Сердце Пустоты (СИ) - Мазур Регина. Страница 21

— И тебя это устраивает? — поинтересовался он. — Разве тебе никогда не хотелось заняться чем-нибудь своим, особенным, неповторимым? Не алхимией, а скажем… мореплаванием?

— Нет, — улыбнулась Роза. — Я, конечно, хотела бы открыть собственное дело, отделиться от родителей, заработать собственную репутацию, но заниматься стала бы исключительно алхимией. Поверь, ни в чем другом я не смогла бы добиться таких же успехов, как в этом деле. Знания в нашей семье тщательно оберегаются от посторонних, накапливаются с большим трудом и самоотверженностью, а затем передаются последующим поколениям. Это мое наследие, и я, как никто другой, умею его ценить.

Слова девушки впечатлили Алекса. Теперь такой подход казался ему вполне объяснимым, и он признавал за ним определенные преимущества, хотя сам по-прежнему считал возможность выбора своего пути наивысшим благом, какое родители могут дать своим детям.

Избежать знакомства Магнуса с Розой так и не удалось. И прошло оно… что ж, могло быть и хуже…

Стоило Магнусу завидеть девушку-блондинку, как он рванул к ней на полной скорости, словно пес, сорвавшийся с цепи, и полез обниматься. Благо хоть слюни не пускал…

— Аврора! Ты здесь! Ты пришла ко мне! — доносилось его бормотание. — Я знал, что не оставишь меня! Моя ведьмочка… только моя!

Роза застыла на месте, ошеломленная поведением незнакомца, но не стала его отталкивать, с пониманием относясь к его проблеме.

Вскоре Магнус осознал, что девушка, стоящая перед ним, не имеет ничего общего с Авророй, и отстранился.

— Извините... Обознался... — сконфуженно пробормотал он и стремительно покинул палубу.

После этого происшествия Магнус тщательно избегал встреч с Розой и вообще старался как можно реже выходить из каюты. Выбирался он обычно поздно вечером или в ночное время, когда людей на палубе было меньше всего. Тогда он просто устраивался где-нибудь в стороне от всех и хмуро глядел прямо перед собой. Он ни с кем не заговаривал, никому не отвечал, и вскоре от него просто все отстали.

Алекс сначала старался не обращать на него внимание. Если хочет сидеть в одиночестве, это его дело. Хотя желание Магнуса тут явно было не при чем. Виноват здравый смысл — одноклассник и сам понимал, что ему следует сторониться окружающих. Ведь неизвестно, кто сильнее пострадает от его внезапного всплеска агрессии или помешательства: другие люди или он сам.

Однако время шло, и в парне начала просыпаться совесть. Алекс, вероятно, был единственным, кому было безопасно находиться рядом с Магнусом, так почему он должен совсем лишать его общества.

Поэтому в один из вечеров он набрался смелости и приблизился к другу.

Магнус сидел на корме у фальшборта, щелкал орешки и бросал скорлупу в воду, никак не реагируя на присутствие одноклассника. Потому тот просто молча сел рядом и стал рассеяно следить за уплывающими по воде скорлупками. Сколько времени они просидели в тишине, неизвестно, но в конце концов Магнус не выдержал первым.

— Ты тоже думаешь, что на мне можно ставить крест? — в его голосе не слышалось ни горечи, ни осуждения. Кажется, он уже смирился с судьбой и с тем, что стал никому не нужным.

— О чем ты? — недоуменно спросил Алекс.

— Да ладно тебе! Все ты понял. Сидишь все время со своей этой Розой. Что я, слепой что ли? Только и ждешь, как бы меня поскорее сплавить и заняться своими делами.

Алекс и сам не понял, почему его так возмутили слова одноклассника. Они ведь были чистой правдой.

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения?!

Магнус лениво отмахнулся от его негодования и добавил:

— Поверь, я тебя не осуждаю. Сам на твоем месте хотел бы того же. Да я и хотел, когда ты все время крутился возле Авроры вместо того, чтобы оставить нас наедине.

— Аврора никогда не стремилась остаться с тобой наедине, — резче, чем собирался, выпалил Алекс. — Я всего лишь защищал ее от такого маньяка, как ты.

Магнус грустно усмехнулся:

— Защищал он... Да я просто был влюблен! И сейчас люблю ее! А ты мешал зарождению наших с ней отношений!

— Да какие отношения?! Какая любовь?! Не смеши меня! Ты кидаешься на каждую женщину, называя ее именем моей сестры! И это помешательство по-твоему любовь?

— Да что ты знаешь о любви?! — взвился Магнус.

Алекс только неопределенно хмыкнул. Иного ответа на вопрос у него не было.

Действительно, что он знал? Любил ли он сам когда-нибудь? Любовь к родителям и сестре не считается. А девушки… Он встречался с ними, общался, но никогда они не вызывали у него сильных чувств, не цепляли, как… Как кто?

Почему-то на ум сразу пришло воспоминание о рыжеволосой Фреле, простой деревенской девушке, впечатлившей его своим талантом рассказчицы и искренней, почти детской верой в чудеса. Но им было не по пути. Во всех смыслах. У нее есть своя жизнь, у него — своя. Может, и к счастью, что они тогда расстались на плохой ноте, — горечь разлуки не так сильно грызет душу.

Роза… На счет нее он не был уверен. Его тянуло к ней, как мотылька к огоньку свечи. Но испытывал ли он к ней какие-то чувства? Наверное, пока рано об этом говорить.

— Я не считаю тебя безнадежным, — сказал Алекс, отметая прочь ненужные мысли. — Я обещал помочь тебе. И я это сделаю! Роза знает тех, к кому можно обратиться. Мы справимся, верь мне!

Магнус ничего не ответил, продолжая угрюмо колоть орехи.

Считая разговор оконченным, Алекс поднялся на ноги и пошел в каюту.

Когда корабль причалил в порт Дан’мерака, стояла глубокая ночь. По словам Розы, это было идеальное время для знакомства с лунным городом, как его еще часто называли. И это было истинной правдой.

Алексу показалось, что он попал в совершенно иной мир.

Здесь говорили на другом языке, который, к счастью, все они изучали на протяжении многих лет и теперь знали неплохо. Спали здесь в дневное время, а бодрствовали ночью. А еще здесь было много кошек. Они встречались буквально на каждом шагу, свободно разгуливая и выпрашивая лакомства у всех подряд.

Здания, дороги, тротуары, мосты — все было выполнено из белого камня, который словно светился в тусклом свете полной луны. Многочисленные фонари горели белым искусственным светом, но в освещение улицы вносили довольно малый вклад. Их работу выполняли звезды. Небо было так густо усыпано ими, и сияли они столь ярко, что казалось, даже днем не бывает так светло.

Город имел несколько уровней разной степени престижности и благополучия. Об этом свидетельствовали названия районов и их внешний облик.

Нижний город был самым скромным, и самой богатой его частью являлась та, что прилегала к пристани. Преодолевая его, путники не увидели ничего интересного, кроме множества крошечных однотипных домиков, узких кривых улочек и трудящихся горожан.

Средний город, на который вела довольно крутая каменная лестница, имел более приятный вид. Улицы здесь были шире и опрятнее, дома чуть больше, но в остальном по-прежнему ничего примечательного.

До Верхнего города пришлось добираться довольно долго. Не имея точного представления о том, куда следует идти, приходилось постоянно останавливаться и спрашивать дорогу у местных. И даже с их помощью они несколько раз чуть не заблудились.

На самом деле конечная цель их пути была хорошо видна еще с корабля — одна из четырех магических башен мира, Страж Южной волны, находящаяся в самой верхней части города и считающийся оплотом Ордена Стенающих Гробниц. Башня сильно выделялась на фоне всего города, так как была выполнена из темного материала и возвышалась над остальными постройками на много этажей.

Однако добраться до этой башни оказалось куда сложнее, чем им представлялось вначале. Путанные переходы, нескончаемые подъемы и спуски, многочисленные обходы и мосты заводили их в самые неожиданные места.

Но в конце концов Верхний город все же предстал перед ними во всем своем великолепии.

Широкие проспекты, красивые аллеи, расписные тоннели, фонтаны и статуи, просторные площади — все это было ничто по сравнению с потрясающим храмом богини Шарры, у которого они задержались надолго, раскрыв от восхищения рты.