Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 30

   Их оппонентами на Литейном считали открытую оппозицию, в том числе тех самых нечесаных крикунов Лейшиной. Они с готовностью выходили на большие и малые тинги, громко протестовали против дурных решений власти, писали письма в поддержку Медуницы и передавали своим друзьям по ту сторону границы сведения о творящемся в крае произволе - так они определяли действия администрации империи в крае. Многие из адресатов их посланий до недавнего времени жили в крае и успели покинуть его по своему выбору, или князь закрыл им въезд, когда они выехали в Московию по делам. Они были активны, но малочисленны, пределом их возможностей на Литейном считали такие тинги, как майский. Дейвин на этот счет не обманывался: майские события он считал первым предупреждением наместнику.

   Людей, не просто выбравших сторону, но и поддерживающих свой выбор делом, было меньше, чем обычных горожан. Но и среди последних коллеги Дейвина не видели единодушия. Часть из них говорила о важности сохранения мира в крае перед лицом общей угрозы в виде оборотней, о своем желании жить частной жизнью, избегая участия в политической жизни города, о важности следования закону, каким бы он ни был и кто бы его ни установил. И хотя они поддержали бы решение разогнать тинг при помощи пулеметов, никто из них не готов пальцем двинуть, чтобы помочь саалан. Именно их Литейный считал возможными союзниками, и это к ним обращалась в своих публикациях пресс-служба наместника, пытаясь побудить их к более активной помощи администрации империи. Другая часть не хотела иметь с саалан ничего общего и считала ценностями все, с чем так небрежно обошелся предшественник Димитри. Некоторые из них выбрали платить налоги и говорить о своей позиции, другие скрывали доход, не желая сотрудничать с властью ни в какой форме. Многие из них продавали или покупали через портал госпожи Бауэр, для некоторых и он был слишком официальным и открытым, поскольку платил налоги, как и остальные предприятия. И именно эти люди считали, что саалан мешают им самим своим присутствием в крае, так что, по мнению графа, от них не стоило ждать ни компромиссов, ни снисходительности к ошибкам. Они пока молча разделяли и поддерживали тезисы и лозунги, с которыми вышла на тинг открытая оппозиция, но выплеснув на улицу свое мнение, они поставят под сомнение саму возможность империи Белого Ветра удержать власть над краем. На взгляд Дейвина, для саалан не было чести в такой поддержке и таких сторонниках, как он описал, а диалог с противниками присутствия саалан в крае вряд ли был возможен после ареста и приговора Полине Бауэр и другим. Этих других было, на взгляд графа, слишком много. Обвинение в некромантии в Новом мире читалось однозначно - как попытка убить за слова, когда обвинить человека в реальных преступлениях нельзя.

   Хайшен задумалась. Пренебрегать тем, что принес граф, было по меньшей мере рискованно. Она уточнила, знает ли достопочтенный Вейлин о том, что Дейвин сейчас ей рассказал, и если да, то как давно. Но судя по тому, как застыло лицо старшего сына Альены и каким мягким стал его голос, он совершенно не был намерен лично ставить Вейлина в известность обо всем, что сейчас лежало на столе у Хайшен. В ответ на вопрос досточтимой граф сказал, что он, конечно, докладывал об этом наместнику и устно, и письменно, а действовать через голову сюзерена не в его правилах. Так что, наверное, лучше спрашивать у князя о том, насколько в курсе всего сказанного достопочтенный.

   Справка, предоставленная наместнику главой пресс-службы, весила почти килограмм и читалась как страшная сага о деяниях старых богов. От новой белой бумаги разило застарелым сумасшествием, многовековым черным колдовством, чем-то худшим, чем некромантия. Но они сумели наворотить это все за какое-то столетие. Причем находясь в полной уверенности, что все, что они делают, действительно улучшает их жизнь. Отдавая изученную папку на хранение, он ответил на незаданный вопрос: "Многие события последнего года мне стали гораздо понятнее".

   Когда Димитри, закончив разговор со своим пресс-атташе, пришел по порталу из своего кабинета в выбранный для урока танцев зал, Полина была уже там. Вероятно, ее проводил туда кто-то из слуг, и она ждала его, выполняя у подоконника какие-то сложные шаги с разворотами. Завершив движение, она повернулась к двери:

   - Добрый вечер. Я не услышала, как вы вошли.

   - Здравствуйте. Прежде чем мы начнем - у меня есть тема для разговора с вами, я кое-что понял и хотел бы с вами это обсудить.

   Она слегка наклонила голову к плечу, и он уже знал, что это ее способ сказать "я готова слушать", поэтому перешел к сути:

   - Земляне, конечно, вправе думать о саалан что угодно, и действительно, на первый взгляд версии будут логичными, но чаще всего...

   Он собирался сказать ей, что, на его взгляд, это их наказание лишением свободы ничем не отличается от рабства, что их высшие школы начинались с магии, а держать в рабстве мага - затея дурацкая, что вслед за магами любые специалисты высокого класса, начиная с мастеров цехов, получили иммунитет против применения к ним такой меры, и из-за этих различий он в самом страшном сне не мог себе представить то, что она о нем подумала месяц назад - и уже понимал, что затеял это зря, когда она его прервала. И даже обрадовался тому, что договаривать не пришлось. Взять назад свою майскую заявку о том, что городу будет лучше без нее, у князя вообще не поворачивался язык, хотя он понимал, что рано или поздно ему придется это сделать.

   Перед тем как заговорить в едва образовавшейся паузе, она улыбнулась, но скорее вежливо, чем понимающе или заинтересованно:

   - Да-да, "это не то, что вы подумали", в сюжетах французских и американских комедий очень часто встречающийся ход. Если это действительно нужно обсудить, вы всегда можете вызвать меня к себе для разговора. А пока все-таки давайте начнем урок. Сегодня будет сложно. В этом месте сложно всем.

   Отчасти он был раздосадован, отчасти рад тому, что эта тема отложилась. Понимать ее он уже начал, а вот объясняться, кажется, был не готов. Полина начала урок с того, что придирчиво осмотрела его одежду и опять сделала замечания, в этот раз всего два. Первое - по поводу заправленной рубашки. Он вопросительно поднял брови, в ответ на что получил уже знакомый жест одним плечом и обещание, что через несколько минут все уже сам поймет. Еще ей не понравилась металлическая пряжка ремня с накладным узором. Ремень он надел вместо грисса, сочтя завязку жойс недостаточно эстетичной. Он развел руками:

   - Вот этого совсем не понимаю. Чем поясная пряжка может помешать?

   Полина утвердительно наклонила голову:

   - Может. Существует два вида объятия, - говоря это, она смотрела куда-то в дверь и поэтому не увидела, что Димитри с трудом удержал лицо, услышав про всего лишь два вида объятия, известных ей. - Они называются салон и милонгеро. Салон - это свободное объятие, танцуя в котором мы можем, при желании, посмотреть друг другу в глаза, но обычно этого не делают по массе причин, которые вам предстоит прочувствовать и понять в ближайшем будущем. А объятие милонгеро очень тесное, в этом объятии партнеры танцуют, буквально, щекой к щеке. Так что ремень с неудачной пряжкой, брошь или кулон с острым краем - это все может в любой миг создать паре массу неудобств. По вашему желанию и с согласия вашей дамы дистанция может быть изменена в любой момент, но вы должны быть уверены, что ни один из вас не травмирует друг друга нечаянно брошкой, пряжкой, пуговицей или чем-то еще. Поверьте, мы не станем исключением. Кстати, очень хорошо, что вы собираете волосы перед уроком. Делайте так и дальше. Менять ремень прямо сейчас не надо, побережем время, а на будущее - рубашку лучше оставлять навыпуск.

   - Полина Юрьевна, но при такой разнице в росте... - начал было князь, но прервался, получив в ответ улыбку:

   - Это только вопрос навыка и желания, - заметила она. - Вы взрослый мальчик, вы знаете. Так вот, свободное объятие, или объятие-салон. Моя правая рука в вашей левой, на уровне моего плеча, своей правой вы придерживаете меня за спину выше талии, где вам удобно, моя левая будет в нашем случае - на вашем правом плече, получается, не сильно выше локтя. Прошу вас.