Зима королей - Холланд Сесилия. Страница 36

Рука Бьорна потянулась к поясу, где был его кинжал. Бродир направил свою лошадь между ними.

— Хватит, — сказал он, — убери его, Бьорн.

Бьорн фыркнул под нос, сунул кинжал в ножны и оперся о край колодца. Он надел рубашку и водрузил на голову свою корону. Эйнар стоял рядом, весь растрепанный, и наблюдал за ним.

— Пошли, — сказал Бьорн, — это место воняет.

Он, его люди и Мюртах ушли. Как только они удалились за пределы рыночной площади, Бьорн сказал:

— Я не могу выполнять его правильно, этот хитрый прыжок.

— А ты что предполагал сделать?

— Схватить вокруг талии, швырнуть вниз и начать сдавливать.

Бьорн сплюнул грязную слюну.

— Ты умеешь бороться?

— Нет.

— Это забава северян. Вы ездите на лошадях, мы боремся. Вот почему у меня ноги короткие, а у тебя ноги длинные.

— А вы полные братья, ты и Эйнар?

— Я верю моей матери — да. А что?

— О, вы такие разные. Мой брат тоже был большой и белокурый.

Бьорн пожал плечами:

— У него тупая голова.

В тот день Бродир отправился к колдунье и вернулся обратно с пророчеством, от которого никому не стало легче. Если они вступят в бой до Страстной Пятницы, то победителем выйдет король Брайан, но если бой произойдет на Страстную Пятницу, выиграть должны ирландцы, а король Брайан погибнет. Бродир снова и снова разъезжал вдоль стены, погрузившись в раздумья.

Оркнейский ярл сказал что-то насчет того, что в любом случае он никогда не хотел быть Королем Ирландии. Сигтругг оставался в одиночестве в своей комнате, говорили, что он сгрыз до мяса ногти на пальцах. В реке бросили якоря еще несколько кораблей, Бьорн говорил, что реку можно пройти, переступая с борта на борт, не замочив ног.

Торстейн и Эйнар поспорили с ним, что он не сумеет. Все они отправились к реке, чтобы Бьорн мог доказать то, что он сказал. Мюртах, Торстейн и один из людей Бродира по имени Эрлинг взяли кожаную лодку, чтобы проследить, если вдруг Бьорн смошенничает и проплывет между кораблями хоть один раз. Они отгребли немного, и Бьорн начал свой путь от берега.

Первый шаг был достаточно легким, две из длинных лодок Оркнея были выволочены на берег и находились на уровне воды. Бьорн прошел на корму одной из них, выждал, пока течение не поднесло нос следующей, и прыгнул. Он попал на голову дракона note 21, скользнул вдоль нее и свалился через нее в корпус лодки. Эрлинг, который был на веслах кожаной шлюпки, выгреб за это судно.

Бьорн, стоя на планшире note 22, примеривался уже к следующему кораблю, находящемуся на изрядном удалении. Оно стояло на якоре вдоль всем корпусом. Он подумал немного и спустился с планшира.

Через несколько мгновений они увидели, что весло продето в уключины кораблей. Бьорн накинул его с помощью веревки и начал переходить по веслу.

— Чтоб он свалился, — сказал Торстейн.

— Это нечестно, — ответил Мюртах.

— А ты разве не видишь выражение его лица?

— Смотрите, какое оно у него сейчас, — сказал Эрлинг.

Бьорн уже прошел по веслу часть расстояния, балансируя, но тут его тяжесть начала склонять его. Он закачался, лицо его исказилось. Он сделал глубокий вдох, дико взмахнул руками и почти свалился с весла. И вдруг восстановил равновесие. Он быстро пробежал по прогибающемуся веслу и с того места, где уже некуда было поставить ногу, прыгнул на другое судно.

— Промах! — крикнул Торстейн.

Бьорн тяжело ударился, упав на уключину, и, очевидно, шок выбил из него уверенность. Он начал соскальзывать в воду. Подплыл лебедь, посмотрел на это с любопытством и остался наблюдать. Бьорн все же сумел взобраться на судно.

Мюртах взглянул в сторону дублинского берега и увидел там вопящую толпу. Он перевел глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бьорн перепрыгнул на следующее судно, последнее перед дальним берегом, с предыдущего он перепрыгнул легко. Теперь ему оставалось только достигнуть берега.

— Смотри, — тихо сказал Эрлинг и указал на тот берег. Мюртах вытянул шею. Три всадника осаживали лошадей у реки неподалеку от берега. Это были ирландцы.

— Он не взял с собой меч, — сказал Торстейн.

— Никто из нас не взял. Бьорн… Бьорн махал им.

— Бьорн, поднимай!

Бьорн нетерпеливо снова махнул им и отправился на корму.

— Греби к берегу, — сказал Мюртах. — Он поднимает кормовой якорь, это позволит ему дрейфовать.

— Это нечестно, — сказал Торстейн, — ставка пропала.

— Греби.

Эрлинг налег на весла. Бьорн выдвинул весло и подталкивал им судно к берегу. Мюртах не был уверен, что он видел ирландцев.

Корма длинной лодки коснулась дна, и Бьорн выпрыгнул на берег, держа весло над головой обеими руками. Он сильно подтолкнул лодку, так что она снова сдвинулась в реку и поплыла к кожаной шлюпке. Ирландцы поскакали к нему.

На полпути к кожаной шлюпке, когда лошадь почти настигла его, Бьорн обернулся и взмахнул веслом. Весло было громоздким, махать им было трудно, но когда оно ударило набегающую лошадь, то вышибло из-под нее ноги. Бьорн прыгнул на всадника. Две другие лошади направлялись к шлюпке. Теперь они свернули и атаковали Бьорна. У одного из ирландцев было копье, и он поднял его. Бьорн поднялся над упавшим ирландцем, отклонился назад и метнул что-то. Одна лошадь тяжело свалилась на траву, и копье приземлилось возле Бьорна. Он побежал к нему, но другой ирландец повернулся и ускакал прочь. Бьорн побежал к шлюпке, оставив копье, где оно было.

Он взобрался в шлюпку — она тяжело накренилась. Эрлинг осторожно погреб. Лодка погрузилась в воду по самый край, а они теснились в ней едва не друг на друге.

Лебедь снова подплыл к ним, разглядывая их. Они попали в струю течения, и вода стала заливать лодку.

— За борт, — крикнул Бьорн и первый нырнул в воду. Торстейн и Эрлинг без колебаний последовали за ним. Мюртах, оставшийся единственным владельцем суденышка, которым он не мог управлять, сидел спокойно, ожидая в дикой качке помощи. Лодка значительно поднялась и почти сразу успокоилась. Мюртах почувствовал себя в полной безопасности, но в то же время беспомощным.

— Как я могу заставить эту штуковину двигаться? — закричал он.

— Греби.

Бьорн всплыл рядом.

— Весла, — сказал он, — просто греби ими.

— Я не знаю как, — Мюртах поднял весла и неуклюже опустил их в воду. Шлюпка стала кружиться на месте.

— Нет, нет, — кричал Бьорн, — вот так, — разгребая воду, он стал делать движения руками.

Мюртах пожал плечами и стал пытаться. Лопасть одного весла плашмя ударилось о воду, обдав Бьорна брызгами.

— Толкни меня, — сказал Мюртах. Он втянул весла обратно.

Бьорн отплевывался. Торстейн и Эрлинг плавали и обсуждали положение. Лебедь следовал за ними. Он подплыл сзади к Эрлингу и клюнул его в голову. Эрлинг взвыл, и они стали удирать от лебедя.

— Быстрее, — сказал Мюртах, — через минуту мы доберемся до кораблей.

Они вместе подплыли к корме маленького суденышка и стали толкать его. Эрлинг потер свою голову и взглянул на лебедя, который взирал на них злыми глазами. Эрлинг выругался.

Мюртах сидел на корме, скрестив руки, и ухмылялся, глядя на них. Когда они почти добрались до дублинского берега, Бьорн закричал: «Хоп! » — и бросился всей тяжестью своего тела на корму лодки.

Лодка перевернулась. Мюртах окунулся в холодную воду. Подняв голову, он увидел солнечный свет, проникающий сквозь зеленую воду, темную и рябую, неожиданно ему явилось видение себя-утопленника, с водорослями в волосах, с распухшим лицом. Тут его ноги коснулись дна, и он вытолкнул себя на поверхность.

Все остальные хохотали над ним.

— Я не умею плавать, — крикнул он и, задыхаясь, снова ушел под воду. Вода связала его.

Руки ухватили его за плечи и выдернули наверх. Кто-то подхватил подбородок, чтобы удержать его над водой. Он начал цепляться за них, боясь, что они снова кинут его в воду, но кто-то захватил его кисть.