Отдельный танковый (СИ) - Берг Александр Анатольевич. Страница 23

-Товарищ майор, какие наши действия?

-Простые, сейчас главное вывести всех ваших бойцов из крепости и увести их в леса. От вашего сиденья тут без еды и боеприпасов толку мало. Героизма много, а толку мало, наша задача это нанесение противнику максимального ущерба при минимальных потерях с нашей стороны. Сейчас это создание хаоса во вражеском тылу и срыв доставки к передовой топлива, боеприпасов и подкреплений врага. Без всего этого немцы будут вынуждены прекратить своё наступление и временно перейти к обороне, тем самым дав нашим войскам время закрепится на новых рубежах, и подтянуть туда резервы и припасы, а также эвакуировать гражданское население и материальные ценности из прифронтовой полосы.

-Думаете у нас это получится?

-А почему нет? Всего неделю назад под моим командованием был всего лишь отдельный танковый батальон, а сейчас уже полноценный механизированный полк и это не считая группы, которые я разослал по пути сюда с приказом собрать вокруг себя наши отступающие части и подобрать нашу брошенную технику и вооружение. По моему сигналу, они двинутся на соединение с основным отрядом, по пути уничтожая небольшие немецкие подразделения и все мосты. Немцам сейчас будет не до наступления, с учетом вас, этих групп и освобожденных по пути пленных в немецком тылу окажется как минимум полнокровная механизированная дивизия оснащенная всем необходимым.

-А техника и вооружение на неё откуда возьмется? — Спросил Гаврилов.

-Так с пунктов сбора трофейной техники и вооружения. Мы тут столько всего при отступлении побросали, что армию можно вооружить и снарядить. Я товарищ майор по пути сюда уже в общей сложности немецкий механизированный полк уничтожил и практически без потерь. Видели сколько у меня трофейной техники и толи ещё будет. Главное, что нет дуболомов при званиях, которые нормально воевать не дают, а я немцам дам прикурить, они у меня еще белугой взвоют.

Я смотрел вслед уходящему майору, память Носова говорила, что этот майор героически сражался в Брестской крепости около месяца и затем раненым попал в плен. Тяжелая судьба, теперь по крайней мере, его жизнь изменилась, не знаю, к лучшему или худшему. В тот раз он выжил, смог перенести немецкий плен, а как теперь будет развиваться его судьба мне неизвестно, но я дал ему шанс нанести противнику гораздо больший ущерб, а сможет он дожить до конца войны или нет, не знаю.

В этой бочке меда все же оказалась большая ложка дегтя. Кроме самой Брестской крепости, наши бойцы оборонялись еще и на Брестском вокзале, в его подвале. Там собрались оказавшиеся на начало войны командированные командиры, милиционеры и бойцы конвойной роты НКВД, а кроме них и некоторое количество членов семей наших командиров, оказавшихся неподалеку. Я знал о них, и штурмовой группе было дано задание их тоже деблокировать, вот только мы опоздали. Буквально на один день, но опоздали, немцы взяли вокзал штурмом 29-го июня, а мы пришли 30-го. Это компенсировалось только одним, мы сумели освободить наших пленных, и с учетом бойцов майора Гаврилова и других групп защитников, в общей сложности набиралось около семи с половиной тысяч бойцов и командиров. Вместе с моими орлами это тянуло уже на дивизию. Правда их надо было еще подкормить и вооружить, но это было учтено и перво-наперво всех планировалось вывезти на армейский склад в десятке километров от Бреста. Там были большие запасы обмундирования и продовольствия. Немцы естественно наложили на него свою загребущую лапу, но наше обмундирование им было не нужно, а все продовольствие они вывезти не успели. Этот склад просто включили в их снабжение и продукты выдавались интендантам по запросам, так что нам должно было хватить, а кроме того там же протекал небольшой ручей, так что бойцы могли в нем помыться, приведя себя в порядок. А вот по вооружению был немецкий трофейный пункт сбора, в том же направлении, но ближе к Бресту, и вот там было достаточно не только легкого стрелкового вооружения, но и тяжелого, включая орудия калибров 45 и 76 миллиметров.

Становилось жарко, в небе лишь легкие облачка, а я предпочел бы густую и низкую облачность. Самое то для немецкой авиации, особенно если учесть, что наших самолетов очень мало, да и сюда они точно не залетят, нечего им тут делать.

Всё же мы немного не уложились в отведенное мной на сборы время и из Бреста выехали только в полдень. За это время пришлось отбить два авианалета, но кроме наших средств ПВО, мы захватили в Бресте еще с пару десятков немецких 20 миллиметровых флаков и разумеется немедленно включили их в нашу оборону. Бойцы набивались в грузовики, как сельди в бочку, а кроме них еще и на бронетранспортеры. В Бресте и окрестностях нам удалось захватить ещё полсотни трофейных грузовиков, а это на две тысячи бойцов минимум, человек по 40 в кузов. Учитывая и мои полторы сотни честно отжатых у противника грузовиков, места хватило всем. Идти до складов пешком, не подходило по двум существенным причинам. Во-первых, люди были измотаны тяжелыми боями и пленом, а во-вторых, время. На машинах можно было доехать за 20–30 минут, а пешком не меньше трех часов.

Сначала все без исключения заезжали на захваченный склад трофеев, где бойцы вооружались. Тут к моему большому удовольствию кроме обычных трехлинеек нашлось около двух тысяч самозарядных СВТ, более трех сотен ручных Дегтярей и около сотни станковых Максимов. Для дивизии это очень внушительно, а если учесть, что такой склад тут не один, то скоро я планировал довести количество пулеметов до одного ручного на отделение и одного станкового на взвод. Двенадцать ручных и пять станковых пулемета на роту, учитывая два станкача и три ручника в взводе усиления, то это будет очень серьёзно. При таком количестве пулеметов, рота сможет создать настоящий шквал огня и без авиации, артиллерии и танков, немцам будет очень кисло атаковать такую роту. С первыми двумя напастями мы мало что могли сделать, а вот против танков наберем сорокопяток, благо их много бросили при отступлении, а немцы собрали, вот и вернём их себе назад. После склада оружия, машины двигались на окружной склад, где бойцов загоняли в ручей мыться. Пускай это и не баня, но мыло на складе было, а вода в ручье была теплой, а потом, вымытым бойцам раздавали со склада новое обмундирование. Экономить не было смысла, мы всё равно не могли вывезти все, а многие бойцы были или раздеты, или их обмундирование за неделю войны пришло в полную или частичную негодность. Из-за внезапности нападения многие бойцы оказались чуть ли не в одном нательном белье, так что все с удовольствием переоделись в новое. На складе нашлись даже каски, так что после переодевания и формирования бойцов в подразделения, учитывая их ВУС, прямо на глазах рождалась дивизия. По большому счету бойцам нужен был отдых, всё же неделя для них выдалась очень тяжелой и сложной, вот только времени для него к большому сожалению совершенно не было.

Пока бойцы приводили себя в порядок, я отправил по рации два сообщения. Первое для моих орлов, которых я по дороге сюда оставлял потрошить склады и собирать вокруг себя окруженцев. Второе сообщение было для генерала Павлова, всё же он пускай и задним числом, но оформил официально мою авантюру и даже выдал мне очень полезную бумагу, что бы ставить на место всех встречных дуболомов.

Дивизия, а с учетом пополнения моя группа превратилась в механизированную дивизию, отдыхала и приводила себя в порядок на складе до вечера, а потом мы двинулись в путь. Наглеть, так наглеть, следующей целью моего рейда был Минск. Если его отбить и затем удержать, а в этом я рассчитывал на наших пленных, которых уже порядочно попало в плен и на содержимое армейских складов, то немцам будет очень затруднительно продолжать вести наступление на Восток. Во-первых, перерезалась транспортная артерия, а во-вторых, такая крупная группировка наших войск потребует значительных сил на свою блокаду и уничтожение, что значительно облегчит положение западного фронта.

Интерлюдия.

Генерал Павлов 30 июня был отстранен от командования и отозван с фронта в Москву. Сталина в кремле не было, а потому с ним разговаривали Жуков и Молотов. Главным обвинением была сдача 28 июня Минска противнику (Реальные события). Разговор был тяжелым, и в самый накал страстей в кабинет постучали.