовала это все сполна, и меня затрясло от удовольствия. Я опять начала вырываться почти по-настоящему, хотя на самом деле не хотела, чтобы это безумие заканчивалось. И кажется, это зрелище перевозбудило девушку, она отвернулась и зажмурилась, забилась в оргазме под жрецом, царапая каменный пол ногтями. И я была с ней вполне солидарна, конечность Тенебриса вошла в меня до упора и замерла так, все еще немного дрожа, он сдерживался с трудом. А я не хотела, чтобы он сдерживался, мыслей в голове давно уже не было, одно лишь удовольствие, и я напрягла мышцы, чтобы вынудить его двигаться, поскольку сама была скована объятиями его конечностей до неподвижности, и у меня получилось. Оно начало выходить, снова напомнив о своих размерах, и я протяжно застонала, сопровождая его. Но не успела я ощутить пустоту, как оно снова вошло, и на этот раз быстрее, и больше уже не выходило до конца. Конечности Тенебриса на моих сосках вцепились в них с новой силой, малое щупальце снова впилось между ног, аккомпанируя большому, терзавшему меня изнутри. И я снова безрезультатно забилась в крепкой хватке, сходя с ума, словно вот-вот покину свое тело. В голове раздались его довольные слова:

— Да, Льер-ра! Да!

Но я почти не разбирала его слов, просто не могла сфокусироваться. И длилось это очень долго и слишком мало одновременно. Я кончала, а он продолжал двигаться, продляя мою чудесную агонию, пульсируя внутри меня, разделяя со мной свое удовольствие. И за эти секунды я напрочь выдохлась, после чего устало обвисла в его хватке, не желая шевелиться вовсе. Среди всего этого я не заметила, когда кончил Торн. Я посмотрела на него, но он, сидящий рядом с расслабленной и все ещё лежащей девушкой, ничем меня не заинтересовал, и я устало уронила голову, свесив ее вперед.

Одно из щупалец погладило меня под подбородком, приподняв его, и довольный Тенебрис в моей голове засмеялся:

— Хрупкая смертная Льера устала. Ей понравилось то, что она видела. Понравилось, Льера?

Я улыбнулась и тихо ответила:

— О да, Великий. Мне нравится все, что ты со мной делаешь и что показываешь.

— У меня ещё много есть, что показать, Льера. Много. Тебе все понравится. Я знаю.

И я улыбнулась в предвкушении.

***

Одно из его небольших щупалец скользнуло сквозь пару моих пальцев на правой руке, обвилось вокруг них и осталось лежать, будто ему так было комфортнее. Его голос снова размеренно заурчал в моей голове:

— Это ты меня научила, Льер-ра. Всему этому. До тебя я не умел. Не знал.

— Не знал что? — тихо спросила я его.

— Не знал о любви и об удовольствии. И не знал, как приятно это удовольствие приносить. Но я научился. И мне это нравится. И я знаю, что нравится тебе. И делаю с тобой только то, что тебе нравится. Сегодня на этом празднике среди созданной нами расы ты снова получишь то, что любишь. Посмотришь и даже присоединишься, если пожелаешь.

Я смущенно улыбнулась и огляделась. Слушая мои рассказы, сатиры и вакханки не просто валялись кто где, они при этом жевали травку, что росла тут повсюду. И травка не была простой, как и всё в этом зачарованном лесу. Они неторопливо пьянели с нее. И прямо сейчас одна из вакханок рядом протянула такую травинку мне: