Ведьмино Варево (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 30

— Начнём, — скорее себе, чем друзьям сказала ведьма. Символы с линией разом засветились тускло-белым светом и почти сразу полыхнули темно-оранжевым чадным пламенем. И таким же пламенем начали разгораться зашевелившиеся скелеты.

Погибшие дружинники поднимались. Сначала неуверенно и медленно, потом все более и более напоминая живых. И в то же время разительно от них отличаясь — пламя, разгоревшееся и в глазницах, определенно позволяло им видеть, а взгляды то и дело находили застывшую за линией троицу. Тут до печенок пробрало и парня, не то что оборотня. В глазах устроившей все это ведьмы стояли слезы, а губы беззвучно шептали что-то похожее на «простите».

Но вот бывшие княжеские дружинники все оказались на ногах, каждый подобрал кто меч, кто секиру — и тут они разом перевели взгляды на гидру. И, смыкая неровный круг, двинулись к месту, откуда она выбралась из-под земли. Дружно вскинули вдруг тоже занявшееся пламенем оружие — и принялись с размеренностью профессиональных дровосеков рубить.

Сначала казалось — ничего не меняется, потом колоссальная нежить под напором вроде как таких крохотных букашек начала дергаться, извиваться. Все сильнее и сильнее — Куница и компания сами не заметили, как начали пятиться. Но гидра все равно сдалась неожиданно: взвилась вверх, выплевывая целый поток костей, перемешанных с языками такого же темно-оранжевого пламени — и молниеносно втянулась в свое логово. На том месте, где она до последнего пыталась кого-то поглотить, осталось три фигуры. Две кряжистые богатырские и одна… не такая кряжистая. Лишь только по каким-то чудом не потерявшим ярко-алый цвет штанам в ней угадывалось лицо княжеской крови. Золотой свет, теперь уже струящийся довольно тускло, исходил от меча в руках княжны.

Один из богатырей, оставшийся без противника, припал на колено — да так и завалился на бок. Второй тяжело оперся о топор на длинной рукояти. И только дочь князя закрутила головой (почему-то без шлема), пытаясь выискать причину отступления почти победившей нежити. И наткнулась глазами на пламенеющих скелетов.

К этому моменту восставшие воины уже лишились сгоревшей кожи, только брони еще прикрывали самоходные костры. Увидев ту, что они поклялись защищать, немертвые разом вскинули оружие в воинском приветствии… и, так же разом повернувшись, сиганули в провал! Лишь один из них задержался для низкого прощального поклона — и последовал за братьями по оружию. Все верно, враг был обращен в бегство, но не побежден.

Спустя миг вверх из карста ударил столб пламени, из оранжевого быстро становящегося желтым, потом белым… и сразу же начавшим тускнеть.

— Надо им помочь, не справляются же! — эта мысль оказалась настолько очевидной, что одновременно со Степаном то же самое воскликнула Мява, так же непроизвольно подавшись вперед.

Друзья молча перебрались через истлевший почти без следа рисунок, быстро дошагали до провала… и остановились. Чем тут можно было помочь? Сбоку так же молча подошла княжна. Она же вдруг и подсказала:

— На погребальный костер надо положить свою вещь, которой долго пользовался, — она порылась в калите на поясе и что-то бросила в карстовый колодец. — Так пламени легче вознеси их души в горние выси… А легшим в сече в последний раз согреть своим теплом родных…

Степан слепо нашарил на поясе огниво — сколько он с ним промучился, чтобы научится уверенно разжигать пламя? А сколько крови из собственных пальцев пролил на кремень… Одновременно взмахнули руками Мява и Ница. И, о чудо — пламя опять стало крепнуть. Но ученик ведьмы чувствовал: чего-то еще не хватает. Последнего усилия… последнего слова? И слова вдруг пришли — из самой глубины веков, когда-то найденные предками-славянами и навсегда оставшиеся в эпосе. Превратившиеся в присказку, но все же дошедшие сквозь тьму веков до потомка:

— Гори, гори ясно. Чтобы не погасло!

На следующем повторении один из древнейших наговоров поддержало уже четыре голоса:

— Гори-гори ясно! Чтобы не погасло!!!

В ответ с ревом боевого рога взметнулся огненный столб, обдал жаром и сдул весь пепел с поля боя и одежды выживших…