Зима королей - Холланд Сесилия. Страница 8

Он спустился вниз по лестнице во двор. Она стояла возле двери в дом, так что свет вырисовывал ее. Он медленно пересек двор, поднял камень и швырнул его через изгородь частокола. Она улыбнулась ему и пошла перед ним в дом, где за столом уже собрались его люди. Он закрыл дверь за собой.

После того, как они поели, Од уложила Конэлла, Эйр и Нила в постель в меньшей из двух спален, вынесла младенца и накормила его, сидя у очага. Люди Мюртаха, переговариваясь между собой, встали, чтобы отправиться в маленькие спальные домики. Сирбхолл чистил свою одежду.

— Что ты думаешь о Финнлэйте? — спросила Од.

Эгон пришел и, зайдя за спинку стула Мюртаха, обнял его сзади за шею. Мюртах сказал:

— Он очень стар, я полагаю. У него холодные руки.

— Так уж бывает с этими стариками, — сказал Сирбхолл. — Что мы будем делать в связи с войной?

— Войной? — Од и Эгон произнесли одновременно.

— Верховный король стар, Мелсечлэйн стар, и Гормфлэйт, которая, как я подозреваю, высидела этот заговор, как пеликан яйцо, тоже стара. Я поверю в это, лишь когда они пришлют мне одежду, испачканную кровью.

— Это та война, на которую я смогу пойти? — спросил Эгон.

— Если будет война, твой дядя и я пойдем, и все мужчины, которых мы сможем собрать, а кто-то должен будет оставаться здесь…

— И позаботиться о маме, — сказал Эгон, — и загонять коров, я понимаю.

Мюртах взглянул на него — его голова лежала на плече Мюртаха.

— Правильно. Отправляйся в постель.

— Я буду спать с Финнлэйтом? — Да.

— Хорошо. Он рассказывает мне всякие истории.

— Только не утомляй его этими своими расспросами, ты питаешься одними историями, а мясо ешь только как закуску.

— Спокойной ночи, — сказал Эгон.

Од встала, перекрестила Эгона и поцеловала его.

— Спокойной ночи, — сказала она.

— Спокойной ночи, дядя, — он повернулся и выбежал в дверь.

— Они что, никогда не ходят? — спросил Сирбхолл. Мюртах подбросил кусок торфа в огонь.

— Как далеко ты отошел от всего. Когда ты был в возрасте Конэлла, ты бегал везде, но когда ты пытался ходить, то падал лицом вниз. Ты помнишь это? Ты любил повисать на моем ремне, чтобы я таскал тебя.

— Правда? — вспыхнув, спросил Сирбхолл. Од сказала:

— Я помню, как однажды Мюртах захотел поиграть с тобой, Сирбхолл, вместо того чтобы слушать наставления старших, и Финнлэйт пригрозил побить его за это.

— Хватит об этом, — быстро сказал Мюртах, — это все минуло.

— Так что там об этой войне? — спросила Од.

— О, это все Мелмордха опять. Он посылает за…

— Я думала, они все уладили.

— Уладили? Лейнстер и Минстер вместе? — Сирбхолл рассмеялся.

— А что на этот раз?

— О, да то же самое. Вы помните, как они прокочевали здесь прошлым летом, клан О'Руэйрк и другие.

Од взглянула на Сирбхолла.

— Все то лето напролет он приводил мне заблудившихся, чтобы подкормить. Он ничего мне не говорил. В чем тут было дело с самого начала?

— Это очень запутано, — сказал Сирбхолл, — и не женское дело. — Он посмотрел на Мюртаха. — Ты помогал им тогда, мятежникам?

— У меня есть друзья, если они, едва дыша, добираются до моей двери, я кормлю их и даю возможность отдохнуть.

— Ты никогда не говорил мне.

— Только что сказал. Они проходили через Гэп, и некоторые из них знали, что я здесь, ну, они и приходили — не многие, Верховный король и Мелсечлэйн разбили их в пух и прах. Мелсечлэйн знал что-то об этом. Ты помнишь взгляд, который он мне бросил в зале.

— Ты не был таким осторожным, как я думал, все это время здесь.

— Я сохраняю друзей.

— Хватит спорить, — сказала Од. — Расскажите мне все с самого начала. Я женщина, и я любопытна.

Мюртах пожал плечами.

— Когда Мелмордха был вначале королем Лейнстера, он взбунтовался и послал датчанам приглашение прийти и помочь ему, датчанам Дублина, не другим. Они сражались с Верховным королем у Гленмамы. Некоторые говорят, что это из-за плохих советов Мелмордхи датчане и лейнстеровцы проиграли это сражение. Ну, они уладили это дело между собой, Верховный король и Мелмордха, и Верховный король женился на Гормфлэйт, потому что она была единственной незамужней сестрой Мелмордхи.

— Она однажды была женой Мелсечлэйна, — сказал Сирбхолл.

— Может быть, ей нравилось прикосновение королевских рук. Мелмордха поехал в Кинкору — не так давно — навестить Верховного короля. Верховный король был готов отставить в сторону Гормфлэйт и мог сказать ей об этом… Как бы то ни было, Мелмордха натолкнулся на сына короля, игравшего в шахматы, и подсказал ему сделать определенный ход. Сын короля сделал это и из-за этого проиграл партию. Он и Мелмордха обменялись резкими словесными выпадами. Мелмордха покинул Кинкору, не сказав и слова Верховному королю, и поскакал прямо к Кафаир-ни-Ри, и прежде, чем Верховный король мог сделать что-либо, кроме как крикнуть что-либо ему вслед, меч был сорван со стены, и Мелмордха носился по побережью, созывая своих воинов.

— Это не женское дело, — сказала Од. — Женщины не настолько глупы.

— Мелмордха хороший человек, и он справедлив, но ему не нравится, что его называют дураком такие типы, как сын короля.

— И я бы тоже, — сказал Сирбхолл. — Он и я не друзья.

— Я кое-что слышал о нем, и я бы не стал говорить ему, как надо играть в шахматы. Гормфлэйт была замужем за двумя Верховными королями и королем Дублина, и, может, теперь она думает, что было бы хорошо поставить другого короля. Она близка к этому. А Сигтругг станет кормом собакам.

Од пожала плечами. Младенец, приткнувшись головой к ее груди, давно уже спал. Она осторожно подняла его, просунула плечо в корсаж лифа и пошла укладывать ребенка в колыбель. Мюртах закрыл глаза, слишком усталый, чтобы последовать за ней и взобраться на кровать.

— Ты назвал Эда, — сказал Сирбхолл. — Да.

— Но ты же…

— Я устал. Я не хочу говорить об этом. Ты по-своему хороший человек, Сирбхолл, но ты должен научиться думать о том, что говоришь. А теперь позволь мне пойти в постель. Я устал…

— Я тебя задерживаю? Мюртах улыбнулся.

— Спокойной ночи, — сказал он и встал.

В свете огня из очага лицо Мюртаха выглядело много моложе.

— Спокойной ночи, Мюртах.

Утром вместе с Эгоном и Сирбхоллом он скакал к следующему глену, куда хотел перегнать на остаток зимы большую часть своего скота. Мюртах дал Эгону старую крестьянскую лошадь с целью, чтобы тот таким образом забыл о мече.

Всю дорогу туда Сирбхолл хранил молчание, но когда они проезжали уже долиной и Мюртах послал Эгона вперед сказать гуртовщикам об их прибытии, Сирбхолл сказал:

— Я не помню земель, которыми мы владели до Бегства, они похожи на эти?

Мюртах пожал плечами:

— Ты помнишь земли, на которых нам устроили ловушку кузен короля и другие?

Сирбхолл задумался:

— Она похожа на все земли в Мифе, никакой разницы.

— Это была земля, которой мы владели до Бегства. У Сирбхолла раскрылся рот:

— Это была она?

— А ты ожидал, когда мы ехали по ней, что земля раскроет свои почвенные губы и крикнет: «Сирбхолл, Сирбхолл, вот она я»?

— Нет, но…

— А как, ты представляешь, я мог знать, что там есть этот холм? Потому что мы привыкли играть на нем.

— У тебя ничего не шелохнулось, когда снова увидел его?

— Да. Я был рад найти место, где мы могли иметь некоторое преимущество.

— Кто ею владеет теперь?

— Я не знаю.

— Я думал, наши старые земли имеют границу с землями клана мак Махонов.

— О, Господи, ты же знаешь, как это бывает. Однажды клан заявляет, что он владеет всей землей между этой точкой и этой, а в следующий раз заявят, что они ничего не хотят иметь с этими границами, их границы лежат севернее.

— Ты никогда не хотел бы вернуться?

— Долгие годы после того, как мы пришли сюда, никто не говорил ни о чем другом, как вернуться обратно вниз, но если сегодня я спрошу всех, хотят ли они назад, все они запричитают и закричат, чтобы остаться здесь.