Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 102

   Все, что было потом, слилось в бесконечный хоровод лиц, цветов, запахов и звуков, настолько чужих и чуждых, что у меня не осталось слов описать каждое впечатление. И даже язык, на котором я начала думать, пришел откуда-то извне и никак не помогал понять происходящее. А потом вдруг все стало привычным, знакомым, и казалось, что так было всегда. Конечно, какое-то время я искренне боялась, что сошла с ума и это у меня галлюцинации, и вовсе я не на другой планете, не учусь в школе для подростков, причем не физике и химии, хотя и им тоже, а самой настоящей магии. Если бы я смотрела фильм про Гарри Поттера, то непременно назвала бы этот интернат Хогвартсом. Но в тот год еще даже книга не была переведена. Земля, где я оказалась, называлась Созвездие Саэхен, а ее обитатели, соответственно, сайхи. И, поскольку выяснить, откуда я, такая красивая, на них упала, они так и не смогли, мне предстояло жить с ними. В их мирном уютном мире, давно забывшем, что такое войны, вражда, смертельные болезни, мегаполисы и испорченная экология, в мире, в котором техника и магия слились воедино, а космос не пугал, потому что существовали межзвездные путешествия по порталам. И мне тогда казалось, что единственное препятствие перед новой, счастливой жизнью - это экзамен, который я непременно сдам и стану магом. Но все оказалось сложнее, чем думали мы с ребятами, нашедшими меня у озера.

   За несколько дней до формального окончания школы и распределения на практику в великие Дома мы выбрались в горы, посмотреть на танцы драконов. Нам повезло с погодой, было сухо, солнечно и очень тихо.

   Ноги проскальзывали на каменной гальке. Я, падая и чертыхаясь, лезла за Максом и Тессой по крутому склону Северной горы. Почему они видят, куда можно надежно поставить ногу, а я нет? И ведь не колдуют оба, что особенно обидно. Просто мелькают уже где-то далеко впереди. Когда я добралась до вершины, мокрая, взъерошенная и покрытая пылью, мы чуть передохнули и отправились дальше. Мои спутники выглядели так, как будто только вышли из дома, а не шли сперва два часа через лес, потом еще столько же в гору.

   - Далеко еще? До драконов ваших...

   - Нет, только водопад обойти, - звонко ответила Тесса.

   Я мысленно застонала - значит, опять они по камушкам, как кошки, проскачут, а я два раза упаду, пять раз поскользнусь. Почему же так? Мы учились и тренировались вместе, но у них всегда получалось, а у меня - нет.

   - Ты куда на практику перед экзаменами?

   - В дом Золотой Бабочки. Говорят, Гинис не особо рад, что ему меня подсунули. Он хотел кого-то из своих.

   - Это да... Он считает, что тебя зря в школу взяли, она для сайхов, - сказал Макс. - Его все разговоры, что Домам нужна свежая кровь, бесят.

   - Ну что ж сделаешь, что я к вам попала, - пожала плечами я. - Учителя обо мне хорошо отзываются. Может, обойдется?

   Не обошлось. В доме Золотой Бабочки меня не ждали и не хотели. Трудно не обижать человека, если его тебе навязали. Я была готова, что на меня свалят всю черновую работу, которую смогут, это обычно, но вот что за хорошее будут хвалить всех, кроме меня, - нет. Если что-то получалось правильно, то, со слов Гиниса и старших магов, это потому, что я не путалась у группы под ногами, а если они находили ошибку - то опять же получалось, что это я всех отвлекала и мешала сосредоточиться на поставленной задаче. Учили меня на совесть, к экзаменам я была готова, как дракон к полету. Но как бы я ни старалась, что бы ни делала, я никак не могла удовлетворить высокие требования принца Гиниса. Он хотел от меня большего, и мне тогда это казалось настоящей бедой. И даже не пожалуешься - не будешь ведь рассказывать друзьям или в школе, что к твоей учебе проявляет внимание сам принц, а ты никак не можешь его услышать и сделать, как он считает правильным. А без его представления сдать экзамен и стать настоящим магом было невозможно. Неудивительно, что, оказавшись в совместной рабочей группе дома Золотой Бабочки и дома Утренней Звезды, откуда родом был мой друг Макс, я захотела поменять Дом. За три месяца работы никто из людей принца Исиана, возглавлявшего тот Дом, ни разу не повысил на меня голос. Они терпеливо объясняли и раз, и два, если я что-то не понимала, а не орали, как будто это как-то могло помочь мне быстрее думать, и не обвиняли в том, что я зря трачу их время.

   И я попросилась в дом Утренней Звезды. Менять Дом до экзамена было можно, но не принято. Принц Гинис дал мне настолько разгромную характеристику, что с ней не только в Дом, уборщиком на базаре подумают, стоит ли брать. Если бы не Макс, на этом бы все и кончилось, но он как-то уломал отца попробовать и не гнать меня взашей. Принц Исиан согласился, но назначил испытательный срок длиной в год. И... Все знали, и я тоже, что это такая форма отказа, когда сразу сказать "пошла вон" нельзя. Положительное решение либо принимается в первые три месяца, либо не принимается вообще, это тоже было известно всем.

   Я довольно быстро смогла доказать, что проблема не во мне. Исиан сказал, что берет меня, через четыре месяца, а не через год. Он говорил, что не любит держать людей в подвешенном состоянии, если можно этого избежать. Но мне хватило. Я стала магом на год позже, чем могла бы: ситуация со сменой Дома стоила мне нервного срыва. И я не была уверена, что представление, которое Исиан написал, не его милость ко мне, а мои собственные заслуги. Честно говоря, не была уверена до сих пор.

   Большую часть жизни я провела вне Саэхен, за последние годы бывала там считаные разы, но всегда знала, что где-то есть висячие сады, горы, водопады, драконы в брачном полете и старинные башни, не знавшие осады. А теперь, в замке у Ладожского озера, я думала, что лучше бы я их забыла, едва войдя в портал, ведущий на Землю. Тогда бы я никому не рассказала, что они вообще есть. Я не справилась.

   - Не могу не отметить крайнюю эффективность, которую показали нам спецслужбы Озерного края... Ах, простите, Северо-Западного региона, прошлой осенью и этой зимой. Всего за какой-то месяц они перестреляли к чертям половину боевого крыла. А, может, и больше. Как водится, при задержании. Разумеется, по причине сопротивления представителям власти. Что же, больше терактов и диверсий в адрес наших дорогих инопланетных гостей не будет. Ни машин со смертниками, ни одиночек с поясами шахидов, ни незаметных хипстеров с дронами, начиненными пластидом. По сути, имперский наместник сумел поставить жирную точку во всех или почти всех громких акциях боевого крыла Сопротивления последних лет. И, разумеется, теперь гости хотят праздника! Им есть, что отметить! Всех на него пригласили, никого не забыли. Приглашенные, похоже, очень обрадовались. Во всяком случае, отреагировали очень в духе культурной столицы, с особым местным юмором, который нигде больше не встречается. Мне привезли этот образчик питерского стиля. Вам я его просто опишу. Передо мной картинка, на которой я вижу часть панорамы Исаакиевской площади с фасадом гостиницы Англетер. Для тех, кто не в курсе - именно там жили все иностранные журналисты в первую зиму после аварии на ЛАЭС. Он, то есть фасад, занимает почти весь фон. Левую половину поля заполняют портрет Есенина и бульдозер, выполненные черно-белым на фоне стены, а в правой, цветной, половине поля - сааланский праздник на фоне этого же фасада. Надпись под картинкой гласит: "Мне уже все пофиг. Англетер". По этому слогану вы сможете найти картинку и в сети, если захотите, и даже заказать с ней футболку или сумку, как у меня.

   Из сводки новостей на радио "Эхо Москвы", 19.06.2024.

   Саалан любили праздники. Даты, конечно, не совпадали, их год был на треть длиннее нашего. Но у себя дома они отмечали дни равноденствия, солнцестояния и все полнолуния их двух лун, то есть даты, привязанные не к календарю, а к астрономическим событиям. До аварии, когда все только знакомились с гостями, их карнавалы выглядели даже забавно. Потом случились те грязные истории на Стрелке, за ними последовала авария, после которой долго было не до праздников. А после аварии появились оборотни - и об уличных гуляниях надолго пришлось забыть. И вот, в двадцать четвертом году Димитри решил устроить большой городской праздник в день летнего солнцестояния, с карнавалом и гулянием до утра. Удивительно, что у саалан достало ума назначить его не двадцать первого июня, а двадцатого. Не знаю уж, кто-то им это подсказал, или они сами по какому-то наитию выбрали дату так удачно, но праздник был назначен именно на этот день.