Чужая роза (СИ) - Росси Делия. Страница 36

— Как ты себя чувствуешь? — «не услышал» его вопрос Марко.

Голос друга звучал напряженно.

— Нормально я себя чувствую, — ровно ответил Абьери. Он пока не разобрался с тем, что творится внутри, но признаваться в этом не хотел.

— Можешь сказать, что ты делал, когда вышел из зала?

— Думаешь, причина возгорания во мне?

— Я пока не знаю. Морелли предложил поискать в архивах твоей семьи старые пророчества. Он считает, что возгорание древнего герцогского трона — это знак свыше.

— Если так, то дело плохо, — хмыкнул Алессандро. — Представляю, какие слухи поползут по округе — «Абьери продал душу дьяволу и тот пришел за ним прямо во время кастра авиди». Как тебе? Или вот еще — «Господь поразил проклятый род, и они все сгорят в аду».

— Сандро, это не шутки. Ты ведь понимаешь, что император рано или поздно узнает о пожаре? И будет лучше, если мы сумеем найти причину возгорания, и она окажется далека от темы проклятия. Не стоит напоминать Адриану о прошлом. Тем более в тот момент, когда он готов сменить гнев на милость.

Марко коснулся изувеченной фаланги и поморщился, словно та ныла.

— Сильно болит? — кивнув на покалеченную во время одного из опытов руку, спросил Абьери.

— Терпимо, — ответил Форнезе и взял со стола перо. — Не уходи от ответа, Сандро. Что ты делал, когда случилось возгорание?

— Это не имеет отношения к делу.

— Уверен?

— Абсолютно.

Не хватало еще вмешивать сюда Алессию.

А Марко, словно услышав его мысли, спросил:

— Это никак не связано с той девушкой — как ее — Алессией? Она ведь здесь, в замке?

— Здесь, но она ни при чем.

— Я бы не был так уверен, — задумчиво протянул Форнезе и, взяв со стола перо, принялся крутить его в руках. — Мы ведь пока так и не сумели разобраться с ее странностями. Что, если это она повлияла на произошедшее? Сандро, ты зря противишься, я должен поговорить с этой служанкой. Позволь мне провести пару опытов, и мы получим ответы на наши вопросы.

— Нет, — его будто огнем обдало. Форнезе не знает границ в своем рвении докопаться до правды. Если позволить другу, тот не остановится, даже если Алессия пострадает.

При одной только мысли об этом душу окатило таким ужасом, что он вздрогнул. Мадонна… Он больше не пытался понять, почему прикипел к чужестранке. Просто знал, что не позволит причинить ей боль, и все.

— Не стоит, Марко, — поторопился отвести подозрения друга. Сейчас Абьери уже жалел, что привлек того к расследованию. — Ты не там ищешь. Надо проверить гостей. Кто-то из них вполне мог попытаться меня убить, для чего и пронес в зал неизвестный артефакт. Хотя странно, конечно. Огонь меня не тронул. И тьма отступила, я даже поверил на секунду, что ее можно победить. Если бы не твое заклинание…

— Видел бы ты себя в тот момент, — покачал головой Марко. — Ты весь пылал вместе с троном. И это было то еще зрелище.

Перо с еле слышным хрустом треснуло в руках Форнезе. А следом раздался стук в дверь.

— Да?

Абьери нахмурился. В душе зрело недовольство на собственную неосмотрительность. Ведь не хотел же вмешивать в свои дела Марко. Разобрался бы и без него. А теперь вот приходится делать все, чтобы отвлечь подозрения от Алессии.

Нет, он не забыл о ее тайнах. Но лучше уж он выяснит все сам. И сам же решит, что с ними делать.

— Ньор герцог, простите, но вы должны это увидеть.

Дверь приоткрылась, и на пороге застыла Альда. Лицо майрессы выглядело непривычно растерянным.

— Что там еще?

— Джунио, — Альда как-то странно сглотнула и замолчала. На строгом худощавом лице мелькнуло волнение.

— Что опять натворил этот бездельник?

— Он…

Альда замолчала и стиснула руки.

— Что?

— Он умер, — выпалила майресса и уставилась на него с таким видом, словно увидела привидение.

— Как это произошло?

Алессандро настороженно смотрел на застывшую в дверях женщину. Сердце будто холодной рукой сжали, и внутри заворочалось нехорошее предчувствие.

— Не знаю, ньор герцог. Он там, в вашем кабинете. А вокруг столько крови…

Альда не договорила и нахмурилась, пытаясь совладать с чувствами.

— Ее очень много, ньор герцог, — справившись с собой, договорила майресса.

Что ж, он и не сомневался в ее самообладании.

— Похоже, вечер еще не закончился, — тихо сказал Форнезе и поднялся.

Абьери тоже встал из-за стола и посмотрел на друга.

— Думаешь, он мог быть причастен?

— Скорее всего, — пожал плечами Марко, а он отстраненно подумал, что Гумера нет рядом. Причем, уже очень давно.

Холодная рука на сердце сжалась сильнее.

— Идем, нужно все осмотреть, — позвал он Марко и, пропустив друга вперед, вышел из комнаты.

Глава 8

Алессия Пьезе

Дворец гудел, как потревоженный улей. Слуги перешептывались, обсуждая смерть Джунио и странный пожар, дом заполонили стражники и маги, утром из столицы приехал дознаватель с тремя помощниками, и внутри не осталось ни одного укромного уголка, в котором можно было бы спрятаться от всей этой толпы.

Я незаметно покосилась на шныряющих по кухне стражников. Молчаливые, сосредоточенные, в черных форменных вертах, они напоминали стаю ворон, слетевшихся на свежевспаханное поле. Спрашивается, чего эти стервятники тут забыли? По законам Ветерии, большинство преступлений обычно разбирает глава герцогства, и только в самых сложных случаях на помощь приходят столичные дознаватели. А эти сами приехали, хоть их и не звали. Неужели кто-то послал вестника?

Я отошла к окну, стараясь не попадаться на глаза проверяющим. В душе все сильнее нарастала тревога. Что, если ищейки догадаются, кто я? Еще и кольцо… Куда оно делось? Где его искать? Может, герцог вообще унес камень из дома? Джунио ведь говорил, что Абьери собирается отдать на хранение в аргестерий какую-то ценную вещь. Неужели речь шла о кольце?

Тонкий надрывный звук вторгся в мои размышления, заставив повернуться.

— Сыночек мой, кровиночка ненаглядная, — тихо причитала сидящая на низкой скамье Бьянка, мать убитого Джунио.

Она раскачивалась из стороны в сторону и выглядела потерянной. Растрепанные седые волосы сбились на затылке, мятый ворот рубашки обнажал худую шею, на которой вздулись синие выпуклые вены, жилистые руки беспокойно комкали фартук.

Смотреть на раздавленную горем женщину было больно. На глаза наворачивались слезы. Как успокоить мать, потерявшую своего ребенка? Какими словами утешить? Нет их, этих слов. И быть не может.

Вокруг Бьянки суетились кухарка и ее помощницы. Козима гладила мать Джунио по спине своей огромной ручищей и что-то приговаривала гудящим басом, но несчастная женщина никого не слышала и не видела, замкнувшись в своем горе.

— Джунито, мальчик мой, — причитала она, уставившись в одну точку опухшими заплаканными глазами. — Погубили тебя! Погуби-и-или! Это все он, дьявольский приспешник. Это он виноват, — голос Бьянки зазвучал громче. — Он растерзал моего сыночка, чудище проклятое! Убил, служитель сатаны! В жертву принес кровь неповинную! Знаю я, все знаю!

— Тише, тише, — испуганно шикнула на Бьянку кухарка Сильвия. — Что ты такое плетешь? Совсем ума от горя решилась, — пояснила она остановившемуся неподалеку помощнику дознавателя. Тот нахмурился, разглядывая несчастную мать, и в его черных, похожих на угли глазах, мелькнуло подозрение.

— Ньора, вы знаете, кто убил вашего сына?

Помощник подошел ближе.

— Служитель дьявола! — громко выкрикнула Бьянка, и ее лицо исказила мучительная гримаса. — Он моего сыночка погубил!

— О ком вы? — не отступал помощник дознавателя. — Назовите имя.

— Да что вы ее слушаете, ньор дознаватель? — поспешно перебила Сильвия. — Видите, несчастная мать от горя рассудка лишилась, сама не знает, что говорит!

— Знаю я, что говорю, — с неожиданной злобой выплюнула Бьянка и взмахнула руками, тыча ими в потолок. — Все он, изверг проклятый, виноват! Я сама дьявольское пламя видела, своими собственными глазами! Как сыночка моего убил, так и воспылал адским огнем. Господь мне свидетель! Он! Он убийца!