Миры запредельные - Холдеман Джо. Страница 54

— Я не космач, — возразил Джефф. — Я никогда не покидал Землю.

— Но ты с ними заодно, — сказала Мэри Сью. — Твои лекарства сбросили с ракеты. Люди видели.

— Она говорит правду, верно? — зловеще спросил Генерал.

Джефф некоторое время колебался, потом махнул рукой.

— В основном — да. С одной поправкой. Тед не имеет к этому ни малейшего отношения. Лекарства мне прислали из Ново-Йорка, и я сделал прививки уже многим тысячам людей. Вам всем — тоже. Ни одни из вас не умрет от чумы. Вам предстоит прожить отпущенный человеку срок.

— Что значит — отпущенный?

— Лет сто двадцать. А дальше — кому как повезет.

Генерал зарычал и напрягся.

— Стреляй! — приказал он Стому.

— Может быть, мы... — начал тот, не двигаясь с места.

— Стреляй, сволочь! Пришей его на месте! Стом вытащил свой пистолет-дробовик, грубо поставил Джеффа на колени и ткнул дулом ему в висок.

— Хочешь помолиться Христу и Чарли? — спросил он срывающимся голосом.

Джефф прикрыл глаза, стиснул челюсти.

— Да пошли они оба... в задницу, — отчетливо произнес он сквозь зубы.

— Ну, падла... — проскрежетал Генерал, делая шаг вперед, чтобы изо всей силы пнуть его ногой.

В этот момент Стом выстрелил.

Прямо в центре генеральской груди появилась огромная дыра; во все стороны полетели клочья кровавого тумана. Генерал пошатнулся, потом сделал два неверных, заплетающихся шага назад, поскользнулся в быстро растущей луже собственной крови и тяжело рухнул на пол. Стоявшую рядом Мэри Сью забрызгало кровью с ног до головы, но она никак не отреагировала.

Стом услышал за своей спиной какой-то шум, быстро повернулся. Трахалка бешено дергала за ручку, пытаясь одновременно открыть дверь и взвести курок пистолета. Раздался второй выстрел, ее отбросило назад, и она покатилась вниз по ступенькам, осыпаемая дождем перемешанной с кровью стеклянной крошки.

— Вставай, вставай! — торопил Стом, подхватывая Джеффа под мышки и помогая ему подняться на ноги. — Ты и Тед. Подбирайте их пушки! Теперь нам нужен Майор. Успеем его прихватить — наша взяла!

— Не прихватите, — спокойно сказала Мэри Сью. — Он давно уже валяется тут, за углом. Свежекопчёный.

— А он-то что натворил?

— Его освежевали еще в Исламораде. Он сказал Генералу, что большинство ребят не желает, чтобы Лекаря пристрелили. Генералу это не понравилось и тогда он пристрелил Майора.

— Ты говоришь правду? — переспросил Джефф. — Насчет остальных ребят?

— Зачем мне врать? Большинство из них потом разбежались в разные стороны. — Мэри облизнула кровь с губ. — Христос и Чарли! Как мне это все надоело!

Глава 7

Обитатели Ново-Йорка уже не впадали в паранойю при одном слове «чума», но все же нам пришлось провести неделю в карантине, наблюдая, как подрастает очередная порция огурцов и помидоров. Опыт — дело наживное: на то, чтобы синтезировать новый антиген, ученым теперь потребовалось всего два дня. Мы все еще любовались огурцами, когда маленький автоматический шаттл доставил детям новую вакцину.

Мы наблюдали за этой процедурой. Аппаратура не давала увеличения, необходимого, чтобы различать лица, но было видно, что дети в лагере остались. По-видимому, они проделали проход в ограждении; самый смелый вышел за ограду, нашел и подобрал упаковку с присланным лекарством. Я надеялась, что у них хватит здравого смысла воспользоваться вакциной.

Некоторые из тех, кто напал на ферму и уж наверняка те мясники, которые четвертовали Сару О'Брайен, тоже заразились новой формой чумы. Скоро все они умрут, что меня нисколько не беспокоило. Беспокоило другое: они могли стать разносчиками вируса-мутанта. Правда, наши эпидемиологи считали, что такое вряд ли случится, слишком уж мала была сейчас плотность населения. Если же это все-таки произойдет, что ж, придется начинать снова. Снова посылать вниз сто миллионов доз вакцины, если только обитатели Ново-Йорка не проголосуют против, ведь уже в прошлый раз не было конца недовольному ворчанию противников проекта, который оказался самым дорогостоящим за всю историю Миров.

Я снова заняла свою старую должность в Янус-проекте и за время карантина полностью наверстала упущенное. Возвращение к «нормальной» семейной жизни было делом куда более сложным.

Отчасти виновата в этом оказалась я сама. Я по уши втрескалась в Сэма, в мои-то годы! «Опасности и испытания, перенесенные вместе», и все такое прочее... Поскольку врачи на сей раз проявили необыкновенную любезность, предоставив каждому члену нашей команды индивидуальную палатку, я решила расширить сексуальный кругозор Сэма, обучить его некоторым фокусам, возможным лишь в царстве невесомости.

Я давала уроки не реже двух раз в день. Мои чувства по отношению к этому мальчику оказались не такими уж простыми. Иногда он заставлял меня вновь ощутить себя молодой девчонкой. Иногда мои эмоции были откровенно материнскими. Прошла я и через все промежуточные состояния.

Происходящее ни для кого не было тайной. Большинству хватало своих дел, хотя они с удовольствием зубоскалили на наш счет, но кое-кого наше поведение шокировало. Ведь по их понятиям, я была уже «дома», несмотря на те несколько сот метров полного вакуума, которые пока пролегали между мной и спальнями моих мужей. Ну а некоторые, вроде Марии Мандель, Луизы Доры (думаю, в их число входил и Mapтен Тьель), были бы сами не прочь попользоваться этим молодым, стройным и гибким телом.

Естественно, они негодовали, что какая-то старая карга ухитрилась натянуть им нос. В этом также проявлялось своеобразное обаяние Сэма. Ведь долгие годы прошли с тех пор, как я в последний раз шокировала кого-то. Или заставила ревновать.

Неделя карантина подходила к концу. Надо было что-то решать. Меня одолевало искушение — попросить Сэма официально присоединиться к нашей семье, но я знала его еще недостаточно хорошо, а кроме того, подобное предложение слишком уж смахивало бы на попытку отплатить Дэну его же монетой. В старинной литературе мне попадался термин «курортный роман»; следуя канонам тех времен, я должна была поцеловать Сэма на прощание и, захлопнув за собой люк воздушного шлюза, спокойно вернуться к своей обычной жизни. Но я решительно не могла так поступить.

В квартире Джона мы устроили вечеринку в честь встречи. Она получилась несколько скомканной. Эвелин все время смущалась и была излишне почтительна со мной. Мне показалось, что время обсуждать наши с Сэмом отношения пока не пришло (прежде всего, не хотелось с ходу шокировать Эвелин). Немного поболтали о нашей неудачной экспедиции в Нью-Йорк, а потом я перевела разговор на сплетни вокруг Янус-проекта.

Началась постройка «Нового дома», корабля S-2. Японский спутник, Учуден, перевели на новую орбиту между Ново-Йорком и Декалионом. Учуден был великолепен, просто пальчики оближешь: прекрасный дизайн, изысканные пейзажи на стенах, и так далее. Хотя во время войны он не пострадал, людей с него давно перевели в Ново-Йорк.

В конечном итоге Учуден должен был разместиться на вершине огромной цилиндрической скалы, стать головной частью звездного корабля, центром управления «Нового дома». Наверно, впоследствии мне придется жить там, на вершине. Я испытывала странное чувство, глядя, как Учуден медленно вращается вокруг своей оси под светом равнодушных звезд, и старалась предугадать грядущее. Через два года мы стартуем с этой орбиты и уже никогда не вернемся назад.

Больше всего беспокойства доставляла мне не то секта, не то просто группа единомышленников, называвших себя «Войском Господним». Они сумели каким-то образом добраться до моих списков, а потом принялись анализировать их с точки зрения своих верований. К настоящем времени среди отобранных мною семи тысяч человек не было ни одного девонита-фундаменталиста или даже девонитов-реформаторов, допускавших ограничение рождаемости во время полета, в списке оказалось мало. Вообще лишь восемнадцать процентов будущих колонистов исповедовали какую-либо религию. В Ново-Йорке процент верующих был вдвое выше. В связи с этим «Войско» прислало мне формальное извещение о вызове в суд. Я старалась относиться к происходящему философски. Век живи — век учись.