Запретный плод - Холли Эмма. Страница 29

Фред скакал почти так же красиво, как и его старший брат, с той лишь разницей, что Эдвард управлял своей лошадью хладнокровно и властно, а Фреда жеребец нес так, будто всадник был жертвой положения. И все же держался он отлично – чуть пригнувшись, ноги напряжены в стременах, волосы развеваются, как грива коня. Он наслаждался свободой, словно всю свою жизнь был обязан примиряться с чужими условиями, чужими правилами и хотел сейчас сбросить все наносное в безумном галопе.

Он доскакал до гряды холмов, превратившись в крохотную точку для глаз следившей за ним Флоренс, и повернул назад. Похоже, его лошадь успела уже размять ноги, так как даже издалека было заметно, как блестят ее бока.

Фред закричал что-то восторженное и помахал Флоренс рукой. Как раз в этот момент его жеребец наступил в барсучью нору.

Задняя правая нога лошади как-то странно подломилась, всадник нелепо взмахнул обеими руками, и оба стали тяжело валиться на бок. Все произошло в одно мгновение, но для Флоренс это мгновение растянулось на несколько минут. Вот лошадь издает странный всхрап, вот меняется лицо Фреда с восторженного до удивленного и растерянного, вот жеребец падает, погребая под себя всадника.

Флоренс сжала ногами бедра Нитвит и поскакала к месту трагедии.

– Пошла, пошла! – кричала она, чувствуя, как ледяные капли пота бегут по спине.

В десятке метров от упавшей лошади Нитвит отказалась двигаться. Даже отсюда Флоренс не могла разглядеть Фреда, видя только его поверженного жеребца. Господь милосердный, да он задавил его! Девушка резво соскочила на землю и бросилась к упавшему коню. В глаза ей бросилась неестественная поза лошади – берцовая кость торчала наружу, какая-то изломанная, тело было залито кровью. Глаза жеребца закатились, были видны лишь белки, все тело тряслось, слышалось хриплое дыхание.

Обойдя лошадь, Флоренс наконец увидела Фреда. Его ноги были придавлены крупом жеребца, глаза чуть прикрыты.

– Фредди! – закричала Флоренс в отчаянии, падая перед ним на колени. Лицо виконта было белым как мел. Ей показалось, что он не дышит.

Неужели он погиб?! Нет, этого не могло случиться! Ей надо собраться. Что сделал бы Эдвард на ее месте? Да он скорее умер бы сам, чем дал умереть брату.

Флоренс коснулась шеи Фреда. Под кожей слабо бился пульс. Господи, да что же делать? Его нельзя двигать, но надо привести в чувство, заставить его дышать. Боже, взмолилась девушка, подскажи, что мне делать!

– Фред, Фред, очнись, прошу тебя! – Она занесла руку и дала ему пощечину. Тело содрогнулось, Фредди хрипло вдохнул воздух. Глаза закрылись и открылись, взгляд был бессмысленным. Секунду спустя Фред попытался подняться на локтях и со стоном рухнул обратно.

– Не двигайся! – приказала Флоренс, удержав его от новой попытки подняться. У нее перехватило горло от волнения, но она велела себе успокоиться. – Ты упал с лошади. Я не уверена, но при падении ты мог повредить ногу или, еще хуже, спину.

– Упал? – повторил он чуть слышно, словно не понимая, что значит это слово. Он перевел взгляд на лошадь и понял, что держит его ноги. – Он же предупреждал... предупреждал о барсучьих норах... как я мог забыть? Господи, я убил жеребца...

Его рука с силой рванула пучок клевера, и он снова застонал. Флоренс перехватила руку.

– Фредди, это был всего лишь несчастный случай.

– Только со мной мог произойти такой дурацкий случай, когда страдает невинное животное. – Он прикрыл глаза. – Все, чего я касаюсь, рассыпается в прах. Это моя вина. Эдвард никогда не простит меня!

Флоренс залепила ему новую пощечину, чтобы остановить поток самобичевания.

– Опомнись! Конечно, твой брат будет разочарован, но единственное, чего он никогда не простил бы тебе, – это если бы ты погиб, глупый!

По лицу Фреда заструились слезы, но лицо смягчилось, слова Флоренс успокоили его.

– Ты должна отправиться за помощью. Приведи Эдварда. Пусть захватит с собой слуг. – Он судорожно сглотнул. – И ружье. Прошу тебя, побыстрее, я не хочу, чтобы лошадь долго мучилась.

Флоренс быстрее ветра взлетела на Нитвит и поскакала домой. Таким галопом ей не приходилось скакать. Только невероятная сила воли удерживала ее от того, чтобы не вылететь из седла. В розовом саду она спрыгнула с лошади и, подобрав юбки, припустила по садовой дорожке.

– Эдвард! – закричала Флоренс изо всех сил. – Эдвард!

Тот стремительно спустился по лестнице ей навстречу. С ним был Найджел Уэст, дворецкий. Флоренс успела подумать, что никогда так еще не радовалась появлению графа.

– Флоренс? Что случилось? – Кровь отхлынула у него от лица, когда он ее увидел.

– Фред. Он упал. Это лошадь. – Она попыталась перевести дыхание. – Произошел несчастный случай. Понадобится пара слуг. И еще он просил принести ружье.

Эдвард схватил ее за руки, больно сжав пальцы.

– С ним все в порядке?

– Да, – пробормотала Флоренс, даже не пытаясь освободить ладони из тисков. – Думаю, да. Но лошадь придавила ему ноги. Похоже, у лошади шок – сломана берцовая кость.

Эдвард медленно выдохнул. Придя в себя, он тотчас обернулся к дворецкому:

– Найджел, возьми людей и ружье. Встретимся у конюшен. Флоренс проводит нас к месту происшествия.

– Думаю, понадобится Дженкинс, милорд. Вашего брата нужно осмотреть.

– Конечно, – кивнул граф. – Действуй.

Он схватил Флоренс за локоть и потащил за собой наружу. Там он почти закинул ее на Нитвит, так что она чуть не свалилась с другой стороны. Затем он взял поводья и направился к конюшням. Лошадь послушно трусила за ним, как побитая собака. У Эдварда было такое лицо, словно все кругом были виноваты в происшедшем. Флоренс собралась с силами. Она имела право защитить Фреда.

– Послушай, Эдвард, – нерешительно начала она. – Фреду очень стыдно, хотя я не вижу для этого причин. Не стоит ругать его, он уже сам наказал себя, мучаясь чувством вины. Не думаю, что тебя можно удержать от твоего «праведного гнева», но хотя бы постарайся не показать ему, что ты в бешенстве.

Эдвард остановился как вкопанный. Он уставился на нее так, словно у нее только что выросла еще одна голова. Затем он отвернулся и убыстрил шаг.

– У меня и в мыслях не было ругать брата.

– Возможно, ты не станешь ругать его. Но ты ведешь себя так, словно лошадь для тебя важнее здоровья Фреда. Он тотчас почувствует это.

Мускул на щеке Эдварда дернулся.

– Фред знает, что это не так.

– Поверь, сейчас он думает, что это именно так.

Граф пошел еще быстрее. Флоренс сознавала, что он не из тех, кому можно диктовать условия, но не могла остановиться. Фред был так беззащитен там, на лугу, что за него нужно было вступиться.

– Ты... должен попытаться быть к нему помягче, – настаивала девушка, хотя от страха перед гневом графа у нее перехватывало дыхание.

Эдвард фыркнул.

– Еще бы! Я окружу его лаской и нежностью.

Его тон был так сух, что Флоренс вся внутренне сжалась и вцепилась пальцами в гриву Нитвит. По крайней мере она попыталась что-то исправить.

Но только не сделала ли она хуже?

Значит, она считает его жестоким? Даже отдавая распоряжения своим людям, Эдвард не прекращал думать об этом. Даже ожидая, пока доктор Дженкинс соберет свои принадлежности, даже пока они ехали к холмам, слова Флоренс жгли его. Эдвард стиснул зубы.

Почему она думает, что он такое чудовище?

Но едва он увидел Фреда, беспокойство о брате оттеснило все прочие мысли. Упавший жеребец накрыл своим телом ноги Фреда. Граф, соскочив с лошади и бросив поводья слуге, опустился на колени перед братом.

Взгляд Фреда остановился на нем. Лицо Фреда было бледным до синевы, он тяжело дышал. «Господи, как ему должно быть больно сейчас!» – подумал Эдвард.

– Эдди, – прошептал брат так тихо, что пришлось наклониться к нему. Он не называл Эдварда этим именем с детства. – Я пытался выбраться, но думаю, что у меня сломана нога. Черт, я заслужил это, если не смог уберечь лошадь!

– Тише. – Эдвард прижал ладонь к губам Фреда. Слова брата обеспокоили его. Неужели Флоренс права и Фред действительно думает, что здоровье лошади для него важнее здоровья брата?