Парижское Танго - Холландер Ксавьера. Страница 54

Согласно второй теории это объясняется системой воспитания и обучения англичанина, принадлежащего к высшему обществу. Как правило, его посылали в чисто мужское учебное заведение, где трость была средством воспитания и наказания и широко применялась как преподавателями, так и учащимися старших классов. Большое количество учеников были вовлечены в гомосексуальную деятельность, что не удивительно для среды, в которой подростки и юноши не имели никакой реальной возможности познакомиться с девушками.

Многие мужчины, попадающие в тюрьму, занимаются гомосексуализмом вынужденно — из-за отсутствия особей женского пола — зато потом, после освобождения из тюрьмы, они могут продолжать свою половую жизнь нормальным гетеросексуальным образом. Но для школьников, чей первый опыт в сексе был гомосексуальным, благополучный результат может наступить очень не скоро, и обстановка физического насилия — так утверждает вторая теория — помогает им идеализировать гомосексуальные наклонности.

Что касается Винсента, то весь вечер он был странно заинтригован золотой цепочкой, которую я носила на талии. После нашего первого — и весьма нежного — траханья, он взял цепочку, обвязал ее вокруг моих грудей, а затем начал сосать мне соски. Делая это, он засовывал и цепочку, и по мере того, как она врезалась в мои соски, он все более и более возбуждался.

Потом он занялся клитором, и мне это доставило подлинное удовольствие, особенно после того, как я ему точно объяснила, что от него требуется: сосать не слишком сильно, быстро работать языком вверх и вниз по клитору. Я почувствовала раннюю стадию оргазма и обхватила ногами его шею. Вдруг он прекратил свое восхитительное лизание, перевернул меня на живот, приказав не задавать лишних вопросов.

Я была все еще сильно возбуждена и жаждала оргазма. Глядя через плечо, я увидела, что он взял галстук, ремень и опытными руками привязывал мои лодыжки и ноги к кровати. На какой-то момент я испытала страх — страх незнания того, что последует, однако, этот страх только добавил новые ощущения к моему возбужденному состоянию.

Винсент отошел от кровати, и я терялась в догадках, какой же экзотический предмет он выберет для бритья. Им оказались полфунта новозеландского соленого сливочного масла. Он медленно разорвал упаковку и, держа содержимое в правой руке, стал медленно втирать его между моими ягодицами левой. Масло, естественно, быстро таяло, и по мере того, как оно таяло, я, будучи со связанными ногами, ощущала себя индейкой, в гузку которой влили изрядную порцию жира.

С затуманенным взглядом Винсент отложил остатки масла в сторону, взобрался на постель и начал медленно тереть свой член вверх и вниз между моими ягодицами, очень медленно и очень нежно. Это было страшно чувственно, и возбуждение нарастало во мне. Он сел, обхватив коленями мои бедра и держась руками за мои плечи и возобновил те же движения, но более энергично. Сейчас я могла чувствовать, как его напряженная мошонка трется о меня и вжимается в мокрую вагину.

Движения Винсента участились и стали более сильными. Я попробовала изменить свое положение, чтобы получить большее удовольствие, но при связанных ногах, пришпиленных его руками моих руках и давящем на меня теле, это было почти невозможно. Я забилась в попытках изменить и облегчить свое положение, и именно эти попытки по-настоящему возбудили Винсента.

Сейчас он с силой сжимал мои плечи, пальцы впивались в мою плоть, и при движении вверх он, казалось, хотел тянуть меня за собой. Ритм движений участился, он рычал и стонал — он до сих пор еще не вошел в меня, когда оргазм неожиданно обрушился на нас. Это было фантастично. Когда я была в состоянии полуоргазма, Винсент вонзил вглубь моей вагины свой уже сочащийся член.

Невероятно — оргазм, казалось, повторил себя с самого начала. Я дергалась с такой силой, что галстук, привязывающий правую ногу, оборвался, но это уже не имело значения. Винсент внезапно в изнеможении упал на меня, и мы лежали в таком положении, казалось, целую вечность, прежде чем обрели возможность пошевелиться. Он отвязал мою вторую ногу, и мы с трудом залезли под простыни, чтобы погрузиться в сладкий сон. Наконец-то мне попался мужчина, который знал, с какой стороны нужно было намазывать маслом булочку!

Назавтра было воскресенье, и Винсент, голодный, как волк, занялся яичницей с беконом. Было приятно проснуться в своей уютной квартирке в Челси Куортерс. Там, на кухне, был голозадый Винсент со своим великолепным молодым телом и сильными ягодицами, похожий на Нуриева в современном балете. Яичница с беконом на сковородке, помидоры с луком в тарелке — все это выглядело как завтрак для турманов. Винсент повернулся и улыбнулся мне.

— Все хорошо, дорогуша, — сказал он, — у нас только нет масла!

34. ПОВЕСТВОВАНИЕ СПИРО

В журнале «Ридерз Дайджест» была ежемесячная рубрика под названием «Самая незабываемая личность, с которой я когда-либо встречался». Так вот, незабываемой личностью, с которой я встречалась в Лондоне, был джентльмен по имени Спиро. Но, думаю, я не смогла бы рекомендовать его кандидатом для «Ридерз Дайджест». Боюсь, что редакторы журнала нашли бы его несколько неудобоваримым.

Спиро — мужчина, которого не так-то легко описать. Он выглядел ни молодым, ни старым, однако, ему было по меньшей мере сорок лет, поскольку его сыну уже стукнуло двадцать. Его привлекательность была совершенно отлична от того, с чем я сталкивалась ранее.

Я слышала очень много о Спиро от Винсента, который познакомился с ним в Австралии, на родине Спиро, куда эмигрировали его родители-греки после Первой мировой войны. Когда мы ехали к Спиро в его двухкомнатную квартиру, расположенную в одном из самых фешенебельных районов Лондона, Винсент так расхваливал его, что я уже ожидала встретить настоящего греческого бога с восемью пенисами по меньшей мере. Вообразите мое изумление, когда дверь открылась и на пороге появился мужчина, ростом не выше моего плеча. Я взглянула на Винсента, чтобы удостовериться, не шутит ли он, и тот ли это человек, о котором он так распинался. Винсент не понял мой взгляд и представил нас друг другу.

Однако мне не потребовалось много времени, чтобы разобраться, почему Спиро завоевал такую репутацию. Это был тот тип мужчины, который в считанные минуты настолько располагал к себе, будто вы были знакомы с ним десятки лет.

Да, он не отличался высоким ростом и красивой внешностью — обычный человек. Но это была артистическая натура с большим чувством юмора. Он оказался всего-навсего прекрасным человеком… и все это в десять раз дороже, чем приятная внешность, хотя нельзя сказать, что Спиро не был чертовски привлекателен для женщин.

Часть удивительного обаяния Спиро заключалась в том, что он был одним из самых одаренных рассказчиков в мире. В тот первый вечер у себя дома он буквально заставил меня «описаться» от хохота (полагаю, что это несколько вульгарный способ для передачи потрясающего эффекта, который производят на слушателей воспоминания и анекдоты Спиро).

Кроме того, он гостеприимный хозяин. Вы тут же ощущаете, что и кухня его, и бар в вашем полном распоряжении. И он всегда предлагает, поэтому нет никакой необходимости что-либо просить.

И самое главное, Спиро отдает самого себя полностью — поистине великий дар. Вот, что я имею в виду, когда говорю о моментально возникшем предчувствии длительной дружбы с ним. С того первого вечера он дал мне почувствовать, что я у него дома желанная гостья и буду оставаться таковой всегда, когда захочу увидеться с ним.

Когда я навещала Спиро — а это было очень часто — всегда в его доме была девушка (или «птичка», как говорят в Лондоне), которая хлопотала, занимаясь стряпней, уборкой и вообще проявляла всяческую заботу о нем и его сыне. Нельзя сказать, чтобы Спиро нуждался в помощи — он сам был великолепный повар (греческая кухня была его специальностью, хотя он мог справляться с кухней других стран с таким же успехом). Другими его любимыми занятиями были шахматы и гитара. В его огромной современной гостиной у стены стояли две великолепные испанские гитары. Он относился к ним, как к любимым женщинам… не позволяя их трогать никому.