Стая (СИ) - Риз Лаванда. Страница 28
- Не нравится мне твоя проницательность и это твоё неуёмное любопытство, альфа, - проворчал Эрик, и между его бровей пролегла упрямая складка.
- А я ненавижу, когда ты прав. Так ты ответишь мне или нет?
- Нужно наловить рыбы на ужин, - поднявшись на ноги, Эрик чуть ли не спасается бегством к воде.
- Ты издеваешься надо мной? – крикнула я, кинувшись его догонять.
- Это сложно сложить в глупые фразы, - отмахнулся он, моментально возводя моё желание получить ответ на пик моих приоритетов. Теперь мне кровь из носу необходимо это знать!
- Ничего сложного, не выдумывай! Просто скажи как есть! – не отстаю.
- Пока я не представляю себе это возможным. Ники потом. Когда это всё закончится.
- А если к тому времени мне стукнет лет восемьдесят или тебя ненароком убьют, а я так и не узнаю ответ?!
- А ты не дай им меня убить, - усмехается Эрик, зайдя по пояс в воду, - И я согласен пол века подождать с ответом, - с этими словами он нырнул, исчезая из вида.
Я не сошла со своего места, хотя он полтора часа делал вид, что ловит ускользающую рыбу. Наконец ему это надоело:
- Всему свой срок, альфа, - бурчит, минуя мой надутый постамент. – Ты же никакая-то там умирающая от любопытства истеричка. Я тебе говорил, что не так открыт, как ты.
- Потренируемся? – я готова лопнуть от недовольства. Мне даже не стыдно признаться, что я как раз и есть та самая изнывающая от любопытства.
- Ага, поупражняемся, только в другом. Я считаю, что ты должна уметь разводить огонь и чистить рыбу. Каждый альфа обязан быть мастером во всём, асом, примером для остальных.
- Я умею! – снова хочется огрызаться. – Просто ты делаешь это лучше меня!
Не стоило этого говорить. Лицо Эрика тут же расплылось в самодовольной улыбке:
- Вот эта позиция мне нравится. Продолжай и дальше так думать…
- Ненавижу тебя! - оборвав его, рассерженная топаю в поисках отдалённого уголка лишь бы подальше от него.
Он не съязвил в ответ, как обычно. Я только чувствую, как он смотрит мне вслед, напряженно сжавшись.
Два дня мы не разговариваем вообще. Не грызлись, не боролись с неизвестно куда пропадающей яростью, не пытались сближаться или что-то узнать друг о друге. Эрик не врал, он и правда оказался самым закрытым из всех вульфенов, которых я когда-либо видела. Он оказался особенным альфой. … Вот чёрт! … Особенным. Я застыла и похолодела от этой мысли, а затем отчаянно погнала её от себя прочь.
На этот раз мы уловили звук одновременно, вскинув головы и переглянувшись. Через несколько минут показалась направляющаяся в нашу сторону лодка. Я поймала вопрос в глазах Эрика «ты готова, если что?», вместо ответа я подошла и встала рядом с ним.
Но это оказались обычные люди, береговая охрана, заметившая дым.
- Как вы здесь очутились и где ваше плавательное средство? – люди в форме потребовали от нас немедленного объяснения. – Вам известно, что этот остров закрыт для посещений?
- Такое дело, - протянул Эрик, по-приятельски улыбаясь, чуть виновато пожимая плечами. – Наши друзья идиоты решили помирить меня с моей девушкой, привезли и столкнули нас у берега. Мы просидели тут несколько дней в надежде, что эти бестолочи одумаются и вернуться, - такой убедительный, такой располагающий взгляд и голос. Я бы тоже ему поверила. – Мы будем вам чрезмерно признательны, если вы поможете нам убраться с этого чудесного острова.
- Результат то хоть есть? – хохотнул один их мужчин.
- О да, - Эрик обнял меня, нежно притянув к себе, и подыгрывая ему, ведь по сценарию я должна была что-то сделать – делано улыбнувшись, я неуклюже целую его, попав в уголок рта, очумевая от странно бушующих во мне эмоций. – Мы не зря проторчали здесь, уж поверьте. Кажется, после всего случившегося мне придется на ней жениться! – шутит он, слегка побледнев.
Охранники рассмеялись, приглашая нас в лодку. Почему когда я его поцеловала, сердце Эрика почти остановилось, а потом забилось так нестройно и невпопад? Неужели ему так хреново от моего присутствия рядом, или это имитация чувств так вывела его из себя? Понимая, что нам нужно сохранить образ влюбленных, мы не расцепляя рук, прижались друг к другу. Я села ему на колени, положив голову ему на плечо. Не хилое испытание на выдержку. Не могу понять, что такое со мной происходит, то ли я сейчас первый раз в жизни потеряю сознание, то ли я больше не контролирую своё обращение, мне одновременно жутко плохо и как-то хорошо, что хочется задохнуться от слёз. Дурацкое состояние! Вижу по Эрику, что и ему не лучше.
- Что мне сделать, перестать дышать, изобразить обморок или сбросить их всех за борт? – шепчу ему тихонько.
- Ничего из перечисленного. Ты умница, - и выходя на следующий уровень выносливости, Эрик запускает свои пальцы в мои волосы, наши взгляды встречаются, меня прошибает током, разряд исходит от каждой клеточки его тела. Я всё-таки не дышу и, кажется, умираю. – Это тебе не тумаки отвешивать, - шепча, улыбается Эрик. – Мне башню сносит, от этого дико-странного ощущения, в нашем племени не было даже похожего прецедента, но я должен ещё раз попробовать, Ники, - и … невозможное повторяется, вселенная больше никогда не будет прежней – я чувствую, как его губы прикасаются к моим.
Есть определенные законы жизни, по которым вульфены существовали множество веков. Одним из этих законов являлось противостояние альф, их несовместимость, ведь вожак у стаи должен быть один, сильнейший, лишь тогда стая могла выжить. Это было так же естественно как для многих из нас обращаться и мчаться по лесу на четырёх волчьих лапах, и то, что люди представляли для нас угрозу, и то, что вслед за ночью наступает день.
… Но теперь получается, что законы эти установились не за счёт наших первобытных инстинктов – они были привиты нам насильно. Выходит, что мы до сих пор не осознаём на что способны на самом деле, и что же в действительности заложено в природу вульфена! И какие заблуждения нам ещё предстоит раскрыть.
Эрик поцеловал меня. Его будоражит это необъяснимое для нас обоих состояние, словно мы оба приняли сильнейший галлюциногенный наркотик. Это до чёртиков пугает - мы словно идём по воде, вращая землю собственными стопами.
И это же одновременно влечет бурным выбросом адреналина.
Он поцеловал меня всего лишь раз, а дальше боялся пошевелиться. Потому что ощущения у альф вульфенов чувствительнее раз в сто. И это было не просто легкое касание губ – поцелуй был настоящий, с проникновением языка, с замиранием дыхания и бешено пульсирующей кровью в висках. Если и существовала сила, создавшая мой вид, то сейчас мы спровоцировали её на некую фатальную катастрофу, мне по крайней мере представлялось именно так. Не буду утверждать, что с поцелуя альф на Землю может рухнуть ещё один метеорит или начнут двигаться тектонические плиты, но в будущем это может иметь свои трагические последствия.
И я знала, что мы с Эриком не станем говорить об этом, но будем вспоминать, размышлять, терзаться искушением и до ужаса бояться повторить это снова. Мне бы не хотелось больше рисковать и так близко подходить к этой грани и исследовать глубинный мир альфа-сути. Потому что на самом деле я уже выбрала и люблю другого парня. Моя душа, сердце, включая тело - принадлежат другому.
… Тогда почему же эта моя душа так необъяснимо трепыхается и трясутся поджилки?!
- Больше никаких подобных экспериментов, - выдавливаю я, скрипнув зубами, всё ещё ощущая вкус его губ. Жаль, что я не могу сбежать от него прямо сейчас.
- Согласен. Я ещё хочу оставаться в своём уме. Экстримальные поцелуи явно не моё хобби, - глухо отвечает Эрик, стараясь избегать моего взгляда.
Мы всё ещё соприкасаемся окаменевшими телами. Смесь глупой неловкости с испугом.
Но если уж совсем по чесноку перед самой собой – на какую-то долю процента мне было даже приятно. … Нет, «приятно» не подходящее слово. Кайфанула тоже не то. … Испытала запретное, сладко-пряное наслаждение, пролегающее в аккурат между жизнью и смертью. Чуть больше доза – и ты уже не найдешь обратной дороги. А если показалось мало – тебе придется бороться с желанием попробовать ещё раз. И чем чаще твои мысли будут возвращаться к этому эпизоду – тем опаснее станет эта одержимость. Словно в игру вступила доселе дремавшая область мозга, впрыснувшая в кровь уникальный гормон, и твоё тело, и твою суть начинает ломать, трансформировать твои эмоции и восприятие жизни в целом. Вот так вот можно взять и пририсовать к радуге ещё один оттенок, взять и скрестить параллели или оказаться светоизлучающим оком шторма. Для кого-то со стороны это выглядело привычной лаской, но наше потрясение не описать человеческим языком. Мы нащупали дверь, ведущую за пределы нашего понимания, мы знаем как её открыть, вернее, теперь она прикрыта не так уж плотно и через эту щель нас магнитом влечёт нечто.