Спонсор (СИ) - Ковалевская Алиса. Страница 38
— Он скоро приедет? — вопрос, задавая который, я понимала, что вряд ли получу ответ. Но мне нужна была точка опоры. После всего ужаса, что случился, мне нужно было что-то надёжное, точное, от чего бы я могла оттолкнуться или к чему стремиться.
— Не знаю, — терпеливо отозвался Вик. Выдохнув, я кивнула. Он же добавил: — Горничная принесёт тебе что-нибудь переодеться и поможет обработать раны.
— Я сама.
— Что сама?
— Сама обработаю, — посмотрела на него прямо, после устало опустила плечи. — Не хочу никого видеть.
Укутанная в халат, я сидела на постели. Стопы, колени, ладони… Ноющая боль не давала провалиться в забытье, хотя сознание так и балансировало где-то на границе. Вик предлагал вколоть обезболивающее, но я наотрез отказалась. Боялась уснуть и пропустить момент, когда приедет Ренат. Прислушивалась к раздающимся с улицы звукам, к голосам, но ничего не менялось. Полчаса, час, два…
Кажется, я всё-таки задремала. Не знаю, что разбудило меня, но, вскинув голову, я столкнулась взглядом со стоящим в дверях комнаты Ренатом. Дёрнулась, нервно опустила ноги на пол и тут же вскрикнула. Он подался ко мне, остановился в паре метров. Мрачный, какой-то помятый. В глазах — холод. Как будто чёрный-чёрный кофе со льдом. Черты лица казались необычно жёсткими, заострёнными, под глазами — тёмные круги.
— Ренат… — только и смогла выдавить я. Встала, не обращая внимания на израненные стопы, бросилась к нему.
Он не двигался с места. Только на миг прикрыл глаза.
— Ренат, — обхватила его, посмотрела в глаза.
Рука его твёрдо легла на мою поясницу, поверх огромного, совсем мне не по размеру халата. Я чувствовала, как глаза стремительно наполняются слезами, как перехватывает дыхание. Чувствовала его рядом, его крепкие руки, его запах и тонула… в нём, в понимании, что то ощущение облегчения, что я испытала прежде, не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас. Меньше суток прошло с тех пор, как он пришёл в зал, как мы занимались там… сексом? Или… Да какая разница?!
— Слава Богу с тобой всё в порядке, — прошептала я дрожащим голосом. Потянулась к нему, коснулась лица, очертила скулы, губы. — Как же я боялась….
— Не стоило. — Он смотрел мне в лицо, и я не могла понять, что не так. Качнула головой. Как это не стоило? С губ слетел выдох, похожий на стон.
Прижалась крепче, подалась вперёд, обхватила его за шею. Губами по твёрдому подбородку, по тёмной колючей щетине.
— Лиана… — сипло выдохнул он, пытаясь убрать мои руки. Я уцепилась ещё крепче. За ворот рубашки, всем телом к нему.
— Как же я боялась, что ты не вернёшься, — признание, само вырвавшееся из меня. Может быть, слишком откровенно, но… Сейчас я не могла иначе.
Опять прильнула к губам. Он не отвечал, и это доводило меня до отчаянья. Пальцы сжались до боли, рана на ладони заболела. Кажется, снова выступила кровь, но… Наконец он собрал в горсть халат на моей спине. Порывисто, жадно смял губы. Я почувствовала его язык, его напор и, откликаясь, едва не задохнулась в потребности быть с ним, в собственной жажде быть его. Он сминал меня, а я подчинялась, наслаждалась этим. Жёсткие толчки языка чуть ли не до горла, сладко, больно и ненасытно. Он не давал мне ни секунды, не мгновения. Беспорядочно шарил руками по спине, гладил, стискивал меня, а я захлёбывалась чувствами.
— Перестань, — рыкнул он, выдыхая жарко, тяжело. Собрал мои волосы, сжал, отпустил. Перехватил мою руку. — У тебя кровь…
— Не важно, — откликнулась я, ища его губы. Выдернула руку и обтёрла о халат. — Тебя… тебя хочу, слышишь? Всё остальное…
Из его нутра вырвался рык. Шаг ко мне… Ещё один вместе, к постели. Я ощутила, как матрас упирается мне в ногу, присела, потянула Рената на себя, за собой. Пальцы уже перебирали пуговицы его рубашки. Не глядя, судорожно, я расстёгивала их, пропуская некоторые и после снова возвращаясь к ним. Его щетина царапала мою грудь в распахнутом вороте халата, губы его касались ключиц. Перехватив мою руку, он поцеловал рану на ладони, прошёлся по ней языком, слизывая кровь. Я задрожала. Больно и сладко… Живот скрутило желанием, по телу прошлась дрожь — острая, сильная. Я не понимала, что чувствую. Что-то неведомое мне прежде, животные инстинкты, неподдающиеся человеческому разуму. Одна потребность — быть с ним, чувствовать его, быть в его власти, под ним, подчиняться ему.
— Люблю… — шёпотом с губ, между поцелуями по его плечам. — Люблю… — едва слышно, горячо, с отчаяньем.
Прикрыла глаза, порывисто дёрнула рубашку ниже, заскользила ладонями по груди. Завитки тёмных волос щекотали ладони, я перебирала их пальцами, гладила, не переставая целовать. Ещё и ещё. — Ренат…
— Замолчи, — обхватил мой затылок, сильно сгрёб волосы. Секунда-две-три… Его губы на моих.
Не развязывая пояса, он стянул с меня трусики. Шёлковая ткань трещала под его пальцами, но было всё равно. Он со мной… со мной… Нашла пряжку на его ремне, судорожно расстегнула. Проваливаясь в выстланную бархатом пропасть, я теряла себя. Его руки, его кожа, его запах… Подставляла шею, грудь, сама целовала его, миллиметр за миллиметром изучая тело. Кажется, одежды на нас не осталось…
— М-м-м… — изогнулась, ощутив его быстрое, глубокое проникновение и, схватившись за плечи, откинула голову. Открыла глаза и встретилась с его взглядом. Огонь… Он сжирал меня, сжигал. Угли, и я, босиком танцующая на этих самых углях… Объятая языками пламени, окутанная им, ведомая им.
— Ренат… — выдохнула, чувствуя, как он снова двинул бёдрами, шире развела ноги. — Я тебя…
Не дав выдохнуть последнее слово, он снова накрыл мой рот своим. Я тут же отозвалась, запустила пальцы в его волосы, прижалась к нему. Ощущала его твёрдые толчки и подавалась навстречу, стремясь быть ещё ближе, стремясь раз за разом становиться с ним одним целым. Раны на стопах отдавались болью, кровоточащая ладонь оставила след на плече Рената, но то, что я испытывала с ним в это мгновение… Адреналин, смешанный с чистым осмыслением — я его. Его… Я хочу быть только с ним. Чтобы он навсегда, чтобы он единственный. Этот город принадлежит ему, эта жизнь принадлежит ему. Он — хозяин всего и вся. И я… я тоже его.
Обхватив его ногами, я снова и снова подавалась вперёд, близко, ещё ближе. Вскрикивала, шептала его имя.
— Пожалуйста… — подставила губам шею, заметалась. — Пожалуйста… пожалуйста… да….
Всхлип с губ, его жёсткие пальцы на бедре, на ягодице.
— Ты совершенна, — губы на моей шее. Провёл носом вдоль венки, поцеловал меня в скулу, обхватил губами мочку уха с золотой серёжкой. Я застонала громче — протяжно, низко.
Всё во мне скручивалось, пульсировало. Влажная, пропитанная его запахом, им самим, я хваталась за его руки, гладила его плечи. Ловила его дыхание…
— Пожалуйста… Пожалуйста… — понимая, что ещё немного, и сойду с ума, просила я. Выгибалась под ним, откликаясь на каждый толчок, хватала ртом воздух, металась по постели. А он всё смотрел… Смотрел и сжигал меня пламенем… Смотрел и согревал меня, залечивал мои раны. — Ренат… Ренат, я…
— Молчи, — грубый, безжалостный толчок. До боли, до безумия. Вскрик с губ…
Я почувствовала, как одновременно с в долю секунды охватившим меня напряжением, по телу прошла волна дрожи. Закричала снова. Ренат пульсировал во мне, я слышала его глухой рык, чувствовала, как он касается губами моей скулы и прижималась к нему. Волосы у него на затылке стали влажными, по шее катились капельки пота. Мой… мой…
— Люблю… — прошептала ему на ухо. — Тебя… Тебя, Ренат…
24
Лиана
Лёжа возле Рената, я прислушивалась к его дыханию. Прошло не больше минуты, и сердце билось всё ещё гулко, часто. И моё, и его. Услышал ли он меня? Понял ли? Взять и просто спросить? Мне хотелось, но… Я знала, что не сделаю этого.
— Тебе нужно как следует обработать раны, — взяв меня за руку, сказал Ренат. Голос его звучал глухо и немного натянуто.