Отверженные (СИ) - Риз Лаванда. Страница 23

- Я клянусь тебе, Джона, и готов к любому испытанию, - сдавленно проговорил Темп в ответ, ни на кого не глядя. Со стороны выглядело так, будто это я повлияла на решение Джоны, будто моё мнение он стал ставить выше мнения других, и эта его фантазия на счёт моей якобы принадлежности к касте шани начинала меня нешуточно нервировать.

На закате погибших предали огню по всем ритуальным традициям Одичалых, а в моём лазарете появился пациент. Шансы бедняги Джая всё ещё были невелики.

- Джона позвал к себе Темпа перетереть с глазу на глаз, вот там-то он выкрутит Темпу яйца, как и собирался, - проговорил Нэш, раскладывая наши вещи в хижине рядом с лазаретом. – Многие до сих пор в шоке от того, как быстро и легко Джона принял тебя. … Люди растеряны. Их предводитель даёт понять, что девушка из Исхода пользуется особыми привилегиями высших. … Ты уверенна, что ты и Ронан дети одних родителей?

- Нет, на самом деле меня выловили в проплывающей мимо острова корзинке, - язвительно отшутилась я, поправляя то, что он бросал кое-как. – Я уверена, Нэш, и я терпеть не могу эти разговоры о разделении, о кастах, всё это пережитки далёкого, старого и видать загнувшегося мира. Я ничуть не лучше, но и … ничуть не хуже тебя, или кого другого.

- Не-е-е-е-т, - игриво улыбаясь, протянул Нэш, подходя ближе. – Ты моя особенная девушка, - и поцелуи посыпались один за другим.

Мне нравилось заниматься любовью с Нэшем, я теряла голову от этих прикосновений, от возможности посмеяться и чувствовать себя раскрепощенной. В такие моменты, наедине с Нэшем я была счастлива. Удивительно счастлива, не желая ничего дополнительно, словно это было всё, о чём только может мечтать девушка на этом острове. … Слишком большая роскошь стать вдруг беспечной и беззаботной. Возможно где-то, но только не на Энде.

    На следующий день мне сложно было куда-то отлучиться, помимо приходящих пациентов, приходилось каждые десять минут проверять мечущегося в бреду Джая, он весь горел и его раны выглядели не хорошо. Поздним вечером я буквально валилась с ног, поэтому не особо расстроилась, когда Нэш отправился в дозор к берегу, выспаться с ним шансов у меня было гораздо меньше. Но … посреди ночи меня словно полоснули ледяной бритвой, и я проснулась от ужаса, мерзкого, липкого, … смертельного. В свете масляной лампадки я увидела перекошенное от страха лицо Эмми, призрак замер на пороге, будто хотел помешать мне выскочить наружу. Это ощущение накрыло меня волной, мгновенно – я уже знала, что случиться что-то непоправимое. Я даже знала с кем.

И я ринулась на улицу сквозь призрак, громко выкрикивая одно лишь имя.

Так страшно, так страшно опоздать, так страшно потерять….

- Нэш! Нэш!! Нэш!!! – срывая голос, кричала я в темноту, всполошив поселение. Я неслась в сторону пляжа, срезав путь у каскада. Мелькнули какие-то тени, я услышала звуки драки и брань Нэша.

- Нэш, осторожно! – хрипло выкрикнула я, безоружная бросаясь на тёмные фигуры.

- Лаванда! – перепугано закричал Нэш, я уже различала его метнувшийся ко мне силуэт, но … вдруг он пошатнулся и замер, став медленно оседать на песок.

Меня саму что-то сбило с ног. Но это был не человек. Это она … зачем-то навалилась на меня своим прозрачным невесомым и в тоже время ледяным телом. И в это время мимо просвистело брошенное копьё. А в следующее мгновение другое копьё пролетело в обратную сторону, и со стороны селения уже мчалась подмога. В считанные секунды нападавшие были убиты. … Только было слишком поздно….

Я ползла к нему на коленях, потому что не в силах была подняться. Тело Нэша лежало слишком неподвижно, а остриё длинного самодельного ножа выглядывало прямо из его сердца. Трясущимися руками я пыталась нащупать его пульс,  но пульса не было. И мой Нэш больше не дышал, а его прекрасные глаза, не моргая смотрели в одну точку. На меня. Но меня он больше не видел.

- Нет!!! Нэш, нет!!! – из моей груди вырвался жуткий уродливый вопль. – Не оставляй меня!

Мне так захотелось отмотать время назад или умереть в тот же миг вместе с ним, только ничего этого не происходило, а вместо этого меня на куски раздирала сокрушающая боль. … Боль невозможно описать человеческим языком, а языка душ многие не понимают.

Держа его за руку, оплакивая всё то хорошее, что ушло вместе с ним из моей жизни, я просидела так до самого рассвета. Одичалые не оставили меня в одиночестве, держась на расстоянии люди сострадательно переживали ещё одну потерю. С первыми лучами солнца Джона попытался поднять меня на ноги.

- Сейчас это кажется невыносимым, но боль стихнет, - сдержанно проговорил он. – Если бы слёзы возвращали к жизни. … Тебе нужно отдохнуть. А затем ты подготовишь его и мы простимся с Нэшем. Будь сильной. Такова наша жизнь, Лаванда.

Я плохо ощущала своё тело, и от слёз голова перестала соображать. Но вот мимо фигуры Темпа я пройти не смогла:

- Ты хотел посмотреть на меня, когда я потеряю того, кто был мне бесконечно дорог. Что ж … смотри, твоё желание сбылось, - зло выдавила я, не узнавая собственный севший голос.

- Я не желал тебе такого, Лав, - сейчас сострадание на его лице меня злило.

- И тем не менее Темп, думаю это доставит тебе удовольствие, мне так же дерьмово как и тебе.

Играя желваками, с нескрываемой мукой на лице, Темп не стал отвечать.

- Вы не одни такие. В колонии не найти ни одной семьи, которую не коснулась бы потеря, - заметил Джона, подталкивая меня идти дальше.

- Куда ты меня ведёшь? – слабо упираясь, возмутилась я, глядя, что мы прошли мимо моей хижины.

- Подальше от лазарета, где ты не наешься отравы с горя.

- Я не хочу никого видеть, я хочу побыть одна!

- За тобой присмотрит хорошая женщина. Ты даже не заметишь её присутствия.

Он завёл меня, вернее почти занёс в один из домов, и я рухнула на ближайший лежак. Боль пульсировала в глазах, ушах, голове, по всему телу. Я не спала, я как будто наяву видела повторение одних и тех же событий так или иначе связанных с Нэшем. Они всплывали произвольно, отматывались назад, но я ни на секунду не переставала видеть его лицо, и слышать его голос.

- Милая, пора, - тронула меня женская рука через какое-то время.

Это было адски тяжело, подготовить к погребению человека, в которого мне удалось так безоглядно влюбиться. Это было всего лишь тело, душа Нэша, тем каким он был, была уже в ином месте, но разве глупое сердце это понимало. Я омывала его водой и своими слезами, не слыша ни песен, ни заунывных звуков труб. И глядя на закрытые глаза Нэша, на его уже не кровоточащую рану в груди, я вдруг поняла, что его убил не мой брат, и даже не этот остров. Моего парня убили все мы – люди, допустившие такой образ жизни и мышления.

Перед тем как предать тело Нэша огню Одичалые говорили о нём много  хороших слов. Пока очередь не дошла до меня, мои слова должны были быть последними:

- Не могу определиться, существуют ли высшие силы, которые посылают нам подобное горе, но за что я им благодарна, так это за то, что я очутилась в колонии Одичалых, встретила и полюбила Нэша. Вместе мы были так недолго, мы не успели пожениться, хотя собирались это сделать, не дожидаясь сезона дождей. Один человек сказал мне однажды, что жизнь  сравнима с падающей звездой, а сердце на карту звёздного неба, потому что каждая потеря оставляет в нём сверкающие дыры. В память о Нэше – я никогда не выйду замуж… - и я подожгла его тело.

Точно как в тот раз, когда я предавала огню Эмми и её младенца, я просидела рядом с тлеющей кучей пепла, пока она не остыла. У меня на поясе уже висел шнурок пропитанный кровью Нэша, на который я повесила мешочек с его пеплом.

Мне трудно было понять хочу ли я чего-то, как мне жить дальше, что меня теперь держит у Одичалых, и поразмыслив, совершенно неожиданно я поняла чего же я хочу – чтобы меня обняли родные руки и успокаивающе прижали к груди, на который я смогла бы ещё немножко поплакать.

- Джона, я ухожу в джунгли, - устало заявила я, отыскав предводителя.