Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 102

   Полина слушала его, сидя на полу, свернувшись, как ящерица, и склонив голову к плечу, с полными удивления глазами. А он смотрел на плывущие в небе две луны и говорил.

   - Будь на моем месте вице-император и князь, властный старик, каким я надеюсь стать, старше меня сегодняшнего и тяжелее на подъем, он бы позвал тебя в библиотеку на Кэл-Алар, в которую ты так и не заглянула весной, чтобы говорить с тобой о политике, философии, людях, животных, погоде и всем на свете, а потом вкусно ужинать и слушать музыку, которой много лет, а еще писал бы тебе письма о цветущей весне Островов и зимнем снеге Исаниса и ждал ответов примерно о том же. Но сейчас здесь я, наместник императора в Озерном крае, удачливый человек, который часто ошибается. Мы в твоем разрушенном городе, лето на исходе, и наша жизнь, не скрою, висит на честном слове. Моем честном слове. И мне очень нужны твой ум, твоя верность, твое благородство и твое бесстрашие, чтобы спасти для тебя хотя бы то, что осталось. И... Если бы я играл с богами в кости, я бы ставил на хоть одну танду с тобой. Но и на это у нас уже нет времени.

   Димитри помолчал, глядя в родное небо, на время заменившее темный потолок, потом все-таки спросил:

   - Ну и как упали кости на этот раз?

   Полина смотрела на звезды его родины несколько невыносимо долгих минут, потом повернулась к нему и легко сказала:

   - Ты выиграл.

   Ветер... В зале не хватало ветра, того самого, что на побережье до сих пор зовут "дыханием Магдис", как ни морщатся церковники. Но он был тут, такой же реальный, как дыхание женщины рядом, как чужой город на краю горизонта под рваными облаками в низком небе. И Димитри понял, что какие бы кости ни выкинули боги в своей следующей игре - он обязательно покажет ей, как летающие ящеры играют в свете двух лун, когда зимний шторм уносит старый год. Он встал, подал руку, чтобы помочь женщине подняться с паркета.

   - Я хотел бы видеть тебя в числе своих личных друзей, как ты на это посмотришь?

   Полина опять смотрела в звездное небо, которому неоткуда было взяться в закрытой комнате, настоящее звездное небо, чужое и незнакомое, но прекрасное и притягательное, как любое небо. Боли она почти не чувствовала. Да, он выиграл. Да, она проиграла. Он уважает ее как врага и дает ей возможность завершить партию красиво - с его точки зрения. То, что действительность эту его точку зрения поправит в ближайшее время, и очень бесцеремонно, ему еще только предстоит узнать. И обсуждать с ним это теперь смысла нет, он спрашивает вообще не об этом. Он сказал, что в войнушку поиграли достаточно. А потом предложил менять игру, чтобы не прекращать играть вместе. А игру действительно пора менять, ведь все уже понятно: ее слили свои же, и значит, Сопротивлению конец. Не потому, что саалан победили, дрыгаться еще имело бы смысл лет несколько, но наступил финальный этап жизни сообщества, несущий разобщенность и распад коммуникаций. Будь живы Витыч, Димон и Юрка, все сложилось бы не так, но они не имели шанса остаться в живых. Этим-то и отличаются insurrection от rebellion, даже если у них одна программа, и в языке, на котором они изъясняются, для них нет двух разных названий. Выбор сделан уже слишком давно, чтобы ее собственный, по законам природы положенный, но ненужный ей шанс зависел теперь от ее выбора. Упираться можно, но это выглядит глупо и не имеет никаких перспектив.

   Она тихонько перевела дыхание.

   "Жаль, что не расстреляли, с одной стороны, а с другой - хоть расстрел, хоть так, звезда моя, родину ты теряешь в любом случае. Приличные люди в таких обстоятельствах эмигрируют, но этой возможности тебе не оставили. У тебя хреновый выбор, дорогая, хороших вариантов нет. Что же, наместник тебя по крайней мере не предавал. Разменял, это так, но когда встреча все-таки состоялась, по большому счету, он уже имел на это право. И это право ему предоставил кто-то из тех, кого ты считала своими. Второй раз он предлагать дружбу не будет, разумеется, это ведь аристократ, и уже сам факт этого разговора, пожалуй, предельный шаг навстречу для него. И, в конце концов, звезда моя, для города так тоже будет лучше. Ценой вопроса был всего-то пропуск на "Ключик" товаров с той стороны звезд, шкурно нужных в городе. И если рассматривать его предложение по существу, предложил он сейчас именно то, что ты выбрала в восемнадцатом году - умереть за город. В этом есть некий циничный юмор, не так ли, звезда моя? Ведь сойтись во взглядах на предмет с врагом довольно забавно. Есть и некая веселая патетика в том, чтобы положить свои косточки в основание благополучия города, которого ты не увидишь. Но как ни смотри, это просто еще один вираж в твоей и так не гладкой жизни. Когда-нибудь мы вылетим с полосы, звезда моя, но еще не в этот раз. Может быть, уже скоро. Хорошо бы скоро, пока это все выглядит хотя бы условно прилично. Ну же, не молчи, звезда моя, отвечай на вопрос. Тянуть паузу дольше просто непристойно".

   - Я была бы рада этому, - ответила она серьезно и спокойно.

   Димитри или не понял, о чем она думала, или сделал вид, что не понял. Он снова взял ее за руку и слегка сжал ее ладонь:

   - Вот и хорошо. Я тоже рад.

   Приказ явиться к князю мне передали еще перед обедом. Я пожала плечами, отпросилась у Инис, чтобы успеть принять душ, переодеться после полигона и привести себя в порядок, и пошла в официальную приемную. Чего ему могло вдруг понадобиться от меня посреди белого дня, я даже предполагать не бралась. А потом в приемной я увидела Полину, Марину Викторовну и Макса, вспомнила, зачем князь вызывал меня в прошлый раз, и расстроилась. Они все от меня опять будут хотеть незнамо чего неведомо зачем. Обрадовало только присутствие Макса. Я точно знала, что он меня мучить не даст.

   Стоило мне войти и поздороваться, как Иджен пригласил всех в кабинет к князю, тот самый, где он проводил официальные встречи и совещания, если по какой-то причине выбирал замок, а не Адмиралтейство. Впрочем, в нем мы не остались и прошли еще в какую-то смежную комнату. Я ее особо не рассматривала, обратила только внимание на резные деревянные панели, картины с пейзажами и сценками из сельской жизни, холодное оружие и, судя по всему, охотничьи трофеи из мира пришельцев. Я даже задержалась у одного из них, здорового черепа какой-то доисторической ящерицы. Вот найти бы мир, где еще есть король Артур и рыцари Круглого стола, отправить его туда и послушать, как благородный дон станет рассказывать о побежденных драконах и спасенных принцессах.

   Князь нас уже ждал. Он предложил садиться, показав на круглый стол в эркере. Вокруг него стояли пять кресел. Как-то так само вышло, что я оказалась между ним и Максом. Перед каждым стояла бутылка с водой и стакан, я открыла свою и отпила прямо из горлышка.

   - Добрый день, - сказал князь. - Я рад видеть вас всех здесь и благодарен, что вы нашли время сюда прийти. Прежде чем говорить о причине этой встречи, я хотел бы соблюсти формальности и представить всех присутствующих в этой комнате. Справа от меня сидит Полина Бауэр, психолог, хозяйка портала "Ключик от кладовой" и одна из лидеров Сопротивления Вторжению, как она и ее сторонники называют присоединение Озерного края к империи Белого Ветра. Рядом с ней - Марина Лейшина, правозащитник и тоже одна из лидеров Сопротивления. Следующее кресло занимает Макс Асани, сын принца дома Утренней Звезды из Созвездия Саэхен. Он не является официальным представителем Созвездия на этой встрече, но может прокомментировать позицию своих соотечественников по вопросу, ради обсуждения которого мы все здесь собрались. Я пригласил его, последовав рекомендации досточтимой Хайшен, дознавателя Святой стражи и конфидента Алисы Медуницы. Алиса занимает кресло между мной и Максом. В контексте этой встречи Алису можно представить как лидера Сопротивления, его боевого крыла. Три с половиной года назад я, наместник Озерного края, князь Димитри да Гридах, пообещал Алисе Медунице кров и защиту и, значит, обязан думать о ее будущем и благополучии.