Семь драконов Ниларской принцессы (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна. Страница 54

Иллюзия менее заметна. Но если одновременно с тем, как князь Каннат стал овощем, исчезнет привидение мёртвой принцессы (до истечения сорока дней), кто-то всё же заподозрит неладное.

А мне это не нужно.

Поэтому будем рисковать.

Не верю я, что в том, что случилось сегодня с «князем», нет моей вины. Слишком почему-то зол был самый главный заговорщик.

Так, ладно. Теперь самый простой вопрос: где искать Ритани?!

Вопрос был не такой уж и простой и очевидный. Первые три места, которые я проверила — дали отрицательный результат. Ритани не было ни в его комнате, ни в его кабинете, ни в той комнате, которую отвели для принцессы Медуницы.

На удивление палач Каннаритании нашёлся в библиотеке. Точнее, в том месте, которое здесь называлось библиотекой. Не больше десятка шкафов, книги далеко не на каждой полке. И большей частью это были развлекательные произведения, чтобы скрасить скуку.

Главным достоинством этого места был только книжный развлекательный уголок: камин, облицованный маленькими плиточками, был достаточно глубок, чтобы поддерживать ровную температуру, даже когда было на улице промозгло и сыро.

Рядом с камином были два низких дивана, с рассыпанными маленькими подушечками. Пушистые пледы так и манили прикорнуть и спрятаться в их уютном тепле ото всего мира.

Ритани, трезвый как стёклышко, был именно здесь. Сидел на одном из диванов, пустым взглядом гипнотизируя огонь.

— Не поможет, — сообщила я, усаживаясь рядом с ним и тоже глядя на огонь. — Он не выберется из-под своих оков и не захватит весь замок. Ты же думаешь об этом?

— Ваше высоч…

Я вздохнула. Опять он? Ой, нет. Не опять. Замолчал на полуслове. И фразу не закончил, и вообще от меня отвернулся! Что тут происходит?!

— Медуница, — подсказала я. — Я понимаю, что вокруг вас, лэр Ритани, постоянно крутятся девушки и женщины разной степени прекрасности. Но, право слово, это же не повод забывать моё имя!

— Я не забыл.

Мне не показалось! В уголках губ Ритани я неожиданно увидела едва уловимую улыбку. Боги! Вот это да! Он умеет улыбаться!

— Думаете, что на удивление я умею улыбаться? — беззлобно спросил мужчина, потом повернулся ко мне всем телом. — Не пугайтесь. Я не буду применять сегодня магию тьмы на вас.

— Не хотите выдать, где я нахожусь?

— И это тоже. Ваше присутствие здесь не нравится… — мужчина растерянно замолчал.

— Главному заговорщику, давайте так называть? Для единой терминологии, — предложила я. Всё равно теперь ему скрывать нечего и бояться нечего. Князя Канната он терминологически «предал», так что теперь может думать и говорить, что угодно и кому угодно. Ой, только мне главное не выдать свои очаровательные ушки и нос, торчащие из этого дела!

Тем временем, Ритани немного подумал и… кивнул.

— Отличная мысль, лэри.

— Почему вам так не нравится моё имя, лэр Ритани?

— Оно чудесное. И оно мне очень нравится. Просто… это тоже — сигнал. Поэтому лучше поберечь вас от знакомства с тем, по чьей воле всё здесь сейчас происходит.

— Я бы не сказала, что он так пугает. Я с ним знакома. Нам довелось встретиться и немного пообщаться. Хотя, надо заметить, если он станет новым князем, нужно, чтобы кто-то подарил ему энциклопедию по общению с женщинами. Он же засыплется на ближайшем дипломатическом приёме!

Градус пафоса я отмерила правильный и необходимый, добавила чуточку лёгкого кокетства и юмора, поэтому и не было ничего удивительного в том, что Ритани не изобразил дежурную улыбку, а очень даже засмеялся.

— Верно, лэри. Ему не помешает.

— И, конечно же, этим займётесь вы?

— Нет. К счастью, вот от этого я буду благополучно и счастливо избавлен. Странные вопросы, лэри.

— Мёртвым всегда интересно наблюдать за живыми. Такие смешные, такие яркие. Такие живые. Но я уже столько времени провела в этом замке, и до сих пор не могу понять, что здесь происходит. Даже надоело немного, если честно.

— Я и сам не понимаю, лэри. Многого объяснить не смогу. Сам бы не отказался от того, чтобы понять… и понимать хоть что-то.

— Ритани, — неожиданно для себя (и для собеседника) опустила я вежливую приставку. — Зачем князь так неожиданно потребовал невесту? По идее же всё должно было начаться позднее?

— Почти на четыре года. Когда уже и с Кёнингами бы разобрались, и Гольцанское княжество успешно присоединили.

— Тогда почему?!

Ритани пожал плечами.

— Задаю себе тот же вопрос, лэри. Но пока не могу найти на него ответа. Тем не менее, есть один, на который вы можете мне ответить. Что вы здесь делаете?! Разве вы не должны быть где-то в другом месте?

Я пожала плечами.

Это он сейчас на что намекает?

— Не понимаю вас, лэр Ритани.

— Вы ещё не знаете? — палач замолчал так резко, что я совсем потеряла нить разговора. Вот сейчас он о чём говорил? На Канната что ли намекает? Что до того момента, как ему подарят милосердие в виде «смерти», он обречён на участь куда более страшную, чем та, на которую он обрёк меня?

Так с этим поспорить можно.

В текущем случае, если бы всё было именно так, как казалось, то случившееся с Каннатом не удовлетворило бы ни моей боли, ни моей жажды крови и справедливости. По одной простой причине. Погибни я от проклятья этого кровавого князя, и привет — в следующей жизни уже я была бы запачкана кровью с головы до пят.

— Не знаю чего?

— Военный сбор протрубил, — сделал Ритани вид, что хотел сказать с самого начала именно это. — Завтра мы все отправимся … из замка. На Гольцанское княжество. Князь Каннат будет во главе войск.

О… А там его и убьют что ли? Вроде как «герой», погиб, до последнего заботясь о процветании своего княжества? Его народ всё равно будет говорить, что он просто в первую очередь хотел удовлетворить жажду крови.

Но запомнится в итоге именно это. Что несмотря на своё проклятье, он сражался с ним до самого конца. Он был воином. И умер, как полагается воину.

Это милосердие от Ритани? … Нет. Это такая дань не уважения, но насмешки от главного заговорщика.

— За что он так ненавидит князя? — спросила я.

Ритани вздрогнул.

— Лэри?

— Тот, кто стоит за всем этим. За что он так ненавидит князя?

На этот раз палач Каннаритании посмотрел на меня немного странно. И если другие порой отличались тем, что отказывали мне в уме, то он — почему-то — с самого начала считал меня достаточно умной, чтобы делать правильные выводы.

Но сейчас я удивила даже его.

— Боюсь я… — Ритани замолчал, усмехнулся. — Значит, вы знаете, лэри.

— О судьбе князя? Конечно. Поскольку наши «комнаты» соседствуют, естественно, я в курсе того, что случилось. И что могло случиться.

— Но там был щит.

— Ага, — согласилась я весело. — И что? Лэр, ну, пожалуйста! Щит защищает ото всего и вся, но привидение — это «ничто». Это не то, что является «живым», но по большому счёту — это и не то, что является «мёртвым».

— Но разве щит леди не учитывает это?

— Учитывает. Поэтому «беглые» привидения и засланники не увидели бы ничего и никого. Но сорок дней ещё не прошло, помните?

— Слепое пятно, — Ритани откинулся на диване, глядя на меня серьёзно. — Я удивлён, что такая юная лэри может знать вот о таком.

— А я и не знала, — засмеялась я. — Лэр Ритани, пожалуйста, не надо приписывать мне того, что я не знаю. Просто-напросто получилось так, что вначале я попала под щит леди, а потом, когда они уловили с драконами моё присутствие, они и рассказали, что это такое. А заодно и то, что вот от таких, как я — «сорокодневных» закрыть территорию невозможно. Именно потому, что мы не там и не там.

— Мы? — переспросил мужчина.

Я кивнула, но раскрывать, что именно имела в виду, не стала. Должны же быть у леди свои секреты?

— Скажите мне, лэри. Почему вы не ушли? Я … связан с силой тьмы, потому и знаю, что те, кто уходят на колесо перерождения, исчезают сразу. Те, кто не переходят по колесу, «рождаются» на рассвете под дождём после сорока дней. Когда мир вокруг их забыл. Но вы же — как вы и сказали, ни то и ни другое. Что вас оставило?