Конец академии (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 27

- Ой... - чуть покраснев, девушка тут же разжала пальцы, выпуская мой член из плена, и целомудренно положила ладони на колени.

- Молодой человек, - сделав паузу, продолжил врач, - вы уж, пожалуйста, объясните всем своим поклонницам, что после заработанного вами сенсорного перенапряжения вам категорически противопоказано испытывать сильные эмоции. По крайней мере, в следующие месяц-два.

- А что, у меня много поклонниц? - уточнил я, зацепившись за первую часть фразы.

- Да уж немало, - хмыкнул мужчина. - Десятка два точно в этих стенах побывали, нескольких прямо из палаты выводили, - он посмотрел на Семенову. - Правда, настолько нагло к вам врывающихся ещё не было.

- Так это, доктор, - ухватил я за хвост пришедшую в голову мысль, - что говорит медицина, жить буду?

- Ну а куда ж вы денетесь, батенька? - посмотрел он на меня с добродушной улыбкой прожжёного вивисектора. - Вас тут три лекарки с того света вытаскивали, да и я в нейрофизиологии не последний специалист. Подлечили мы вашу головушку, и даже почти ничего не сломали.

- Почти? - уцепился я за внушающее лёгкую тревогу слово.

- Ну а что вы хотели? - развёл руками собеседник. - Мозг - это до конца не изученная система, которая хранит множество тайн. Как на вас отразится наше вмешательство - покажет только время. Однако разговариваете вы связно, мыслите чётко, в пространстве ориентируетесь, так что могу сделать вывод, что всё прошло вполне успешно. Остальное уже мелочи.

- Спасибо, доктор!

- Не за что, молодой человек, - засунув руки в карманы, успокоившийся мужчина отошёл от кровати, после чего повернулся к Илане и произнёс, - а вы, дорогая моя, давайте-ка тоже собирайтесь, нечего пациенту покой нарушать, ещё навидитесь. Давайте-давайте.

Когда Семёнова ушла, я от нечего делать пошарил взглядом по палате, но вскоре, зевнув, прикрыл глаза. Недолгое посещение меня и впрямь утомило, и незаметно для себя я нырнул в объятия Морфея, засыпая крепким здоровым сном.

Стоило парню заснуть, как воздух в углу покрылся рябью, а затем отражающее поле замерцало и исчезло, открывая взгляду неизвестную в свободном, чуть мешковатом костюме с надетой на голову балаклавой.

Подойдя к кровати, таинственная незнакомка нежно погладила проступающее под тонкой тканью тело парня и, плавно задрав покрывало повыше, до живота, принялась ладонью медленно массировать его уже совсем опавший и съёжившийся “прибор”.

Так и не проснувшись, Иванов еле слышно пробормотал:

- Всех, всех трахну… - после чего, причмокнув, добавил: - И тебя тоже.

А незнакомка, чувствуя, что парень вновь возвращается в боевое состояние, довольно прошептала:

- Вот и славно! - и легко, почти без скрипа, взгромоздилась сверху, вжикая молнией на промежности.

С тихим вздохом опустившись, она чуть задержалась, блаженно прикрыв глаза, и произнесла одними губами:

- Если бы всё пошло по другому, эх, если бы...

Глава 13

Лениво просматривая в сети многочисленные фотографии великого князя Петра Алексеевича - тот, как-никак, был из императорской семьи и с определённого возраста довольно часто стал мелькать на официальных мероприятиях, - Гиржовская задумчиво накручивала на палец выбившуюся из хвоста прядь волос.

Нет-нет да отвлекались мысли на лёгкое беспокойство за попавшего в госпиталь Иванова, особенно с учётом какого-то упорного молчания относительно причин его попадания туда. Попытка вызвать в телефонном разговоре на откровенность бывшую подчинённую Ржевскую успехом не увенчалась, однако та явно что-то знала. И ладно бы это было просто желание скрыть ЧП, произошедшее в стенах академии, но нет, происходило нечто большее, иначе хоть какие-то слухи уже просочились бы.

Попытка выйти на какую-нибудь из курсат взвода натолкнулась на неожиданно сильное противодействие внезапно активизировавшегося особого отдела. Мирослава, разумеется, сразу принялась искать выходы через родную контрразведку к коллегам в питерском управлении, но пока столичные официры на контакт не шли. Отношение у них к региональным отделам было, мягко говоря, снисходительным, да и отставников, состоящих в дворянских родах, не все жаловали. В общем, в этом направлении всё оставалось глухо.

Семёновой была поставлена задача находиться как можно ближе к Петру и держать уши востро, вдруг какие сведения попадутся. Но это требовало времени, и чтобы не беситься в ожидании, Гиржовская старалась переключать мысли на что-нибудь другое.

Вот и сейчас она тщательно изучала все доступные данные по предполагаемой личности их мальчика. Различные светские приёмы, благотворительные вечера, посещения некоммерческих организаций, мероприятия… Их в жизни юного Петра Алексеевича было предостаточно, и женщина методично отлистывала имевшиеся в ГИС фото- и видеоотчёты, стараясь ухватить запечатлённые камерой особенности поведения, интересы, привычки...

Работа оказалась кропотливая, информацию приходилось выуживать буквально по крупице, но постепенно психологический портрет начинал вырисовываться.

Во-первых, парень действительно был весьма раскован в женском обществе, в том числе в окружении военных. Не раз и не два он с семьёй посещал по тем или иным праздничным поводам и военные корабли, и расположения воинских частей. Разглядывая на видео выхваченное крупным планом лицо великого князя, Мирослава старалась ухватить мимику парня, жестикуляцию, артикуляцию, когда тот с интересом расспрашивал крепкую полковницу о имеющемся в полку вооружении, пытаясь сличить с их Петром.

Впрочем, у юного князя были весьма хорошие учителя, и никаких паразитных словечек или жестов он себе не позволял, волнение выдавал лишь чуть более звонкий и громкий голос.

Во-вторых, парень, в отличие от большинства сверстников, действительно интересовался оружием. Было видно, что он искренне расспрашивает о военной технике, не дежурно и скупо, как другие.

Листая всё более поздние фото, безопасница внезапно замерла, удерживая палец на клавише прокрутки, а затем спешно взялась просматривать страничку, на которой было размещено фото.

“Великий князь Пётр Алексеевич посетил автомобильный завод “Руссобалт”, - гласил заголовок, а ниже пояснялось: - По случаю выпуска новой, юбилейной десятой модели РБ-2101 с романтичным названием “Рябина” на заводе прошли торжественные мероприятия, в ходе которых присутствующему там великому князю Петру Алексеевичу от руководства завода была презентована первая серийная машина новой модели в исполнении “кабриолет”, окрашенная в красный”.

На фото четырнадцатилетний юноша со счастливой улыбкой сидел за рулём компактного седана с откинутым верхом, крепко сжимая левой рукой рулевое колесо. А прямо под ним автор статьи отдельно указывал, что, несмотря на юный возраст, великий князь уже неплохо управляет автомобилями, наравне с сёстрами участвуя в гонках на микромобилях. Впрочем, даже высокое положение не позволило Петру Алексеевичу совершить больше чем пару кругов по заводскому двору, ведь права он, как и прочие граждане империи, смог бы иметь лишь через четыре года, в своё восемнадцатилетие. Однако великий князь клятвенно пообещал, что именно на этой машине он будет ездить, когда получит заветное удостоверение.

“Хм... - подумала Гиржовская, так и эдак разглядывая подборку фото в автомобиле. - Значит, умел управлять…”

Она прекрасно помнила, что именно их Пётр потребовал себе в подарок на день всех мужчин. Сама-то, помнится, тогда похмыкала, иронизируя над выбором парня, но ещё один маленький косвенный признак в копилочку только что лёг.

“Надо как-нибудь выяснить, есть ли у нашего мальчика навыки езды, - продолжила мысль женщина. - Если есть, то это серьёзный звоночек”.

Но прежде чем доложить боярыне, она решила поискать в сети чуть больше, а затем неожиданно наткнулась на то, от чего буквально вздрогнула.