Контрольная точка - Брайт Владимир. Страница 9
– Спасибо, продолжай. – Для собственного спокойствия я счел за лучшее не углубляться в детали.
– Как и у всех уважающих себя религий, у пастафарианцев есть рай. Там находится пивной вулкан и фабрика стриптиза.
Очередной набросок возник перед моими глазами.
– Для чего на райской фабрике стриптиза забор? – спросил я. Хотя на самом деле меня больше интересовало, зачем фабрике стриптиза зловещая труба, смахивающая на дымоход крематория? И почему из жерла пивного вулкана торчат лапы гигантского паука? – Забор – неотъемлемая часть любой фабрики стриптиза, – пояснил рассказчик. – Будь то райская или обычная. Без забора на фабрике плохо. Нет проходной и вахтера, сидящего в будке. Отсутствует учет и бухгалтерия. Как следствие – текучка материалов и кадров. Понимаешь?
– В общих чертах, – согласился я из вежливости, решив не расстраивать персону, ответственную за обряд моего воскрешения.
– А знаешь, я рад, – в очередной раз лицо ангела озарила улыбка, – что ты спросил о заборе. Значит, рисунок удался. Глядя на мои ранние работы, кое-кто сомневался.
Упоминание о ранних работах наводило на мысль, что экскурс в историю пастафарианской религии – стандартная процедура воскрешения в этой игре.
– Раз кто-то спутал вулкан с вазой, а уровень нашего доверия вышел на новый уровень, можно ли поинтересоваться…
– Разумеется!
– Про лапы дохлого паука, кроме меня, кто-то спрашивал?
– Лапы?! – Его красивые брови удивленно взметнулись ввысь.
– И дернул же меня черт за язык! – в сердцах выругался я.
Чтобы исправить неловкое положение, пробормотал первое, что пришло на ум:
– Вообще-то это связано с резкими перепадами давления в горах. Отчего жестоко страдают братья наши меньшие. Имеются в виду не прекрасные карлики, созданные Летающим Макаронным Монстром, а всякие кусающие, паукообразные, монстровидные…
Чем дальше я описывал визуальный ряд мертвых насекомых, покрывающих склоны горы, тем больше утверждался во мнении, что несу дикую чушь.
– С насекомыми у пастафарианцев все в порядке, – успокоил ангел. – Гора устроена таким образом, что на ней нет перепадов давления. Зато с пиратами просто беда.
– Какая? – облегченно вздохнул я, обрадованный тем, что все так удачно закончилось.
– Согласно нашей системе вероисповедования, морские разбойники – «абсолютные божественные создания» и первоначальные пастафарианцы. Их изображение как «воров и отщепенцев» – подлейшая дезинформация, распространенная теологами Средних веков. На самом деле пираты были «миролюбивыми исследователями и распространителями доброй воли», раздающие детям конфеты.
– Ты сказал «миролюбивыми исследователями»?! – вскричал неожиданно посеревший ангел, обращаясь неизвестно к кому.
– Я ничего не говорил. Ты же сам… – испуганно начал я.
– Не обращай внимания, это мое агрессивно безбожное альтер эго, – небрежно взмахнул рукой стремительно белеющий смотритель. – Сейчас я с ним разберусь.
– Нет уж, позвольте!
– И не подумаю!
– А я и спрашивать не буду!
В течение пары минут на моих глазах разворачивалась борьба за право обладания личностью. Эксцентричный смотритель местного кладбища несколько раз поменял цвет, прежде чем остановился на сером. Безбожное альтер эго взяло верх над адептом Макаронного Монстра.
– Неслыханная наглость – называть похотливых пиратов распространителями доброй воли! – Было очевидно, что серый ангел возмущен до глубины души.
– М-м-м… Ну, в общем… – пробормотал я, не зная, как лучше обозначить нейтралитет.
– Сейчас расскажу, как все было на самом деле. Выводы для себя каждый сделает сам, – тоном, не терпящим возражений, заявил он.
– Замечательно! – Я счел за лучшее занять выжидательную позицию, не вступая в конфликт ни с одной из сторон.
После чего мне поведали историю ужасных пиратов…
«Это было в те далекие времена, когда мощь Испанской армады не ставилась под сомнение никем, кроме пиратов. Словно безжалостные пираньи, они нападали на одинокие корабли. Грабя трюмы и насилуя всех, кто попадется в их грязные лапы. А через несколько дней падальщики морей обнаруживали на своих телах очередной признак проказы, сифилиса и другой печальной болезни.
Однако…
Будучи в душе философами, пираты понимали, что шанс умереть от скоротечной болезни намного меньше, чем получить пулю в живот или быть повешенным на фок-рее красивого испанского галеона. Поэтому не забивали себе голову ерундой. Просто и естественно, как не ведающие стыда животные, спаривались с себе подобными, налево и направо, чтобы затем…»
– Пришвартоваться в ближайшем порту и накупить вкусных сладостей для детишек! – вскричал побелевший ангел.
– А вот и брехня! – незамедлительно парировал его посеревший визави.
– А вот и нет!
– А вот и да!
– Ни фига не да!
– Твердое да, в квадрате!
– Да хоть в кубе, все равно – нет!
Сложно представить, как долго могло продолжаться все это безумие, если бы, к счастью для меня, рядом не материализовался грендельфил.
– Не можешь дослушать историю про фабрику стриптиза, коварных пиратов и детские сладости? – Его скучающий вид говорил о том, что он неоднократно сталкивался с ангелом, страдающим раздвоением личности.
– Точно.
– Полагаешь, дурацкая лекция повлияет на твое воскрешение? – Вопрос был с явным подтекстом.
– Вероятней всего.
– Ошибаешься! – Судя по игривому тону, ему было весело. – В десяти шагах позади тебя очерченный круг на земле. Если присмотреться, можно заметить блеклую надпись: «Оживляние». Подлетаешь к центру, произносишь стандартную фразу: «Оживляние – будь!» – и все.
– А как же…
Предупреждая вопрос, грендельфил пояснил:
– Спятивший хранитель кладбища – обычная декорация, смысл которой – морочить голову и насмехаться над новичками.
– Вот так просто! – пробормотал я, раздосадованный тем, что пришлось выслушивать бред про пиратов, конфеты и карликов.
– Проще не бывает.
– Тогда последний вопрос.
– Спрашивай.
– Почему оживляние? Не воскрешение, реанимация или что-то нормальное?
– В игре слишком много несовершеннолетних манипуляторов – это раз. Правила русского языка за последнее время отодвинули горизонты разумного в запредельную даль – два. А три, и самое важное, – для большинства манипуляторов оживляние удобней.
– Понятно. – Загадка оказалась «в духе времени», на редкость простой.
– Если все ясно, тогда воскресай. Нас ждут увлекательные приключения.
Что-то глубоко изнутри подсказывало мне, что приключения приключениям рознь. Тем не менее я оживился и пожалел, что не остался на кладбище в компании безумного ангела.
Глава 10
Прощальная песнь барда
С фактами не поспоришь. Заранее спланированная акция в девяти случаях из десяти лучше спонтанного нападения. Особенно когда речь идет о штурме города. Точнее, столицы «Объединившихся светлых сил» во главе с великим паладином, однажды поссорившимся с могущественным комком слизи.
Как правило, жертвами противостояния становятся обычные воины. Реже умирают опытные бойцы. Совсем редко великие гладиаторы. Но иногда, в исключительных случаях, головы падают с плеч непобедимых королей.
И тогда мир делает шаг навстречу объятиям бездны…
Несколько рейдовых групп хаоса выступили в полночь, чтобы застать неприятеля врасплох. Прославленные герои света, как правило, спят по ночам. И лишь неугомонные, вечно пьяные барды шатаются по кабакам в поисках доверчивых простаков и падших женщин. У первых можно выманить пару монет, вторых отблагодарить балладой за толику пошлой любви. Правда, все вышеперечисленное относится к реальной жизни, а не вымышленному компьютерному миру, населенному цифровыми манекенами (сокращенно – «кенами») с идиотскими лицами и запрограммированными репликами наподобие: «Куда запропастилась сладкая печенюшка?» или «Принеси-ка мне семь перышек неуловимого Пьетрокрылого Пьетрокрыла, чтобы получить поощрительный Пьетрокрыльский сувенир».