Князь Ядыгар (СИ) - Агишев Руслан. Страница 37

– Ты чего трясешь головой? Знаю, что книги эти дорогие. Будут у тебя гроши на них, – втолковывал я купцу задание. – Ты, главное, разузнай, где и у кого есть книга с самыми красивыми картинками. Чтобы они там были как живыми. Понял?! И вот еще что...

А вот с другим вопросом все было сложнее. В моих довольно шатких условиях, когда царская милость могла с легкостью смениться на гнев, мне срочно, буквально, еще вчера, нужно было заиметь какое-то оружие, а может и не совсем оружие. Все варианты, которые я перебрал – вездесущие гранаты, коктейль молотова, мушкетоны и т. д., по-хорошему, давали мне лишь тактическое преимущество перед моими врагами. Мне же нужен был какой-то убойный аргумент... В конце концов, я его нашел – спирт, водка или любой другой крепкий, очищенный алкоголь! Это было и мощное обеззараживающее средство, и деньги, и сильное влияние, и еще много чего, что рисовалось лишь в мыслях!

Я же как-то попробовал местного алкоголя: и медовухи, и браги, и пива, и даже вина заморского. Поэтому могу с полной уверенностью заявиться, сейчас у хорошей, очищенной водки конкурентов нет от слова вообще. Если же попробовать расширить линейку производимого алкоголя, включив туда и всякие слабенькие коктейли, наливки с разными ароматами, крепленные бальзамы и т. д., то деньги можно было грести натуральной лопатой. По крайней мере, именно это мне виделось при первом приближении...

– Брагу ставить можешь? – ответом было хмыкающее бурчание. – Хорошо! Значит, буду тебя учить делать амброзию. Чего, чего? Напиток Богов, вот чего....

Обговаривать наше сотрудничество мы перешли в дом купца, где я и обрисовал ему все перспективы сначала тайного, а потом и явного, производства вкуснейшей, чистейшей водки, от которого потом не раскалывалась голова и которая любого гарантированно валила с ног.

– Ты с вашей-то бормотухой не сравнивай! Этот напиток будет как слеза с чудесным ароматом пшеницы и меда для начала, – тут я поймал себя на мысли, что едва не цитирую рекламу водки «Чистые росы». – Он как вода будет питься. И голова после нее будет как у младенца, пустая и чистая. Понял?! Нужно будет позаботиться о таре. Найти хорошего гончара, чтобы бутылочки сварганил. Так... ты чего не записываешь? Мы тут что просто так лясы точим? Давай, давай, шустрее!

Глава 11

Отступление 19

Новгородская летопись [отрывок].

«… А несть сто жареных лыбедей с жареными павлинами. К кажной птице ставиласи добрая миска борча с буряками и смятаной. Запивали царские ближники сие можжевелыми, вишневыми и черемуховыми медами, винами заморскими, по прозванию романея, рейнское и мушкателя. Слуги в кафтанах красного бархата и расписных шапках кланялися кажному гостю жареными журавлями с пряным зельем, рассольными петухами с имбирем, бескостными курами с огурцами.

… Блюдами казанскими потчевали гостей, кои сам Великий Государь добыл в граде Казан. Нестъ слуги на подносах и узорчаты руолы из семги, форели и осетра, салаты рубленые под шубай называемы.

… Шубай же пробовоша гости заморские и славу Великому Государю пели, уж больно вкусен и зело красив стася сей салат. Отведали гости торговые шубай и молвили, что во всем мире нет вкуснее. Вопрошали також гости торговые Великого Государя, как сготовити шубай и что покласти. А из немчинов гость торговый сорок полновестных гривен давати ... ».

Отступление 20.

21:15. 14 декабря 2019 г. Канал «Россия». Политическое ток–шоу «Вечер с Владимиром Соловьевым» [отрывок].

«Друг на против друга застыли два вечных непримиримых оппонента. С одной стороны стоял, известный своими консервативными и антилиберальными взглядами, политолог Сергей Михеев, с другой стороны – сторонник Польши «от можа до можа», журналист Томаш Мацейчук. Стороны на протяжении почти целого часа яростно обменивались хлесткими и яркими выпадами в адрес сначала своих стран, затем и в адрес друг друга. В какой–то момент даже, казалось, что Михеев и Мацейчук сойдутся в рукопашной схватке, отстаивая каждый свое мнение. Однако, в последний момент им удалось обойтись лишь словесными аргументами.

– … Это же смешно говорите! Ви скоро будете утверждатъ, что все пошло от русских, – у раскрасневшегося от волнения Масейчука акцент проявлялся все сильнее и сильнее. – Радио, телевизор, ядерная бомба, борщ, – Михеев в ответ на каждое слово кивал. – Ха-ха-ха! Ви же врете все! Если, что русские и придюмали, то это коррупция!

Аудитория за кадром бурлила, и было непонятно, они поддерживали или, напротив, протестовали против слов польского журналиста.

– Вы смотрите, смешно ему, – Михеева явно «задело за живое», хотя он и старался этого не показывать. – Ты, вообще, кто такой? Что ты за эксперт такой, чтобы здесь рассуждать на такие темы? Ты великий экономист, гениальный историк, компетентный юрист или авторитетный лидер мнений? Какое у тебя может быть свое мнение, чтобы нам его было интересно выслушать? – время от времени у него вырывались скупые жесты, словно сопровождавшие задаваемые им вопросы. – Однако, несмотря ни на что я отвечу на твои вопросы. Да, да, да! Да, это русские, это люди, живущие на нашей земле, изобрели радио, телевизор. Да, и борщ тоже неотъемлемое блюдо русской кухни! Слышишь, ты! Почитай, что писали еще при Иване Великом! Тогда уже борщ называли исконно русским блюдом! И даже пресловутое ролы, фото которых так любят постить у себя в социальных сетях наши либералы, тоже были издавна известны на Руси.

Поляк то и дело порывался вставить свое слово, но всякий раз, натыкаясь на яростный взгляд своего оппонента, сдерживался.

– Ты еще что-то там вякнул про коррупцию? Ха–ха! Я тебя не перебивал! Поэтому закрой рот и жди своей очереди! Кто придумал и кто нас заразил коррупцией это большой вопрос. Однако, именно в России борьба с ней велась самыми эффективными способами. Еще в XVI веке, по словам иностранцев, русские дьяки-чиновники в приказах, даже помыслить боялись что-то взять от просителя. А на Западе в это время можно было купить любое решение суда и любую должностью. А ты мне тут рот открываешь? Замолкни, я сказал, и слушай!

_______________________________________________________________

Я сидел на краю своей постели и внимательно вслушивался в тишину ночного дворца. Иван Васильевич после очередной порции историй о «гишпанских» пиратах от Рафаэля Саббаттини уже давно «изволил почивать» и судя по блуждающей улыбке на его губах снилось ему что-то очень приятное. Спали и его служки, набегавшиеся за сегодняшний «шебутной день». Прикорнули, облокотившись друг на друга царские рынды, два здоровенных чуть бородатых молодца, которым я не так давно преподнес по чарке вина с легким снотворным.

– Ну, Деня, вот и пришло время валить обратно домой, – выдохнул я и в очередной раз открыл небольшой наплечный мешочек, куда сложил кое-какие золотые побрякушки и небольшой собственноручно «смастряченный» двуствольный пистоль. – Дай Бог, чтобы все удалось.

Да, именно сегодня ночью я решил пробраться внутрь Успенского собора и с помощью знаменитой иконы убраться в свое время. Еще сутки назад я собрал для побега «тревожный» мешочек с золотым хабаром. Дорога тоже была уже давно разведана. Из царских палат я планировал выбраться по внешним деревянным галереям, одна из которых вела на кухню. Затем небольшую калитку черного хода, петли которой мною были еще вчера заботливо смазаны, думал выбраться к высокой каменной изгороди, от которой, собственно, было около полукилометра до самого собора. Попасть в Успенский собор, это массивное угрюмое здание, напоминающее неприступную крепость небольшими оконцами, здоровенными железными дверьми и толстыми стенами, мне должен был помочь церковный служка, которому я «сунул» пару серебряных монеток.

– Ну, Ваня, бывай. Извини, если что не так, – я немного приоткрыл дверь в царскую опочивальню и с полминуты смотрел на царя, укутанного одеялом по самый чуть крючковатый нос. – Не могу я больше... тут с твоими паукам сидеть. Того и гляди сгрызут меня, а я еще жить хочу.