Не брат моей мечты (СИ) - Маар Чарли. Страница 3

Схватив сумку с дивана, поднимаюсь к себе в комнату. Настроение после общения с Каримом пропало окончательно, но я все еще не хочу весь день быть одна, поэтому набираю Мариссу, чтобы договориться о вечере. Мы решаем сходить в какое-нибудь кафе, а потом поторчать у нее, поплавать в бассейне и выпить вина. Остается только дождаться.

Падаю на кровать и тупо пялюсь в потолок. Слышу за стеной шорох и низкий голос. Бывшая комната Карима находится рядом с моей. Воображение сразу рисует, как он переодевается, как снимает рубашку, оставшись в одних брюках, и говорит по телефону. Мышцы на его плечах и спине играют, когда он садится на кровать. У него бесподобное тело. Когда приезжает сюда и остается на ночь, Карим часто позволяет себе ходить без майки и рубашки. Я много раз представляла, как прижимаюсь к нему, пальцами веду по линии позвоночника, целую область между лопаток, а он поворачивается, подхватывает меня за бедра, усаживая на себя.

От мыслей внизу живота начинает тянуть и гореть. Это ощущение стало для меня привычным за долгие годы влюбленности в него.

Мне нужно что-то сделать, чтобы фантазии стали реальностью, но я понятия не имею, что.

Хлопок двери в коридоре сообщает о том, что Карим снова вышел и, скорее всего, собирается уезжать. Не думаю, что он ждет, как я выйду попрощаться, особенно после моих слов про сестру. В груди снова ноет. Наверное нужно извиниться. Это будет правильно.

Я быстро вскакиваю и открываю дверь. Зову его, когда он уже сворачивает в сторону лестницы.

— Карим… прости меня. Мне не стоило говорить про Аревик. Я вовсе не хотела сделать тебе больно.

Мужчина замирает и, судя по выражению его лица, я могу сделать вывод, что он несколько удивлен. Его поражает, что я умею просить прощения?

— Все в порядке, Нимб, — кивает Карим, затем возобновляет шаг, но на ходу оборачивается и произносит:

— Не пропускай учебу завтра. И еще, Нимб… Мадина спрашивала, хочешь ли ты быть одной из подружек невесты на свадьбе? Ей важно, чтобы родные с моей стороны тоже принимали участие в подготовке праздника, но она сомневается, потому что ей кажется, что она тебе по какой-то причине не нравится. Это ведь не так, Нимб?

3 глава

Сначала я хотела сказать правду. Ну, почти правду. Потому что, разумеется, я не могла вот так взять и признаться Кариму в чувствах к нему. Зато я могла бы сказать, что Мадина мне не нравится, но тогда пришлось бы объяснять, почему. Поэтому я решила соврать. Если хорошенько подумать, помощь Мадине и вроде как дружба с ней могут мне помочь в том, чтобы стать ближе Кариму. У меня появится больше возможностей видеться с ним. Он начнет меня замечать, не только когда я попадаю в неприятности или устраиваю их, но и в другие моменты. Я согласилась. Стать подружкой невесты на свадьбе Мадины и Карима. Он немного расслабился после моего согласия и дал номер своей невесты.

Это была его ошибка. Конечно, потом, когда он влюбится в меня, Карим оценит мое стремление во что бы то ни стало добиться его расположения. Пусть сначала он будет злиться, но это только сначала. Я уверена, что потом его отношение ко мне изменится.

Сейчас, когда я еду в кафе, где мы договорились встретиться с Мариссой, мои ладони, сжимающие сумочку, жжет от осознания того, что в ней телефон, в котором теперь записан номер той, что хочет отнять у меня любимого. Пускай она не знает об этой любви, но я все равно просто так его не отдам. Я хочу, чтобы он был моим. Ты не на ту нарвалась, Мадина…

Настроение у меня существенно взлетает благодаря новому плану и твердой уверенности, что все получится. Я даже не могу спокойно сидеть на месте, когда мы с подружкой усаживаемся за столик в кафе и заказываем парочку десертов. Взгляд так и падает на телефон. Мне хочется позвонить Мадине и договориться о встрече. Не терпится поскорее начать действовать.

На войне все средства хороши. А борьба за сердце любимого мужчины — это самая настоящая война.

— Ты сегодня в облаках витаешь… — бурчит Марисса, щелкнув пальцами прямо у меня перед носом.

Глядя на недовольное лицо подруги, сразу понимаю, что прослушала все, о чем она говорила, и даже, кажется, задавала какие-то вопросы, но и их я пропустила мимо ушей.

— Прости, Марусь, сегодня в другую страну улетела моя хорошая подруга, поэтому я слегка рассеяна.

Девушка морщится и отпивает вина из фужера.

— Когда ты прекратишь называть меня Марусей? Мне это не нравится. И я вроде бы тоже твоя подруга, так что не понимаю, почему ты не можешь быть здесь и сейчас со мной? Сама ведь позвонила!

Мы с Мариссой давно дружим, но уровень доверия не тот, чтобы я могла признаться в своих чувствах к сводному брату. Не знаю, почему так. Я никому об этом кроме Яны не рассказывала, и по-прежнему желания рассказать еще кому-то не возникает.

— Не злись, я правда сегодня расстроена. Мне не хотелось быть одной.

— По всей видимости, мое общество тебе не очень-то и нужно. Ты даже не слушаешь.

— Да я слушаю. Задумалась только. Не обращай внимания, — я отмахиваюсь, посчитав, что Марисса просто ворчит, как обычно. Мы никогда серьезно не ссорились, поэтому и сейчас я этого не жду. Чтобы не зацикливаться на факте моей невнимательности, я быстро перевожу тему разговора на подругу. Спрашиваю о личном, в основном о парне, с которым она познакомилась на прошлой неделе. Через несколько минут Марисса расслабляется и забывает о том, что я невнимательно ее слушала, утопая в собственных мыслях. В принципе, я и сейчас в них утопаю, не вникая особо в то, что говорит подруга.

Несмотря на то, что мы с Мариссой договаривались еще поплавать в бассейне у нее дома, я отказываюсь, сославшись на головную боль. На самом деле, я просто потеряла интерес к общению. Вот с Яной было о чем поболтать. О моем Кариме, о ее Рустаме. У нас было много общего, похожих чувств, похожих жизненных ситуаций. Мы бы и сейчас могли обсудить Мадину и мое решение быть "подружкой невесты". А с Мариссой можно болтать только о всяких глупостях, давным-давно переставших меня интересовать.

Приехав домой, я юркаю в свою комнату, пока отчим с мамой меня не атаковали очередными беседами о плохой учебе и будущем. Успею еще с ними наговориться. Вместо этого наконец решаюсь набрать Мадине. Пальцы слегка дрожат, когда я достаю телефон из сумки и нажимаю на вызов. Девушка отвечает довольно быстро:

— Да?

Даже голос ее слышать тяжело. Такой весь нежный и ласковый. Таким она воркует с Каримом, когда они приезжают сюда.

— Привет, Мадина, — изо всех сил стараюсь говорить доброжелательно, даже улыбаюсь в надежде, что это придаст моему голосу определенные нотки. — Это Нимб. Карим сказал, что ты спрашивала обо мне. Ну, о том, хочу ли я быть подружкой невесты. Так вот, я согласна.

— А, Нимб, привет! Да, Карим мне уже сказал, что ты согласилась. Я так рада, ты не представляешь! Ты наверное подумаешь, что я сумасшедшая, но мне почему-то казалось, что ты меня недолюбливаешь! — смеется девушка в трубку, а мне ее смех словно ножом по сердцу режет. Тебе не казалось, Мадина…

— Мне когда Карим сказал, что ты должна позвонить насчет свадьбы, намного легче стало. Сразу паранойя начала проходить. Понимаешь, Карим мне очень дорог, и я как безумная старалась понравиться его родным. Для меня семья — самое важное в жизни. Я бы хотела, чтобы у нас с ним и у наших детей была большая и крепкая семья.

Больно ли слышать все это? Очень больно. Больно, что она имеет право об этом мечтать, а я нет. Больно, что она такая хорошая, а я собираюсь у нее отнять того, к кому она испытывает искренние чувства. Лучше бы Мадина была стервой или лживой дрянью, тогда сейчас меня бы не колотило так от чувства вины, что я аж подскакиваю на кровати, не в силах больше сидеть недвижимо.

Я вовсе не бесчувственное чудовище. Я просто очень сильно его люблю.

Но даже несмотря на то, что она хорошая, Карим все равно ведь ей изменяет. Значит, чего-то ему все-таки не хватает. Взрослые люди знают, что хорошим человеком быть мало, чтобы тебя любили, нужно, чтобы была вспышка, искра. То, что удерживает людей рядом и рождает бесконтрольное притяжение, пульсирующие в груди. У Карима, как бы он ни заботился о Мадине, нет этой пульсации, иначе он не завел бы любовницу, побоявшись причинить невесте боль, да и вообще предать.