Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 128

   Димитри потер висок. Он уже хотел прилечь и второй обед, ему было, пожалуй, много сведений для одного раза. Но Вейлин, после лета на севере впервые встретившись с разумным собеседником, был погружен в счастье беседы, и князь счел нечестным прерывать общение на середине. Да и мысли достопочтенного были вполне достойны внимания, а исследования - интересны и хорошо сделаны. Он славно покопался в местных архивах и библиотеках, это была хорошая добыча, магистр наверняка оценит ее, когда увидит. Вейлин тем временем продолжал разбирать уже вторую биографию, бывшую, видимо, обратным примером.

   - Налимов, наоборот, собрал себе все сложности, которые только мог найти человек в двадцатом веке. И при этом, родившись в тысяча девятьсот десятом, умер только в тысяча девятьсот девяносто седьмом. Его отец вступил в личный конфликт со Сталиным, тогдашним властителем, был дважды арестован с разницей в шесть лет, обвинен в руководстве "контрреволюционным финно-угорским националистическим заговором" и погиб в Сыктывкарской тюрьме до вынесения приговора. А сам Василий Налимов был арестован в Москве по обвинению в магии через четыре года после отца, на одиннадцатом году обучения в местной магической традиции. Приговорили его к пяти годам государственного рабства, этих самых лагерей, за действия против государства, "контрреволюционную деятельность". Но освободили только через восемнадцать лет неволи, рабского труда за полярным кругом и ссылок в самые страшные места России. На одиннадцатом году такого положения вещей он нелегально приехал в Москву и прожил в ней два года. Потом его снова арестовали и осудили на "вечную ссылку", прерванную лишь смертью властителя-тирана, заменившего российского императора, убитого по приказу другого тирана, которого сменил этот. Вернувшийся в Москву через два года после смерти своего врага и гонителя Налимов был реабилитирован через пять лет тяжб, после двух отказов, последним из всех магов его школы, дело которых считалось совершенно секретным.

   Значит, маги тут все-таки были, понял князь. Сейчас Вейлин договорит и можно будет уточнить этот момент. Только сперва пусть он закончит рассказывать про второго математика.

   - ...Но он и там не переставал продвигать свои идеи. И это не было пределом его храбрости. Представь, он, этот Налимов, устроил голодовку на Колыме в качестве протеста по поводу плохого обращения с заключенными, будучи сам в числе заключенных, - и добился успеха. Чтобы ты понимал суть, это как в Южном Хаате объяснить, стоя на помосте с цепью на шее, что нельзя людей бить плеткой и кормить гнильем. Не тебя лично нельзя, а всех людей вообще. После освобождения он даже приезжал в институт Эсален, а это место особое, как наш интернат при Академии, только совсем дикий. На общественных началах. Не считая того, что он вообще в Америке, с которой у России отношения тогда были очень натянутые. Но это было правильное для него место, и он поехал. Последние здешние оставшиеся маги и лучшие ученые со всего мира туда сами сбиваются и приглашают самых храбрых из своих. Они там ставят в планы исследований самые разные темы: древние боги и новая научная мысль, безумие и способности к пророчествам, карты сознания, методы целительства разных народов и современная медицина, высшее творение и передовые достижения науки. Налимов еще переписывался с неким Станиславом Грофом, человеком редкой храбрости даже для американца, искавшим разум за пределами человеческого сознания, представляешь себе? Мне подумать страшно о том, на что так можно нарваться, а этот безумец десятки лет вел эксперименты. Налимов переписывался с ним и ездил в институт Эсален, когда страна, тогда еще Россия, точнее, вообще Советский Союз, была закупорена плотно, как винная бутылка. В его биографии было много удивительного даже для меня. Ты думаешь, соотечественники признали в нем мага? Да как же, жди каши от старых богов!

   Димитри хмыкнул. Спрашивать тут было не о чем, Вейлин явно лучше понимал ситуацию, но пока еще не донес князю свои соображения. Нужно было просто дать ему договорить. Тем более что он пока не устал и продолжает.

   - Они справились с магией, уничтожив последние остатки последних традиций, примерно за десять лет до того, как здесь появились наши первые разведчики. И те из местных ученых, кто с конца девятнадцатого века пытался найти уничтоженные традиции, затоптали остатки того, что еще, наверное, можно было спасти.

   Димитри все-таки приказал подать обед, отчасти надеясь, что с занятым ртом Вейлин будет говорить хотя бы помедленнее. Иджен так быстро прикатил тележку, что Димитри даже удивился, а потом сообразил, что обычно в это время он и обедает второй раз, если день сложный, так что для секретаря все было как обычно.

   - Вейлин, а не математики среди их магов были?

   - Были, князь. Но я знаю твою специализацию, спросил у Хайшен, вот и рассказываю о том, что тебе ближе, не вдаваясь в детали, которые тебе будут скучны и непонятны.

   Закончив с первым блюдом, густым и наваристым грибным супом, Димитри все-таки спросил:

   - Кто и зачем так преследовал магов? Может быть, ты и это выяснил?

   - Я с этого начал, - просто и с достоинством ответил Волчонок и отодвинул пустую тарелку. - Слушай, князь. Две тысячи лет назад у них тут был один пророк. На самом деле пророков у них было пять или больше, но им почему-то слабо помогает. Наверное, им не так плохо, как было саалан после Ледового Перехода, и поэтому они ленивы и учатся хуже.

   Димитри с удовольствием ел сига с яичным соусом, молчал и слушал. Аппетит ему не могла испортить даже мрачная история, излагаемая Вейлином, который, оказывается, и жуя мог говорить так же внятно. В истории были рушащиеся и возрождающиеся империи, гибнущие народы, уничтоженное знание и земля, залитая кровью тех, кто ее пахал и сеял в нее, чтобы новые владельцы могли пахать и сеять без помех. Было порабощение, отмена рабства, возвращение рабовладения в новом виде и война против этой практики - не из уважения к свободе себе подобных, а ради того, чтобы помешать другому получать прибыль. Была кровавая война рабов против господ и новое добровольное порабощение машинами и бывших рабов, и бывших господ. Была война всех против всех, закончившаяся каким-то подобием договоренностей о достойном поведении, но даже этот минимум согласились соблюдать не все. И все это происходило под рукой единого бога, победившего и изгнавшего древних богов.

   - Ну хорошо, Вейлин, - сказал князь, закончив трапезу, - допустим, они таковы. Но в таком случае куда смотрел их бог?

   Вейлин смотрел на князя совершенно спокойно, только в глазах у него блестели зеленые искры. Когда он заговорил, Димитри понял, что ответ на этот вопрос казался ему хорошей шуткой.

   - Когда их бог закончил обворовывать и убивать других богов, он принялся за магов. Оно и понятно, князь, никто не любит конкуренции. А когда их бог покончил с магами, его последователи принялись за него самого, а потом и за его пророка, почитавшегося с ним наравне. А потом, князь, они, присвоив себе монополию на чудо, просто перестали колдовать! Вместо магии начав заниматься обычными бытовыми интригами, распространили их от дворцов до лачуг. И назвали это равенством! - когда Волчонок говорил это, глаза его смеялись.

   Димитри поежился и подогрел вино в бокале. А Вейлин, весело блестя ярко-зелеными глазами в начинающихся сумерках кабинета, рассказывал как забавную светскую сплетню историю о том, как бог землян стал единственным богом этого мира, о его победном пути по странам и землям. Димитри с любопытством и легким ужасом слушал, как творилось насилие во имя пророка этого бога, на первый взгляд кроткого и мудрого человека, а на деле - предводителя бунтовщиков и смутьянов. И как земли народов, совсем не знавших о нем, были залиты кровью прежних хозяев и заселены его последователями.

   Подогревая вино в бокале и задумчиво хрустя печеньем, князь слушал рассказ достопочтенного о внутренних распрях последователей пророка единого бога Нового мира. Перед взором его сердца вставали и уходили в серый туман цари, вожди и императоры, иерархи церкви, малые пророки и ученые, рушились и вставали империи, змеями и драконьими хвостами вились границы, и за этим всем он видел, как менялось лицо бога этого мира. И Димитри казалось, что этот бог вряд ли договорился со своим пророком после того, как тот закончил свои земные дела и они продолжили спор, который длился в два раза больше, чем жил народ Аль Ас Саалан, и в конце концов бог проиграл, а пророк победил - чтобы проиграть уже людям. Но быть может, думал князь, их пророк этого и хотел, ведь, в конце концов, он за этих людей умер...