Проект «Юпитер» - Холдеман Джо. Страница 76

Джефферсон кивнул.

— У Инграма имеется одна очень живая фантазия, которую породило его воображение, когда он думал о возможностях подключения. Ему хотелось бы подключиться с кем-нибудь и убить его.

— Или ее, — вставила Амелия. — Например, меня или ту несчастную, которую он изнасиловал и зарезал.

— Обычно в этих его фантазиях фигурирует мужчина, — сказала Элли. — Женщин он не считает достойными противниками. У него вообще очень слабо развито половое влечение — когда он насиловал ту женщину, то считал свой пенис просто еще одним оружием.

— Продолжением своей сущности — так же, как все прочее оружие, которым он пользовался, — добавил Джефферсон. — Должен сказать, у этого Инграма тяга к оружию выражена сильнее, чем у любого солдата из тех, с которыми я подключался.

— Бедняжка не знает о своем истинном призвании. У меня есть несколько знакомых ребят, с которыми он бы очень быстро подружился, — заметил я.

— Я в этом и не сомневался, — сказал Марти. — Именно поэтому для нас крайне важно изучить этот случай. Очень многие механики в группах охотников и Убийц отличаются такими же личностными особенностями. И мы должны выяснить, как избежать повторения подобного в будущем.

Вот так номер, нечего сказать!

— Так, значит, ты завтра со мной не поедешь? Останешься здесь?

— Нет, я все равно поеду в Портобелло. С Инграмом будет работать доктор Джефферсон. Посмотрим, сможет ли он вытащить Инграма из этого состояния с по мощью своих лекарств и психотерапии.

— Не знаю, стоит ли желать вам удачи. Лично я пред, почел бы, чтобы он остался таким, как есть, — может это была просто игра моего воображения, но мне показалось, что при этих словах на лице Инграма промелькнула легкая тень гримасы. Может, лучше было бы, чтобы в Портобелло поехал один Марти, а я задержался здесь и вывел этого ублюдка из кататонии своими способами?

Джулиан и Марти всего на несколько минут разминулись в аэропорту Гвадалахары с женщиной, которая прилетела, чтобы убить Амелию. Они уже летели на военном самолете к Портобелло, когда она взяла такси и отправилась в гостиницу, расположенную как раз напротив клиники — на другой стороне улицы. Так получилось, что в той же гостинице остановились доктор Джефферсон и двое из Двадцати — Элли и старый солдат Камерон.

Джефферсон и Камерон вдумчиво поглощали завтрак в кафе при гостинице, когда она зашла туда заказать кофе себе в номер.

Оба непроизвольно повернули головы и посмотрели на нее, как мужчины обычно смотрят на прекрасных женщин, возникающих на пороге комнаты. Но Камерон задержал на ней взгляд немного дольше.

Джефферсон заметил это и рассмеялся, вспомнив похожую сценку из популярной комедии:

— Джим, если ты не перестанешь на нее пялиться, она, наверное, подойдет и подобьет тебе глаз! — Джефферсон и Камерон за это время успели сдружиться, тем более что карьера обоих начиналась в одних и тех же бедных негритянских кварталах Лос-Анджелеса.

Камерон повернулся с озабоченным выражением лица и тихо сказал:

— Зам, она может не просто подбить мне глаз. Скорее, она убьет меня, просто чтобы не терять навыка.

— Что?!

— Уверен, она убила за свою жизнь гораздо больше людей, чем я. У нее особенный снайперский взгляд — на смотрит на всех, словно через оптический прицел.

— Да, она держится, как солдат, — Джефферсон снова взглянул на девицу, потом на Камерона. — Или как определенная разновидность моих пациентов. С обсессивно-компульсивными расстройствами.

— Давай лучше не будем приглашать ее присоединиться к нам…

— Совершенно с тобой согласен.

Но когда они несколькими минутами позже выходили из кафе, то снова наткнулись на эту женщину. Она безуспешно пыталась объясниться с одной из горничных, забитой девчонкой-подростком, которая не особенно хорошо понимала английский. Но Гаврила разбиралась в испанском еще хуже.

Джефферсон решил их выручить.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь? — поинтересовался он по-испански.

— Вы ведь американец, да? — спросила Гаврила. — Вы не спросите у нее, не встречала ли она эту женщину? — и показала фотографию Блейз Хардинг.

— Ты поняла, что она от тебя хочет? — спросил он у горничной на испанском.

— Si, claro [16], — девушка развела руками. — Да, я видела эту женщину, она несколько раз заходила в наше кафе пообедать. Но она остановилась не в этой гостинице.

— Девушка говорит, что точно не знает, — перевел Джеферсон. — Ей кажется, что все американские женщины так похожи друг на друга, что не различишь.

— А вам она не встречалась? — спросила Гаврила.

Джефферсон внимательно изучил фотографию.

— Честно говоря, что-то не припомню. Эй, Джим, может, ты посмотришь? — Камерон подошел поближе. — Ты случаем не видел этой женщины?

— Да вроде нет. Знаете, тут столько американцев то приезжают, то уезжают.

— А вы приехали в здешнюю клинику?

— На консультацию, — уже сказав это, Джефферсон понял, что слишком долго раздумывал, прежде чем ответить. — А эта женщина — пациентка клиники?

— Не знаю. Я знаю только, что она здесь.

— А зачем она вам нужна?

— Я должна задать ей несколько вопросов. Государственная служба, понимаете ли.

— Хорошо, мы будем посматривать — вдруг увидим ее? А вы?

— Франсина Гейне, комната 126. Буду очень благодарна за любую помощь, которую вы сможете оказать.

— Конечно, конечно. — Гаврила ушла. Джефферсон и Камерон проводили ее взглядом. Камерон прошептал: — Интересно, насколько мы увязли в дерьме — по макушку или только по уши?

— Мы должны ее сфотографировать и послать снимок генералу Марти, — сказал Джефферсон. — Если Блейз разыскивают армейские, то генерал, наверное, мог бы это уладить.

— Но ты ведь не думаешь, что эта мадам — из армии. — А ты?

Камерон на мгновение задумался.

— Даже не знаю. Когда она глянула на тебя, а потом, на меня, то сперва посмотрела в центр корпуса, а потом между глаз. Посмотрела, будто прицеливаясь. Я не решился бы делать при ней никаких резких движений.

— Если она из армии, то служит в группе охотников и убийц.

— Когда я служил в армии, у нас не было такого разделения по профилям. Но я разбираюсь в таких штуках, и можешь мне поверить — она убила немало людей на своем веку.

— Инграм в юбке?

— Она даже опаснее Инграма. Тот, по крайней мере, и выглядит соответственно. А она выглядит, как…

— Это точно… — Джефферсон посмотрел на двери лифта, который она только что почтила своим присутствием, и покачал головой. — Давай ее сфотографируем и отнесем снимок в клинику, покажем Мендесу, когда он вернется. — Мендес уехал в Мехико, добывать разное сырье для нанофора. — Там какая-то сумасшедшая дамочка вламывалась в Дом Бартоломью.

— Эта совсем не похожа на ту стерву, — сказал Камерон. — Ты была некрасивая, со взбитыми рыжими кудряшками.

На самом деле Гаврила тогда надевала парик и маску из пластикожи.

Мы проникли в Здание 31 — Генеральный Штаб — без особого труда. По сведениям здешнего компьютера Марти значился как бригадный генерал, который большую часть своей служебной карьеры посвятил научной работе. А я был в некотором смысле самим собой.

И все же я был уже другим человеком. Я никак не ощущал того что мою память изменили, но если бы меня подключили вместе с моей прежней боевой группой (а это должны были сделать из соображении безопасности, но почему-то не сделали — нам просто повезло) — они бы сразу заметили, что со мной что-то не так. Я стал слишком здоровым. Вся группа знала о моих проблемах, все они мне сочувствовали и помогали с этим справляться — так, что я даже не могу описать это словами. Они помогали мне проживать один день за другим. И они мгновенно заметили бы, что я переменился — это все равно как если бы ваш старый друг, который всю жизнь прихрамывал на одну ногу, вдруг стал ходить нормально.