Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната. Страница 15

Он медлил уходить, выразительно посматривая на печь, и мне, скрепя сердце, пришлось сболтать омлет и ему, использовав два последних яйца. А господин Ларк в это время болтал, не затыкаясь, расписывая, каким замечательным человеком был мельник Бриско - добрым, веселым, услужливым. Доктор, похоже, не собирался уходить и после того, как откушал угощения, но я вежливо подсказала, что скоро стемнеет, а дорога - не из тех, чтобы бродить в темноте.

- Значит, ваш сын был замечательным человеком? - спросила я у Жонкелии, когда доктор отправился обратно в деревню. Мы со старухой смотрели ему вслед - как он неуклюже перепрыгивает с ухаба на ухаб и поддергивает штанины, перебираясь через лужи.

- Ну, был, - ответила Жонкелия мрачно.

- И поэтому заработал серебряную пулю?

Она засопела недовольно и напомнила:

- А где кастрюли?

- Остались на берегу, сейчас принесу, - ответила я и пошла забирать посуду, которую так и не довела до ума.

Собрав котелки, чашки и сковородки, я не смогла найти одну кастрюлю и вспомнила, что уронила ее, когда пришел доктор. Кажется, кастрюля укатилась к воде... Я побродила по мелководью, но кастрюлю не нашла. Неужели, ее унесло волной? Вот ведь я кукушка! Проворонила кастрюлю!

Возвращаясь на мельницу, я ругала себя за растяпистость, и вдруг остановилась, как вкопанная. «Сердце бьется.», - так сказал доктор Ларк. Причем тут сердце? Или. или доктор пришел, чтобы убедиться, что Эдит - живая?..

Фу, какие глупости! Я решительно пошла к мельнице, гремя посудой.

Поужинали мы с Жонкелией пресными лепешками - ужин так себе, но лучше, чем ничего. Она просеяла муку, которую заработали утром, погасила свечи, и мы отправились спать. Я устала за день и уснула почти сразу же. И это было хорошо - потому что мне не хотелось ни о чем думать. Ни об этом мире, ни о том. Подумаю обо всем завтра.

Во сне я опять видела судью. Он крался по мельнице, зашел в спальню и смотрел на меня, наклоняясь над моей постелью всё ниже. ниже.

Я вскочила, как встрепанная, протирая глаза и оглядываясь. Разумеется, в комнате никого не было, кроме меня и Жонкелии.

- Остаточная меланхолия, - пробормотала я и начала одеваться, стуча зубами от холода. Если до первого снега мы не застеклим окна, то точно однажды не проснемся.

Одевшись, я немного согрелась, решила не будить пока Жонкелию, и спустилась на первый этаж, чтобы дойти до кое-какого места, куда хотелось прогуляться утром. Но дойти я не успела, потому что увидела пустую чашку, в которой со вчерашнего дня должны были остаться две лепешки - нам на завтрак. Лепешек не было.

И это точно не было помешательством!

Я подбежала к двери, проверяя засов, но она была заперта изнутри. Значит, залезли в окно!

Высунувшись в окно до пояса, я никого не увидела, зато услышала. Вернее не услышала. Не услышала скрипа мельничного колеса.

Забыв о лепешках, я бросилась на улицу, пробежала по мосткам, опустилась перед неподвижным колесом на колени и сунула в воду руку.

Так и есть!..

За ночь колесо снова было опутано водорослями. Новый день на чертовой мельнице начался.

Глава 6. Квест ’’Очень развесёлая мельница”

Обрубив напрочь все водоросли, я стояла на мостках, сжимая в руке тесак, и с ненавистью смотрела на колесо, которое молотило лопастями.

Да что же это такое! Что тут за водоросли растут! Мутанты какие-то, а не водоросли!.. И очень выборочно растут - только на том пятачке, где колесо, а в других местах - почему-то нет. А ведь такими темпами, они бы за неделю всё озеро забили!..

- Воюешь? - мамаша Жонкелия появилась на крыльце, туго повязывая чепец. - Пойду в курятник, а ты принеси воды.

Она ушла собирать яйца, а я, прежде чем взять ведро, пнула проклятое колесо, чтобы крутилось быстрее. Пинать было лишним - колесо крутилось, как заведенное, но я уже догадывалась, что будет завтра - мне снова придется лезть в холодную воду. И послезавтра, и на следующий день...

Но это меня ничуть не устраивало, и я ломала голову - в чем причина? И как эту причину устранить?

Размышляя о тайне мельничного колеса, я принесла в кухню воды и попыталась растопить печь. Я видела, как делает это мамаша Жо - снизу складывает щепки и сухую кору, сверху

- поленья, при помощи огнива поджигает трутовик и подкладывает его под кору. Вроде бы всё просто - но у меня ничего не получилось. За этими мучениями меня и застала Жонкелия.

- Дай сюда, - со вздохом сказала она, поставив на стол корзину с яйцами, забрала у меня трут и огниво и в два счета развела огонь. - Завтрак готовь. Что-нибудь повкуснее. Судья сюда тащится, опять придется кормить этого черта.

Судья?.. Выглянув за дверь, я обнаружила, что вороной конь был привязан у обочины дороги, а господин Кроу прогулочным шагом спускался к мельнице, держа в руке шапку. Ветер взъерошил его черные волосы, и судья рассеянно приглаживал их ладонью, но толку от этого не было. Я не удержалась и хихикнула.

- Удивительно, чего это он сюда зачастил? - Жонкелия удивилась так старательно, что ясно было, кого она считала причиной. Меня, конечно. Но вот что такого интересного нашел судья в мельничихе?..

- Пойду смету листья с мостков, - проворчала старуха и взяла метлу из угла кухни. -Полюбезнее тут с ним. И поосторожнее.

- Хорошо, постараюсь, - успокоила я её, подходя к столу и мысленно прикидывая, что бы такое приготовить.

Опять яйца, опять смалец, мука и лук. Загадочка в духе «Развеселоё мельницы» - как готовить разную еду из одних и тех же продуктов. Был бы хотя бы сахар. Или мясо какое. Или рыба. Живем на берегу озера - и без рыбы. Вообще, позорище.

Но ладно, надо обходиться тем, что есть.

Засучив рукава, я поставила в печку котелок с водой, чуть ее присолив. Воды совсем немного - кружку, не больше. Отмерять кружку муки, порезать мелко-мелко пару луковиц, обжарить их до золотистого цвета на сале...

Когда судья постучал в нашу покосившуюся дверь, в кухне уже плавал аппетитный аромат жаренного лука.

- Входите, входите, господин Кроу, - чуть не пропела я. - Вы как раз к завтраку!

Я умышленно не спросила, что ему нужно. Нее просто так он подослал ко мне доктора, не просто так заявился сюда с утра. Ничего, поест - подобреет, может, и забудет, что собирался вынюхивать.

- Спасибо, я уже завтракал. - начал он, но я приложила палец к губам, призывая молчать.

- А мы ещё не ели, - сказала я бодро. - И с вашей стороны будет невежливо отвлекать меня от готовки. Так что посидите пока и подумайте о жизни.

- О жизни? - недоуменно приподнял он брови, но послушно сел на лавку.

- О жизни! О чем ещё можно думать в такой прекрасный день? Посмотрите, какая чудная погода, солнце светит, озеро - просто картинка! - я болтала, не давая судье и слова сказать. За пару дней я неплохо освоилась в местном языке, а легкие погрешности в произношении можно будет списать на «остаточную меланхолию». - Хочу поблагодарить вас за рекла... за то, что сказали в деревне про мельницу. Вчера приезжали молоть муку, а это значит, что всё наладится. Жаль, дорога здесь отвратительная. Вы не знаете, кто сможет проложить норм. хорошую дорогу?

Этим вопросом я поставила его в тупик.

- Проложить дорогу? - переспросил он, наблюдая, как я достаю из печи булькающий котелок и вбулькиваю туда же кружку муки, начиная размешивать всё это деревянной ложкой. - Дорога здесь принадлежит графу Фуллартону, только он может выделить средства и дать разрешение. А что вы делаете?

- Завтрак, - улыбнулась я ему как можно приветливее. - Готова поспорить, вы никогда не ели альмойшавену.

- Альмо. что?..

Судя по выражению лица, господин Кроу сильно подозревал, что мельничиха Эдит всё-таки спятила.

- Обычно её готовят сладкой - с сахаром, медом, яблоками, - как ни в чем не бывало объясняла я, энергично орудуя ложкой и по одному спуская в котелок разбитые куриные яйца, - но такого богатства у нас нет, поэтому обойдемся луком. Но я вам обещаю, что скоро дела у нас пойдут в гору, и я обязательно накормлю вас альмойшавеной с яблоками и карамелью. Это чудо, что такое!