Действуй, дядя Доктор! (СИ) - Юнина Наталья. Страница 20

- Моргинальную? - с улыбкой поинтересовался Андрей, приподняв бровь.

- Си. Похоронить. Тьебя. То есть стакано. Но. Пердонаре. Клининговую слюжбу.

- Италия плачет горькими слезами от того, что ты живешь не там. А вообще стерва ты, Леночка. Розу поливаешь сама, ноги значит не бреешь, а грудью мужиков дразнишь. На хрена спрашивается, если не хочешь продолжения? - переводит взгляд на мою грудь.

- Потому что я так хочу. Ответ устраивает?

- Пусть будет – да. Никогда не думал, что это скажу, но, черт возьми, брюки тебе идут даже больше, чем юбка.

- Конечно, под ними не видно волосатых ног. Ты зачем сюда пришел? Да еще и номер снял?

- Как зачем? К тебе? - не поднимая взгляда от моей груди, пробубнил Андрей. - И нет, дело не в брюках, прикрывающих волосатые ноги.

- А в чем?

- В груди. Сегодня акцент на ней. Она у тебя прям такая сегодня… ух, короче. Не видел бы в ванной, сказал бы полноценная тройка.

- Лифчик – чудеса природы. Поднимает даже то, что висит.

- Ну вот опять ты себя принижаешь? Все там у тебя стоит.

- Сегодня стоит – завтра висит. Тебе ли не знать, что век стоячих сисек недолгий, - обхожу его стороной и сажусь на диван, переводя взгляд на руку. - У нас пять минут на поболтать и мне надо отчаливать. Мое такси почти уже приехало, - закидываю ногу на ногу и только сейчас понимаю, что я сама предложила ему поболтать. Очуметь. Не хотела бы – ушла, хлопнув дверью. Это же до какой степени я доведена до отчаяния гребаным пмс, если сама хочу с ним говорить. - Как ты узнал, где я работаю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Имея бабки и связи, зная твое полное имя и адрес, – элементарно, - спокойно произносит Андрей, присаживаясь ко мне на диван.

- Понятно, - испытала что-то сродни облегчения. Если бы об этом он узнал от Саши, мой срыв был бы не минуем.

А вот дальше произошло что-то странное. Мы оба как-то синхронно замолчали. При этом перевели взгляд друг на друга. Мне не в первой видеть Андрея. Но почему-то впервые за все наши встречи я пристально смотрю на его лицо, замечая то, на что раньше не обращала внимания: карие, как и у меня глаза и две глубокие продольные морщинки на середине лба. И нет, возраста они ему не прибавляют. Да, вынуждена признать, что что-то в нем определенно есть. На «х» зовется. И это вовсе не то, на что мне хотелось послать сегодня добрую половину встреченных мною людей. Пожалуй, есть в нем харизма. И обаяние. И растительность на лице, которая в прошлый раз совершенно не мешала мне, когда я к нему присосалась. Не представляю его полностью бритым. Ему так, несомненно, идет. Я не знаю сколько мы друг на друга смотрим, но я в состоянии оценить, что пауза затянулась. Что, блин, происходит? Только я задала себе этот вопрос, как Андрей неожиданно резко потянулся ко мне и, зарывшись пятерней в мои распущенные волосы, накрыл мои губы своими. Сжав свободной ладонью мой подбородок, я бы сказала, грубо протолкнул свой язык мне в рот. Я же, сама от себя не ожидая, вместо того, чтобы оттолкнуть его или хотя бы прикусить язык, дабы знал свое место, сама включилась в поцелуй. Это можно спихнуть на пузырек ранее выпитой валерианки? Ай, да по фиг. Мне же нравится. Единственный момент, который нравится за весь гребаный день. Ощущаю себя каким-то ненасытным животным. Да, именно животным, судя по звукам, исходящим от нас. Если бы рука Андрея, несколько секунд назад мирно покоящаяся на моем подбородке, не оказалась бы в вырезе моей плотно облегающей тело блузке, я бы и дальше сосалась с ним как малолетка. Отстраняюсь от него, но почему-то не спешу его отталкивать.

- Тебе не кажется, что ты… оборзини?

- О пердонара миа белла макарона, - облизываясь, произносит Андрей.

- Макарона?

- Си. Спагеттини, обожиссими. Белиссимо. Ты як спагеттини с плесениной.

- Як – это шо то вы, батенька, в Белоруссию заехали. С плесенью значит?

- Но но, не старая як плесенина, а изысканьоне як сыр дор блю. О нэт, сеньорина, это… валериана.

- Cи синьор, бутылина валерианы. Я вам в сию сикундину оторву рукину, которая у вас в моей сиськине.

- О, пердонаре, - вытаскивает-таки руку из моей блузки и тут же, со знанием дела, оттопыривает пальцем ее края, заглядывая внутрь. Нормальная женщина бы как минимум это остановила, а я как дура забавляюсь сложившейся ситуацией. - Белиссимо.

- Андрей, - тихо произнесла я после незначительной паузы, во время которой Лебедев откинулся на спинку дивана. - А ты зачем приехал? Ответь, пожалуйста, серьезно.

- Хотел тебя увидеть. До субботы не хотелось ждать. Нравишься ты мне. Вот серьезно, - молчу. Не знаю, что ответить. И как бы смешно ни звучало, паршивое настроение снова вернулось на круги своя, стоило только отстранить Лебедева от себя. Что со мной происходит?! - Ты что реально выпила пузырек валерианки?

- Да.

- Зачем? - молчу, уткнувшись взглядом в его руки. Какие же у него огромные лапы. Черт, он же гинеколог! Фу, блин. - Может, ты что-нибудь скажешь?

- Месячные аж на три дня задерживаются. Поговорим об этом?

- Ну, конечно, - после паузы произносит Андрей, едва скрывая улыбку. - Я уже как пять дней о любимых месячных не слышал. Бешенство значит.

- Хочется взять биту и хреначить всех подряд за любую мелочь. Управляющего за постоянно шмыгающий нос, Сашу за крошки на столе. За крошки, твою мать. Менеджера по клинингу за громко стукающие каблуки, водителя такси за жирные волосы, ну и все в этом духе. И птичку жалко.

- Какую птичку?

- Да на въезде в отель голубь в кустах какой-то весь побитый. Чего-то жалко его так. И надо было мне его увидеть.

Боже, что я несу?! И главное кому? Мужчине!

- Ты магний пьешь? - неожиданно спрашивает Андрей, причем вполне серьезно.

- И магний и витамин В. И мяту. И валериану.

- Ну что и требовалось доказать.

- Что?

- Что херня это все. Тут только секс, Леночка. Хороший, добротный трах.

- Ну, конечно, что ты ещё мог придумать.

- Я тебе дело говорю, - приобнимает за плечо. - Ну если честно есть еще один способ расслабиться и полностью забыться?

- Какой?

- Выпить.

- Исключено. У меня родители алкаши. Я не шутила.

- На хрена ты утрируешь? Я сказал выпить, а не напиться. Выпить, расслабиться и…

- Потрахаться.

- Нет. Выпить, расслабиться, потрахаться, поесть и хорошенько поспать. Только не звезди, что я тебе не нравлюсь. Полный здеж с приставкой «пи».

- Даже если теоретически предположить, что это так, ты забыл маленькую деталь.

- Какую?

- Вот эту, - беру его левую ладонь в руку и приподнимаю вверх.

- У меня волосатая ладонь? Лишняя ладонь? - насмешливо бросает он, при этом улыбаясь.

- Ты эту руку, точнее, наверное, ту, которой обнимаешь меня за плечо, суешь теткам между ног. Ты гинеколог, Андрей.

- И что? Не сую я ее никуда без перчаток. Как же вы достали все с этим гинекологом, - зло бросает он, вставая с дивана. - Все, вставай, поехали ко мне домой.

- В смысле?

- В прямом. Или ты только на словах борзая, а на деле ссыкуха?

- Даже не знаю, что на это ответить.

- Вставай. У меня для тебя есть подарок. Он тебе понравится, обещаю, - хватает меня за руку и тянет на себя.

- То есть ты думаешь, что я за подарок буду с тобой трахаться? - вполне серьезно интересуюсь я, поправляя на себе пиджак.

- Нет. За такой подарок сексом точно не платят. Расслабься, Лен. Откроешь его у меня дома. Я тебе лично закажу такси, если захочешь сигануть домой. Удерживать я тебя не буду.

- А почему такси? А не сам? Тоже мне, джентльмен.

- Я вообще-то пить собираюсь. Поехали.

- Стой, - одергиваю руку у самой двери. Что вообще происходит и почему я такое желе?!

- Вот только не надо. Саша немаленькая и вполне самостоятельная девочка. Позвонишь ей через пару часов и скажешь, что задерживаешься. Она ляжет спать, а утром даже не поймет, что мама не ночевала дома. Ну или приехала поздно. Пойдем, - снова берет меня за руку и тащит к выходу.